— Хм-м-м, — я картинно подпер рукой подбородок и воздел глаза к потолку, — звучание отдельных слов кажется мне знакомым, но общий смысл сказанного как-то ускользает…
— Как хочешь, — Овод поднялся с дивана, — могу вернуться и к плану «А». Я уже говорил тебе, что все последующие смерти будут на твоей совести?
— А у тебя-то совесть вообще есть!? — не выдержал и вспылил я, — почему я всегда оказываюсь у тебя козлом отпущения?! Почему я должен бежать впереди и хватать для тебя каштаны из огня!? Почему ты навешиваешь на меня ответственность за судьбы совершенно незнакомых мне людей, которым я ничем не обязан! Им и всему миру наплевать на меня, а мне на них! Оставь меня в покое, в конце концов!
Моя эмоциональная тирада произвела на Овода совсем не то впечатление, которого можно было бы ожидать. Он тяжело вздохнул и молча провел ладонями по лицу, словно пытался освободиться от опутавшей его невидимой паутины. Я только сейчас осознал, насколько он устал.
— Извини, — покачал он головой, — я, похоже, перегнул палку, — он еще немного помолчал, — ты вдруг напомнил мне о том, как когда-то я сам оказался в аналогичной ситуации и выкрикнул почти те же самые слова, что и ты. Извини.
У меня наготове было еще много чего интересного, но я внезапно понял, что не стану ничего этого говорить.
— Понимаешь, Олег, мне очень нужна твоя помощь, — продолжил Овод, — я тогда не смог ничего изменить, и люди погибли. Но ты сейчас — можешь. Со своей совестью я, в конечном итоге, смог договориться, но не хочу, чтобы и тебе пришлось так поступить. Поверь, покончить с собой было бы гораздо проще. Помоги мне, а я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы вытащить тебя целым и невредимым изо всей этой заварухи, в которую мы угодили, и чтобы тебе не пришлось идти на сговор с собственной совестью. Даю слово.
До сих пор я так и не смог прийти к однозначному мнению, что это было: внезапный приступ искренности или великолепная актерская игра, но факт состоял в том, что я дрогнул. Да, возможно я проявил малодушие, но было чертовски сложно отказать человеку, который так просил меня о помощи. А истинную ценность данного им слова я узнал лишь существенно позже.
Теперь пришел мой черед обхватить голову руками и погрузиться в тяжкие раздумья. Интересно, что чувствует человек, в тело которого врывается десятиграммовый кусочек свинца? Тупой удар? Резкую боль? Или сразу черноту в глазах? Вот и будет возможность выяснить.
— Не нравится мне все это, — нехотя буркнул я.
— Так же, как и мне.
— Угораздило же меня! Я всю жизнь мечтал только о том, чтобы спокойно делать свою работу, быть уважаемым специалистом в своей, совершенно мирной области, и чтобы меня никто не дергал из-за всякой ерунды! А вместо этого мне приходится чуть ли ни весь мир спасать!
— Если мы все сделаем как надо, то у тебя будет возможность выторговать у Саттара свое счастливое будущее обратно.
— Я что, похож на супермена? — я словно не слышал Овода, — посмотри на меня! Меня же тошнит при виде крови!
— Мы пойдем на дело натощак, — попытался отшутиться он, но мне от его юмора лучше не стало.
— Я не справлюсь.
— Справишься! — отрезал Овод, — у тебя будет несложная и вполне посильная задача — взять человека за шиворот и затолкать в машину. Тебе даже думать не понадобится, обо всем прочем я позабочусь сам.
— А ты сам-то, — я поднял на него взгляд, — не подкачаешь? Как ты, например, собираешься разобраться с Перфектом, если все то, что ты о них рассказывал — правда?
— Пошли, — он шагнул к двери и поманил меня за собой, — подготовим наши инструменты.
Спустившись на четыре лестничных пролета, мы оказались перед массивной железной дверью, ведущей в подвал. Овод пробежался пальцами по клавиатуре кодового замка, после чего с заметным трудом распахнул ее тяжелую створку. Я обратил внимание на толстые резиновые уплотнители, проложенные по периметру дверного проема, и неожиданную для подвала мягкую обивку на ее внутренней стороне.
Пропустив меня вперед, Овод вошел следом и включил свет.
Я внезапно понял, что в действительности и вправду совершенно ничего не знаю о нем. Пропасть между тем, что я думал о человеке, рядом с которым находился все последние дни, и реальным положением вещей оказалась просто огромной. И эта, открывшаяся мне реальность, пугала. Я невольно сделал шаг назад, но моя спина наткнулась на мягкий дерматин захлопнутой двери.
— Что встал-то? — Овод бросил на меня насмешливый взгляд, — проходи, не стесняйся!
Я сглотнул и осторожно пошел вперед. В первый момент я решил, что мы через черный ход проникли на склад оружейного магазина. Вдоль стен тянулись казавшиеся бесконечными стеллажи, на которых были разложены пистолеты, автоматы, винтовки, гранаты, ящики с патронами и черт знает что еще. Оружие, оружие и снова оружие — такого количества и разнообразия средств истребления себе подобных я не видел никогда в жизни.
Пройдя чуть дальше, я обнаружил, что хранящийся здесь ассортимент не ограничивался одними лишь адскими машинками. Мне встретились груды камуфляжной одежды, различные средства связи, целый радиомонтажный стол, заставленный измерительными приборами, в которых я ничего не понимал. За ним у стены стояли шкафы, напомнившие мне о днях, проведенных некогда на больничной койке после неудачного катания на лыжах, тут же лежали и сверкающие хирургические инструменты, чей вид вызвал у меня легкий озноб. А под конец осмотра я наткнулся на гостеприимно развернутое мне навстречу стоматологическое кресло, безупречная чистота которого почему-то навевала крайне неприятные мысли.
— А этот инструмент здесь для чего? — указал я на кресло.
— Веди себя хорошо, и он не понадобится, — Овод прошел мимо меня и, обернувшись, бросил, — шутка.
Он завернул за угол, и я засеменил следом. Оказалось, что здесь у него обустроен самый настоящий тир со столами для оружия и протянутыми под потолком тросиками для вывешивания мишеней. Дальняя стена была обшита толстыми панелями, задерживавшими пули. Теперь я понял, откуда исходил едковатый запах гари, который я почувствовал сразу, как только вошел в подвал.
— Ты предлагаешь мне потренироваться? — недоуменно поинтересовался я.
— Полагаешь, за один вечер из тебя можно сделать что-то толковое? — Овод обошел стол кругом и взялся за его дальний конец, — помоги лучше.
Мы оттащили стол в сторону, после чего мне оставалось лишь наблюдать за тем, как Овод сооружает посреди зала нечто большое и устрашающее.
Сначала он установил на пол массивную железную треногу и прикрутил ее лапы к кронштейнам, вмурованным в бетон. С одного из стеллажей он снял увесистый сверток, в котором обнаружился крупнокалиберный пулемет. Немного странный, надо сказать, поскольку я не смог найти на нем никаких ручек, за которые мог бы держаться стрелок.
— Авиационный, — кратко пояснил мне Овод, устанавливая орудие на треногу.
Дальше было еще интересней. При помощи струбцины на краю столешницы была закреплена небольшая телекамера, а на самом столе появился ноутбук. После того, как все элементы были соединены несколькими жгутами проводов, Овод, проверив все подключения, щелкнул тумблером.
Пулемет вздрогнул, словно пробудившись ото сна, его ствол поднялся и застыл в горизонтальном положении.
— Отлично! — удовлетворенно кивнул Овод, и его пальцы забегали по клавиатуре. Повинуясь командам, оружие покрутилось вправо-влево и вверх-вниз. Потом Овод вывел на экран картинку с телекамеры и какое-то время калибровал систему с тем, чтобы красная точка лазерного целеуказателя, установленного на пулемете, точно совмещалась с тем местом, на которое он указывал, перемещая курсор по экрану.
— Отлично! — констатировал он еще раз и поднялся из-за стола. Он снял с пулемета крышку и заправил в него конец ленты с новенькими блестящими патронами. Взяв из пачки одну мишень, Овод подвесил ее к тросику и, нажав на кнопку, отправил ее в путешествие к дальнему концу зала.
— На, одень, — он протянул мне наушники и сам одел второй комплект, — уши тебе еще пригодятся.
Мишень преодолела только половину пути, когда Овод навел курсор на ее увеличенное изображение на экране и нажал клавишу. Хоть я и знал, что последует за этим, грохот выстрела все равно заставил меня вздрогнуть. На картинке было хорошо видно, что в самом центре черного кружка появилась рваная дыра. Ствол пулемета медленно поворачивался, следя за перемещающейся мишенью, а Овод последовательно отправлял в одну и ту же дырочку на ней все новые пули. Когда мишень остановилась, доехав до конца, она напоминала дырку от бублика.
— Указываешь цель, — объяснил мне Овод, сняв наушники, — и после этого система сама отслеживает ее перемещения и по команде открывает огонь.
— Ага, а Перфект будет спокойно стоять и ждать, пока ты его прихлопнешь! — скептически скривился я, стараясь скрыть впечатление, которое произвела на меня его артустановка, — неужели он ничего не заподозрит.
— Заподозрит, — согласился Овод, — но идея состоит в том, чтобы за ним следила автоматика, а мы с тобой в это время будем сосредоточены на другой задаче — вызволении нашего пациента. Таким образом, мы сможем обмануть шестое чувство Игоря. Он будет искать угрозу, а мы будем думать о спасении.
— Ты уверен, что сможешь положить его с одного выстрела?
— А даже если нет, — Овод взял с полки продолговатую банку и выкатил из нее белый теннисный мячик. Нажав одну из кнопок на клавиатуре, он швырнул мячик об пол, и тот бодро запрыгал в дальний конец тира, перелетая от стены к стене.
Пулемет дернулся и заелозил из стороны в сторону как хвост собаки, завидевшей в руках хозяина кусок колбасы. Я не сообразил снова надеть наушники, а потому грохот выстрела больно ударил меня по ушам. Когда я открыл глаза, от мячика осталось лишь медленно оседающее облачко пыли.
— Вот так! — голос Овода с трудом пробивался сквозь мерзкий звон в голове. Казалось, что он говорит шепотом, — далеко он не убежит.