— Крепко же тебя на него замкнуло!
— Просто данная версия — единственная, отталкиваясь от которой, можно строить дальнейшие предположения. Да и вряд ли можно придумать вариант хуже.
— Что верно, то верно, — вздохнул Александр, — надейся на лучшее, но готовься к худшему, так?
— Именно.
— И каковы твои предположения?
— Не исключено, что Олег был нужен Оводцеву только как участник покушения на Вашего отца, способный вывести на его организатора. Если так, то никакой связи между ними и завещанием нет.
— На кого же он работал… или работает, черт подери?! — Саттар-младший поднялся на ноги и начал расхаживать по комнате, хрустя тонкими пальцами, — если Оводцев искал Хирурга по поручению кого-то из Корректоров, то зачем он полез к нему в больницу? Этот мерзавец схвачен и обезоружен, чего еще желать? Или же кому-то крайне нежелательно, чтобы он заговорил?
— Неувязка получается. Оводцев выкрал Олега еще до того, как стало известно, кто попался в наши сети.
— Тьфу! Мне иногда кажется, что под этим именем скрывается более одного человека, слишком уж ловко у него получается вовремя оказываться в нужных местах! А тебе так не кажется?
— Я уже высказал все, что думаю по данному поводу.
— Ха! Но тогда, возможно, один из обиженных Хирургом страстно желает разобраться с ним лично? Как тебе такой вариант? Только неясно, зачем тогда городить весь этот огород? Договорись с полицией, приходи к нему в камеру и разбирайся сколько угодно.
— Ерунда какая-то. Если бы члены Лиги при принятии серьезных решений руководствовались сиюминутными эмоциями, то Лига умерла бы, не успев родиться. Не годится.
— Вообще-то я пошутил, — бросил Александр, не оборачиваясь, — хотя, в той абсурдной ситуации, в которой мы оказались, уже и не разберешь, где действительность, а где фантазии.
— Как бы там ни было, но я считаю, что Оводцев, заглянувший в больницу к Хирургу, — не фантазия. И отнестись к нему следует со всей серьезностью.
— Чем он может нам угрожать?
— И Вы еще спрашиваете! — Рамиль мог позволить себе иногда не обращать внимания на субординацию, — Вы же помните, что он устроил, когда ему понадобился Олег? Теперь ему нужен Хирург. Завтра его будут перевозить. Дальше разжевывать?
— Не надо, я уже сообразил, — Александр внимательно посмотрел на своего советника. Чувствовалось, что Рамиль обеспокоен не на шутку, коли перестал стесняться в выборе выражений, — ты предупредил полицию?
— Не вижу смысла, они и так уже приняли все мыслимые и немыслимые меры безопасности. Разве что можно задействовать для перевозки танк? Хотя… — Рамиль скептически покачал головой, — если Овод настроен серьезно, то здесь и танк не поможет.
— Что же делать?
— Лучшее, что у нас на данный момент есть — это Игорь. Я уже договорился, что он будет всю дорогу сопровождать нашего подопечного, не отходя от него ни на шаг. Более надежную охрану придумать сложно.
— А если и этого окажется недостаточно?
— Тогда нам останется лишь сожалеть, что Овод не работает на нас, — вздохнул Рамиль, — я, со своей стороны, приму дополнительные меры, конечно: расставлю людей вокруг, рассажу снайперов по крышам и все такое. Мы будем сопровождать кортеж до самого конца, но, боюсь, случись что, то от всей этой суеты будет уже мало толку.
— О, Господи! Кажется невероятным, как один человек может создавать столько проблем!
— Увы! Я мечтал бы ошибиться, но пока не могу позволить себе игнорировать возникающие у меня подозрения.
— Все правильно, Рамиль, не переживай, — Алексанр ободряюще коснулся его плеча, — в этой игре мы не имеем права на ошибку. Лучше перестраховаться.
— Тогда я пойду готовить фишки к завтрашней партии.
— А я пока вернусь на свой фланг, — Саттар-младший взял с полки бокал, — после всего, что ты мне рассказал, я должен продолжать мило улыбаться и выслушивать пустопорожнюю болтовню, — он устало провел рукой по лицу, — так что еще неизвестно, кому из нас приходится тяжелей.
— Олег! — я даже вздрогнул, когда у меня за спиной вдруг раздался голос Овода. Его появление дало мне, наконец, повод, чтобы выключить телевизор, изливавший на меня потоки тягучей жвачки для обывательских мозгов.
— Что такое?
— Есть новости.
— Хорошие или плохие?
— А вот этого я еще не решил, — он вошел в комнату и присел на край дивана, потирая пальцами лоб, глаза его были красными после бессонной ночи, — мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Так что случилось-то?
— Ваш Старший немного оклемался, и завтра утром его переводят в тюремный лазарет.
— Откуда ты все узнаешь!?
— Болтун — находка для шпиона, — по губам Овода скользнула довольная ухмылка, — некоторые стражи порядка болтливы как бабы.
— Ладно, что для нас из этого следует?
— Другой возможности вызволить твоего босса нам, скорее всего, уже не представится. Или завтра или никогда.
— Ты попробуешь провернуть такой же фокус во время перевозки, как и в случае со мной? — предположил я.
— Во-первых, не я, а мы, а во-вторых, на сей раз будут приняты куда более серьезные меры безопасности. Нужно придумать что-то другое.
— Нужно похитить его до того, как его переведут?
— Не имеет смысла, — Овод отрицательно покачал головой, — прелесть момента как раз и состоит в том, что они сами выведут заключенного на улицу, решив тем самым половину нашей задачи. У нас будет очень короткий отрезок времени, когда мы можем что-то сделать — пока его будут вести к машине. Потом будет уже поздно.
— Так в чем же проблема?
Овод как-то странно на меня посмотрел, словно неожиданно обнаружил на моем месте другого человека.
— Тебя послушать — так можно подумать, будто ты каждый день людей из-под носа у вооруженной охраны похищаешь.
— Я, вообще-то полагал, что это ты у нас специалист в этом деле, — хмыкнул я, — напустишь газу опять, или еще что-нибудь в этом роде, а пока все будут откашливаться — поминай, как звали. Или нет?
— Есть одно обстоятельство, которое принципиально отличает данную ситуацию от всех прочих.
— Какое?
— Перфект.
— А на него газ не действует?
— Честно говоря, не знаю, — Овод пожал плечами, — их же подвергают интенсивным геномодификациям, которые очень многое в организме изменяют. Да он и просто может дыхание на несколько минут задержать. Но даже если предположить, что Игорь наглотается газу, и тот на него подействует как надо, то и после этого он еще раз десять успеет сделать из нас с тобой отбивные.
— Как же быть?
— Выход один — Перфекта придется убить…
— Э-э-э, — промычал я, стремительно покрываясь потом, как случалось каждый раз, когда окружающая действительность напоминала мне о том, что мы не просто разговоры разговариваем, а участвуем в большой игре с очень высокими ставками.
— …а вместе с ним, возможно, и всех прочих, кто подвернется под руку.
— Почему!? — не успел я вернуть на место отвалившуюся челюсть, как она снова отвисла.
— Просто их там будет слишком много, а я — один. Некогда мне их сортировать.
— Я… я не могу!
— Ну что ты так разволновался! Я же не требую от тебя кого-то пристрелить! Ты только покажешь мне на того, кого следует оставить в живых, а остальное — моя забота.
— О Господи! — выдохнул я, — сколько же человек надо было отправить на тот свет, чтобы так спокойно об этом говорить?
— Много. Еще вопросы?
— А когда все закончится, ты и меня…
— А смысл?
— Я же теперь про тебя много чего знаю.
— Ха! Да ничего ты про меня не знаешь! Сашка Саттар и тот знает больше, не говоря уже про Рамиля!
— Почему же они до сих пор с тобой не разобрались?
— Я неоднократно выполнял их заказы. Я был для них полезен! Кроме того, я гарантировано никогда не болтаю лишнего.
— И они тебе верили?
— И сейчас верят, поэтому и не ставят своей целью меня устранить. Почти наверняка их больше всего интересует, что именно мы с тобой знаем. Никакой личной мести.
— Как у тебя все красиво получается, — попытался сыронизировать я, — и с законом у тебя тоже все в полном ажуре?
— Разумеется!
— И все последние… убийства?
— Угу.
— Как это тебе удается, а?
— Ты знаешь, что такое «право руки»?
— Впервые слышу, — я непонимающе нахмурился, — что это значит?
— Так называется ситуация, когда один из членов Лиги наделяет доверенного человека особыми полномочиями. С этого момента все, что тот делает, считается совершенным руками данного Корректора, и именно он несет всю полноту ответственности за последствия. Фактический исполнитель, в самом крайнем случае, может быть привлечен в качестве свидетеля, не более того.
— То есть ты…
— В данный момент я действую от имени и по поручению Георгия Саттара, и пока он формально жив, мне позволено почти все. Закон против меня бессилен, сейчас для меня существует только Кодекс, но его я пока не нарушал.
— Но ведь рано или поздно выяснится, что в действительности Председатель мертв!
— В таком случае у его сынка возникнут серьезные проблемы, так что, скорее всего, это не выяснится никогда.
— Хорошо ты устроился!
— Если только не задумываться о том, какой ценой я заработал столь высокое доверие, — Овод вздохнул, — ну что, я удовлетворил твое любопытство?
— Чем больше я узнаю, тем хуже мне становится, — буркнул я, — и потом, оттого, что тебе позволено все, убийства не перестают быть убийствами.
Овод немного помолчал, о чем-то раздумывая и скребя небритую щеку.
— Ладно, — заговорил он, наконец, — я постараюсь свести их число к минимуму, но для этого ты должен мне помочь.
— Как?
— Первоначально я собирался отстреливать всех подряд в автоматическом режиме, но теперь, чтобы сократить число жертв, мне придется управлять огнем вручную. А ты должен будешь вытащить Хирурга из-под обстрела и затолкать в нашу машину. Понятно?