Когда Найл возвратился, капитан уже не спал.
«Ты голоден?» — спросил Найл.
«Очень», — пришел ответ скорее в форме чувства, чем образа.
Найл открыл жалюзи и посмотрел наружу, на все тот же синеватый свет. Теперь понятно, почему здесь повсюду часы и циферблаты. Привычный Найлу мир подчиняется временам года и суток. Здесь же нет ночи и дня; не будь часов, счет времени попросту потеряется, оно сделается эдаким вялотекущим безвременьем.
Пока он пребывал у окна, в сад вошла женщина с корзиной под мышкой и стала собирать те похожие на баклажаны плоды. Срывая и складывая их в корзину, к Найлу она стояла спиной. Движения ее были так грациозны, что Найл невольно залюбовался. Когда она повернулась боком, он не без удовольствия отметил красоту ее фигуры и приятную округлость бюста. Волосы у женщины были собраны в пучок. Вот она повернулась лицом, и Найл с изумлением обнаружил, что перед ним, оказывается, уже пожилая женщина с морщинистыми щеками. В этот момент она поймала на себе взгляд Найла и улыбнулась. Оказывается, у нее и зубов-то раз-два и обчелся. Странно, но, несмотря на сморщенные щеки, ее улыбка по-своему пленила.
Через несколько минут, набрав с полкорзины, женщина вышла из сада, сделав при этом Найлу мимолетный поклон.
Он был заинтригован. Попав в город пауков с год назад, он уже привык видеть вокруг себя хорошеньких девушек и привлекательных женщин. В пустыне он и представить себе не мог, что когда-нибудь они примелькаются и перестанут вызывать особый интерес. А все потому, что телепатические способности давали ему возможность сознавать не только их тела, но и умы, казавшиеся ему в основном примитивными. Главным в них была физическая привлекательность, а не углубленный разум или жизненная энергетика. Ему нравилось, как его пестуют Нефтис с Джаритой — омывают в ванне, массируют, умащивают благовониями. Джарита время от времени специально провоцировала, чтобы он ее поцеловал, но он ощущал некую границу, которую не хотелось пересекать, поскольку это вскоре достигло бы ушей остальных служанок (уж Джарита бы об этом позаботилась) и внесло некий разлад. Поэтому, в отличие от Вайга, для которого каждая женщина была вожделенной загадкой, Найл предпочитал сохранять сокровенный баланс, наслаждаясь потаенной сутью женщин, словно ароматом цветов.
Поэтому странно, что здесь, в городе Мага, его восприятие женского пола так обострилось. Может, это просто от отсутствия ежедневного контакта с девушками из свиты? Или это, подобно той загадке красок и запахов, еще одно проявление чародейской силы неистощимого на иллюзии Мага?
В дверь постучали.
— Вы готовы? — спросил из коридора Герек.
На столе ждал завтрак, который дополнял кувшин некой исходящей паром жидкости. Возле тарелки Найла лежала золотистая лента с часами.
— Тифон от души желает, чтобы вы приняли этот подарок, — сказал Герек.
Эта же мысль мелькнула при виде часов у Найла, и он был рад, что не ошибся.
— Ничего себе: наручный хронометр!
— Мы называем это «ручные часы».
Найл нацепил их на запястье, отметив попутно, что времени сейчас без четверти восемь: в доме Тифона путники уже ровно двенадцать часов.
В углу комнаты, на отдельном столе, он заметил блюдо с ломтями говядины — судя по всему, на завтрак капитану.
— Тифон уже ушел, — сказал Герек. — Его мы увидим позже. Прошу вас, не стесняйтесь.
Найл разволновался при мысли, что, возможно, уже в эти минуты Тифон разговаривает с Магом насчет Вайга.
Ката разлила красную, аппетитно пахнущую малиной жидкость из кувшина по стаканам. Найл интуитивно чувствовал, что девушка испытывает к нему симпатию; она часто улыбалась, а один раз, наклонившись, как бы случайно скользнула грудью ему по виску. Найл ощутил внезапный прилив чувственного тепла. Вблизи, однако, он различил нечто странное: кожа на руке у девушки была не гладкой, как, скажем, у Нефтис или Джариты, а в меленьких морщинках. Быть может, дело в нехватке света?
Еда была достаточно простая: фрукты, рыба, ломтики мяса и буроватый хлеб со знакомым привкусом той самой муки. Было еще и желтое варенье из кисловатого фрукта, что Найл пробовал накануне.
Капитан, стоя в углу возле своего столика, трапезничал с полной отрешенностью, свойственной при этой процедуре паукам. Мясо он подцеплял когтями вместо того, чтобы привычно поставить на пол тарелку; пил, поднимая керамический сосуд передними лапами. Словом, манерничал.
— Какие планы на сегодня? — поинтересовался Найл.
— Показать вам город. А затем, если не возражаете против долгой прогулки, посмотреть Дол Благодарения.
— Было бы неплохо, — отозвался Найл, чувствуя, что это место для обитателей Страны Призраков имеет особое значение.
Найл плотно позавтракал, запив еду теплым, несладким малиновым напитком. За неделю странствий он нагулял аппетит.
Прежде чем выйти из комнаты, Герек сказал:
— Ката предлагает оставить тунику, она постирает. А я вам одолжу одну из своих.
Найл с благодарностью согласился: на его хламиду больно было смотреть.
Когда они вышли из особняка, внизу у лестницы уже ждала повозка, запряженная парой гельбов. Животные стояли замерев.
Герек повернулся к капитану:
— Если желаете ехать с нами, тут есть место.
«Я буду смотреться нелепо», — сухо ответил паук, впервые продемонстрировав специфическое чувство юмора.
Герек взял поводья, а Найл устроился рядом на мягком сиденье. Когда повозка тронулась по разноцветной мостовой, он ощутил удовольствие, какое, должно быть, испытывает ребенок на празднике. Гельбы семенили примерно вдвое быстрее людской поступи, так что пауку нетрудно было идти с ними вровень.
Из земли то и дело вырывались клубы сладко пахнущего пара, но животные от них не шарахались. Они сохраняли равнодушие даже тогда, когда в конус проплывающего мимо здания угодила молния, обдав всех крошевом цветного камня. Один из камешков Найл попробовал на вкус — как оказалось, сладкой мяты. Только во рту камешек не рассасывался, и Найл его чуть погодя выплюнул. Вкусные камни, вероятно, были еще одним чародейством Мага.
— Каково назначение этих башен? — спросил Найл у Герека.
— Карвасид возвел их как молниеотводы. Они также накапливают электричество.
Действительно, новшество. Подумать только: электричество можно собирать и скапливать, как воду!
— А для чего на них цветные полосы?
— Полосы? — Герек улыбнулся. — Для поднятия настроения у горожан.
Кроме них, по дороге почти в полной тишине (копыта гельбов фактически не издавали звуков) двигалось еще несколько повозок. А впереди перемещалось дивное устройство: большущее колесо, верхом на котором, балансируя, ехал по плоской поверхности человек. Найл прежде никогда не видел велосипед, а уж тем более моноцикл.
Разумеется, местным жителям нужны какие-то средства транспортировки для преодоления столь изрядных расстояний.
— Отчего у вас в городе так много свободного места? — спросил Найл.
— Карвасид находит это более привлекательным. Хотя к собственно жилым кварталам мы еще не подъехали.
Минут через десять пейзаж начал меняться. Конические башни закончились, уступив рядам деревянных двухэтажных строений с плоскими крышами. Между этими коричневыми домами имелись неширокие проходы, они ответвлялись под прямым углом от дороги и были обнесены деревянными стенами.
В большем количестве стали попадаться моноциклы и тележки с гельбами — как правило, по одному в упряжке. Были здесь и мужчины, и женщины — совсем как в городе пауков, только у этих одежда поярче. Судя по их взглядам, паук и незнакомый человек явно вызывали любопытство.
Когда улица с деревянными домами закончилась, Найл с удивлением увидел впереди мост через реку и сияющие фонари на столбах вдоль парапета. Догадываясь о примерных расходах за городское освещение, Найл спросил:
— Неужели они все время зажжены?
Герек в ответ указал на небо:
— У нас электричества хоть отбавляй.
Быстрая светло-бирюзовая река пленила взор. В лучах солнца она смотрелась бы обворожительно, но даже в этом синеватом свете ее звонкие игривые буруны действовали поистине гипнотически.
По ту сторону моста, на холме, высилось величавое здание из темно-зеленого камня, с круглыми зубчатыми башнями. Что это за фортеция, можно было догадаться и без пояснений.
— Дворец карвасида, — указал Герек.
Учитывая, что весь остальной город располагался на плоскости, следующий вопрос напрашивался сам собой:
— Этот холм естественный?
— Нет, насыпной. Чтобы его создать, здесь двадцать лет трудилась тысяча мастеровых.
— Тысяча? — изумленно переспросил Найл.
До сих пор он считал, что население этого города сравнительно небольшое.
Герек понял его удивление.
— В то время народу было больше.
Найл хотел было спросить, что случилось с остальными, но тут повозка подъехала к краю обширной рыночной площади. Разноцветные гирлянды придавали ей праздничный вид, а торговые ряды были покрыты серебристой люминесцентной тканью. На другой стороне площади возвышался тот самый многоярусный «цирковой шатер», похожий на престранного вида пагоду (вот уж действительно — то ли явь, то ли сон).
Здесь они сошли, оставив повозку у длинной коновязи, в ряду других телег и упряжек. Все гельбы стояли неподвижно, как изваяния из терракоты.
Такое количество народа Найл видел впервые, хотя это и нельзя было сравнить с многолюдством базарной площади в городе пауков. В глаза бросалась необычная бледность здешних мужчин и женщин (в этом они были схожи с убийцами Скорбо); у некоторых цвет кожи отдавал желтизной. Вблизи на коже у горожан различались мелкие морщинки, как на руках Каты.
Особо странным было то, что на рыночной площади стояла почти полная тишина. Отчасти это было понятно: люди общались меж собой телепатически. Но ведь и шаги их были бесшумны (носили здесь в основном башмаки из мягкой светлой кожи; что-то вроде детской обуви в городе жуков-бомбардиров). В целом эффект был, можно сказать, диковинный: полный движения рынок, но как бы с выключенным звуком.