— Минутку внимания, — Старший деликатно кашлянул, прерывая спор, — ваша брызжущая идеями креативность, несомненно, впечатляет, но я хотел бы напомнить вам об одном немаловажном обстоятельстве. Всех высокопоставленных Корректоров постоянно сопровождает личная охрана (знает кошка, чье сало съела!). Поэтому я бы посоветовал вам воздержаться от резких и агрессивных действий, поскольку это может привести к весьма печальным последствиям.
— Так они нас к Председателю на пушечный выстрел не подпустят! — разочарованно воскликнул Фауст, — скрутят еще на подходе.
— Не «они», а «он» — поправил его Старший, — Председатель Лиги пользуется услугами одного личного телохранителя. Тем более что «Золотой бык» — не то место, куда всем желающим можно приводить личные армии и устраивать потасовки. Если наша акция будет носить мирный характер, то нас скорее предпочтут перетерпеть, как меньшее из зол, нежели будут пытаться нас скрутить или выгнать.
— Хм, — Скорпион недоверчиво нахмурился, — такая большая шишка и всего один телохранитель? Что он сможет сделать, реши мы всерьез накостылять его подопечному?
— «Всего один»!? — снисходительно усмехнулся Старший, — если вы только подумаете о том, чтобы, как ты выразился, накостылять Председателю, то следующим, что вы увидите, будут люди в белых халатах. Если повезет, конечно.
— А если не повезет? — обсуждаемая тема не на шутку меня заинтриговала.
— Тогда вы больше уже ничего и никогда не увидите.
— Так, — Скорпион развернулся к Старшему, — вот с этого места давайте-ка поподробнее! Что за коммандос его оберегает?
— Не коммандос, а Перфект. Его можно опознать по вытатуированному на груди медальону, означающему пожизненную Психокоррекцию.
— Кто-кто? Пер…?
— Перфект, — терпеливо повторил Старший притихшей вдруг аудитории, — живая машина смерти. Двуногий питбуль, которого сызмальства натаскивали на охрану любимого хозяина. Ничего другого он делать не умеет, но зато в этом деле равных ему нет. Так что не дразните его, и все будет хорошо.
После такого откровения градус нашего энтузиазма резко понизился, и новых гениальных идей больше не родилось. Тем не менее, Старший результатом обсуждения остался доволен и сообщил, что в его голове уже созрел План. Однако, в целях безопасности, он отказался посвящать нас в его подробности, сказав только, что мы все узнаем непосредственно на месте.
Получив на прощание инструкции насчет времени и места встречи в понедельник, мы скинулись Япету по паре монет за пиво и разошлись по домам.
«Золотой бык» являл собой полную противоположность «Трем табуреткам», что следовало хотя бы из его местоположения. Примостившийся на высоком скальном утесе, окруженный утопающими в зелени роскошными особняками, ресторан был средоточием всего, что было принято называть элитным. Сам этот район настолько дистанцировался от остального, лежащего в долине, мира, что даже общественный транспорт сюда не заглядывал. Япету пришлось совершить два рейса, чтобы доставить сюда всех заговорщиков.
Мой костюм, который я надевал уже, м-м-м, в четвертый раз, по-прежнему превращал меня в огородное пугало. По крайней мере, я сам был в этом абсолютно уверен. Думаю, униформа швейцара, открывавшего перед нами двери, стоила примерно на нолик дороже.
Не знаю, какие рычаги пришлось задействовать Старшему и за какие веревочки подергать, но нашу пеструю компанию (все в костюмах, конечно, но вы же понимаете…) пропустили внутрь без каких-либо вопросов и проводили к зарезервированному столику.
Ее персональный состав по сравнению со встречей в «Табуретках» претерпел некоторые изменения. Надо сказать, что я не особо удивился, не обнаружив в наших рядах скептика Фауста, однако отсутствие здоровяка Фобоса показалось мне странным. Я даже предположил, что для него не нашлось подходящего костюма, но когда мы уселись за стол, Старший объяснил, что он останется ждать нас в машине вместе с Япетом, чтобы в случае чего прикрыть наше отступление. После такого разъяснения мои подозрения, что Фобос не так прост, как кажется, только усилились.
В то же время в наши ряды влились еще два новобранца: Икар и Стилет, длинные и тощие, как и полагается нормальным студентам. Таким образом, вместе со Старшим ударная группа насчитывала шесть человек. В краткой вводной инструкции он разъяснил нам, что наша компания сегодня отмечает защиту его докторской диссертации.
Следом за нами каким-то непонятным образом умудрился проскользнуть и Япет. Как был, в мешковатой куртке и со своей неизменно всклокоченной шевелюрой. Он простонал, что нестерпимо хочет в туалет и полуубежад, полуухромал в сторону подсобки. По пути он умудрился зацепить стул, который упал с грохотом, который посреди тишины этого храма чревоугодия показался оглушительным. Раскланиваясь в извинениях перед повернувшими на шум головы посетителями, он, наконец, скрылся за дверью.
Все это время Старший сидел, прикрыв глаза и терпеливо ожидая, когда закончится эта ниспосланная ему небесами кара. Своей неуклюжестью и нескладностью Япет мог поставить под угрозу всю нашу затею. Когда же бедолага, в конце концов, покинул ресторан, все вздохнули с явным облегчением.
Теперь все взоры устремились в разложенные перед нами меню. Элитарная надменность «Золотого быка» в частности проступала и в том, что вместо привычных электронных планшетов посетителям здесь выдавали классические дорого выглядящие папки с золотым тиснением. Кроме того, рядом с наименованиями блюд не была проставлена их цена, поскольку посетителей подобных заведений данный вопрос должен был беспокоить в самую последнюю очередь. После ознакомления с несколькими страницами холодных закусок я понял, что здорово отстал от жизни и, поглядев по сторонам, увидел схожее выражение на лицах остальных. Старший, по-видимому, был готов к подобному повороту и сам заказал официанту блюда для всех нас.
Несмотря на внутреннее сопротивление, я не мог не полюбопытствовать, кто же будет все оплачивать.
— У нашего, хм, движения гораздо больше сторонников, чем ты думаешь, — вполголоса объяснил Старший, — просто не все могут себе позволить работать вместе с нами, так сказать, в открытую. Вместо этого они оказывают посильную финансовую помощь. Так что не стесняйтесь.
И мы не стеснялись. Не каждый день выпадает такая возможность.
— А за каким столиком сидит наш объект? — полюбопытствовал Укол, не переставая усиленно жевать.
— Он еще не прибыл. Не беспокойтесь, я извещу вас, когда придет наше время, но не раньше.
— Почему?
— Чтобы ваши любопытные взгляды не вызвали подозрений у охраны.
— Не вижу ничего подозрительного в том, что окружающие глазеют на известного человека, — Укол недоуменно пожал плечами, — что тут необычного?
— Да тут каждый второй — знаменитость, — немного раздраженно начал объяснять Старший, — а вы будете таращиться на него одного. Вполне достаточно, чтобы профессиональный телохранитель почуял неладное. Так что лучше смотрите в свои тарелки — там сейчас самое интересное.
— Кстати, — подал голос Скорпион, — не пора ли посвятить нас в подробности предстоящей операции? Ну, там, куда бежать, что кричать и так далее.
— Всему свое время, — Старший отрицательно покачал головой, — не хочу, чтобы вы дергались заранее. Обещаю, что инструкции будут краткими и четкими. Ничего сложного, опасного или противозаконного.
— При таком раскладе вряд ли от нашего выступления будет большой толк, — буркнул я.
— Толк будет, не беспокойся. Вот увидишь…
Буммм!!!
Свет, шум, чьи-то голоса, яркая зелень листвы…
Буммм!!!
Озаряемые вспышками молний ветви рябины колотят в окно…
Буммм!!!
Проклятье! Мне достался именно тот билет, которого я не знаю!..
Буммм!!!
Да кто же это там так колотится, черт подери!?
Буммм!!!
Я приоткрыл глаза. Точнее один глаз, поскольку левый открываться отказался. Из размытых пятен постепенно сформировались ровные ряды кафельной плитки, убегавшие в далекую и туманную перспективу.
Я ничего не понимал.
Осторожно пошевелившись, я тут же пожалел об этом, так как моя голова показалась мне огромной железной бочкой, набитой перекатывающимися внутри чугунными шарами. Боль была просто ужасной. Можно было подумать, будто я бухал целую неделю напролет. Каждое движение и даже каждый удар сердца отдавались в черепушке колокольным набатом.
Буммм!!!
Я потрогал рукой левую щеку, и пальцы наткнулись на что-то липкое. Кровь! Вот те на! Какой интересный оборот получается!
Ободрав с ресниц засохшие бурые крошки, я, наконец, смог разлепить и второй глаз. Потом, морщась и постанывая, приподнялся на локте и сел.
Буммм!!!
Моя голова сама собой повернулась на звук. После того, как окружающий мир перестал ходить ходуном, я разглядел тяжелую железную дверь, подпертую куском трубы. По ту сторону слышались приглушенные голоса и какая-то возня.
Буммм!!! Дверь содрогнулась от удара, но не поддалась ни на миллиметр. Сам не знаю почему, но меня данное обстоятельство определенно порадовало.
Только сейчас я обратил внимание на пиджак, лежавший на стуле рядом с дверью. Это был не мой пиджак.
Медленно, словно опасаясь кого-то вспугнуть, я обернулся.
Потом так же медленно и осторожно поднял вверх руки.
Мои глаза буквально впились в маленькое черное отверстие направленного мне в лоб ствола тяжелого пистолета. Я не дышал, и даже мое сердце, кажется, перестало биться. С трудом, через силу, я смог-таки проследить взглядом дальше, вдоль забрызганного кровью рукава, чтобы посмотреть на владельца оружия.
Если бы я мог, то поднял бы руки еще выше или вообще, превратился бы в статую. И испугало меня не строгое мужское лицо, не спокойный, почти равнодушный взгляд серых глаз, не плохо скрываемое белой рубашкой мощное мускулистое тело. Леденящий ужас вызывал видневшийся из-за расстегнутого ворота краешек небольшой овальной татуировки на груди.