Есть еще стервы. Они так закричать могут и язвительные словечки отпустить, что мало не покажется. Или, как беременные, мандарин в белом шоколаде в третьем часу ночи зимой потребуют. Некоторые вообще строят из себя женщин-вамп. Мне иногда кажется, что Нателл как раз из таких. Кровь выкачивает не только из мужчин, но и из женщин. Только попадись ей на пути. Высосав одну жертву, находит другую.
Вамп – еще куда ни шло, но вот те, которые только и думают, что надо скорее выйти замуж, – это нечто. Я даже аббревиатуру для них придумал – ВУЗки – Выйти Удачно Замуж. Такие обычно поначалу красивые, держат форму, все дела. Пока не выйдут замуж. Все силы они тратят на поиски этого самого «замуж», раскладывая плюсы и минусы кандидатов. Наверное, у них пятерки были по математике. Когда такие находят комплект «всё включено» (квартира + машина + приличный счет + etc.), успокаиваются. Теперь можно сидеть дома, поглощая мучное килограммами и запасаясь импортными сжигателями жира.
Есть еще такие мамочки. Даже когда им всего шестнадцать, они уже как мамочки. В любую минуту готовы подставить плечо любовным откровениям несчастных подруг. Они всегда знают, кому и чем помочь. Беда в том, что, оставаясь «вечными матерями», они считают всех вокруг своими дитятями. Поэтому и мужики у таких маменькины сынки. Они гладят их по головке, кормят с ложечки, укутывают в пледик. А вообще они тетки боевые: и гвоздь вобьют, и мебель передвинут.
Не люблю слишком заумных женщин. У них еще девиз «Все тупые, кроме меня!». Читают кучу заумных книг, слушают концептуальную музыку. Мужики чаще всего слышат от таких: «Что вы себе позволяете?» Еще бы. Ведь они не читали Хандке, не видели нового немецкого кино и понятия не имеют, чем характеризовался «розовый период» художеств Пикассо. Бывают еще амазонки. Они как бы поневоле становятся одинокими волчицами. Тачки водят, дело какое-нибудь открывают и ребенка заводят. И всё это одновременно. Мужики таких боятся. Хотя некоторые амазонки на равных с ними – вроде как свой рубаха-парень: и на футбол пойдет, и пивка можно выпить с ней.
Я всё думал, а кто же такая Женя. Женя – она как ребенок, что ли. Сущее дитя по полной программе. Боится смотреть ужасы, засыпает при свете. Плачет от новостей про свиной грипп. Она рассказывала, что один раз она увидела по телевизору сюжет о бездомном щенке и позвонила туда, чтобы забрать его себе, но его уже забрали. Вообще, говорит, у нее у родителей там осталось несколько кошек, которых она домой в свое время понатаскала. И был еще другой сюжет, который ее поразил. В какой-то рубрике «Без комментариев» показывали, как из живых цыплят делают фарш. И для этого есть специальный человек, который кидает шевелящихся цыплят в мясорубку. От такого я бы и сам заплакал. Да, и вот такой девушке я могу больно сделать. Ничего не скажешь. Если бы там была какая-то стерва, мне бы не так жалко было, но тут другое дело. У меня просто ступор, когда я ее вижу. Как будто я не имею на нее права.
Время шло к обеду, а письмо и с места не двигалось. Меня постоянно отвлекали разговоры мамы и Нателл. С кухни доносились их голоса, и это было почему-то похоже на телевизор, настолько я отключился. Но одну фразу я уловил. Оказывается, отец еще несколько раз звонил, а маман мне даже не сказала. По-моему, хотя бы сообщить она мне могла. Это уже ни в какие ворота. В конце концов, могу я что-то сам решить? Неужели она думает, что я ее брошу и уеду с этим размазней?
Я всё-таки взялся за письмо.
«Привет, папа.
Решил наконец-то тебе написать. Мама говорит, чтобы я даже трубку не брал, когда ты звонишь, но мне иногда хочется это сделать.
Иногда мне кажется, что я бы хотел тебя увидеть, но иногда я так не думаю. Мне кажется, что ты будешь выглядеть очень жалостливо, а я не хочу, чтобы мне тебя было жалко. Ты, наверное, понимаешь, почему я так к тебе отношусь. Хотя я тебя уже простил, но мама, видимо, нет. А в вашей истории я на маминой стороне.
Еще мне непонятно, почему ты объявился только сейчас. Я ведь уже вырос. Вот если бы раньше, когда маме была нужна твоя помощь и она работала на нескольких работах. Раньше я не особо всё это понимал, но я вырос, и, знаешь, я понимаю, что люди могут разлюбить друг друга и всё такое. Но помогать же маме ты мог. Если у меня будет своя семья, я никогда не оставлю детей и их мать без внимания и денег. Да я в лепешку разобьюсь, но денег достану. Хотя я и хочу рисованием зарабатывать, а от этого денег не всегда много, но я буду стараться и найду деньги всё равно. Не знаю как, но я поступлю и буду учиться на художника.
Не знаю, зачем всё это пишу. Наверное, еще надо сказать, что из-за тебя я боюсь начинать нормальные отношения с девушками. Бывают, конечно, всякие короткие такие романы. Но когда дело доходит до чего-то серьезного, я соскакиваю. Меня просто заклинивает, потому что я думаю, что сделаю так же, как ты, понимаешь? Что я брошу ее или найду кого помоложе. И всякая такая ерунда. Ты не представляешь, что у меня в голове крутится. Одни и те же мысли. Сейчас я встретил девушку, и у меня уже начались эти навязчивые мысли. Никак не могу от них избавиться. Я хожу к психологу. Я не знаю, как там живется тебе, но, наверное, до психолога дело не дошло и девушек ты не боишься. А ты знаешь, что такое бояться девушек, когда тебе шестнадцать?
И теперь я не знаю, что ты хочешь от нас с мамой. Мне кажется, я бы с тобой поговорил, но вот что было бы дальше – другой вопрос. Я не могу забыть все это. Да и как тут забудешь, когда шугаешься каждой юбки.
Пока, папа.
И потом еще вымучил таблицу.
Я посмотрел на таблицу и еще раз убедился, что в минусе.
Вечером я отнес письмо и табличку психологу. Как я и думал, ничего нового он мне не сказал, хотя и мелькнула одна дельная мысль. Про то, что мне надо всё это отпустить, я и так знал, но вот другая вещь, мне кажется, пригодится. В общем, Одуванчик сказал, что мне надо встретиться с отцом и поговорить. Чтобы всё выяснить и перестать проецировать его поступки на свою жизнь. Он говорит, что, пока мы не встретимся и не поговорим, у меня не получится. Осталось только уговорить маму. Конечно, можно всё это сделать втайне, но я не могу скрывать от мамы такое.
День без Жени прошел как-то вяло и нудно. Когда пришел домой, мама была в ванной. Я развалился на диване и стал думать, как начать разговор о встрече с отцом. Был конец недели, она, наверное, устала на работе, а тут еще я со своими дурацкими предложениями. Я налил мартини и двинулся к ноутбуку. Там была открыта мамина почта, и я увидел несколько новых непрочитанных сообщений. Они были от моего отца. Я прислушался к ванной. Вода еще шумела, значит, мама еще там будет какое-то время. Прокрутил страницу и стал читать уже прочитанные сообщения. В них отец просил о встрече со мной, а мама каждый раз писала категоричное «нет». Я не успел прочитать все, вода уже стала затихать. Не понимая зачем, я достал флешку с письмом, вставил в ноутбук и отправил отцу то самое письмо с маминого ящика, но от своего имени. Еще я приписал, что хотел бы с ним встретиться и что мама не знает про это письмо.
Я не успел вынуть флешку, как мама вышла из ванной. Довольная и счастливая. Когда тебе плохо или ты замерз, ванна с пеной – то, что нужно. Я успел нажать на перезагрузку, пока мама не заметила, что я видел ее почту.
– О, ты вернулся наконец-то, – она обняла меня. – Что делаешь? Ой, а что с компьютером?
– Да так, завис. Перезагрузить решил, – нет, я определенно размазня.
Теперь у меня было две тайны. Одна дяди-Ромина и одна моя. Меня всё это напрягало. И параллельно нужно было стараться, чтобы с Женей всё получилось. Она мне как будто с неба. Как проверка, что я не такой, как мой отец. Не зря мне это лето с самого начала не нравилось.
Утром мы договорились встретиться с Женей в парке под моим окном. Я вышел слишком рано, поэтому решил прогуляться, чтобы не ждать сидя на одном месте.
Когда я проходил мимо одного из подъездов, краем глаза заметил, как у двери стоят две женщины и разговаривают. Одна была в домашнем халате, а другая – в платье в горошек. Видимо, первая провожала вторую.
– Безвинная такая жизнь, – донеслось от женщины в халате из-за двери. Одна провожала другую и сказала ей: «Безвинная такая жизнь».
Я стал думать, что такое эта самая «безвинная жизнь». Я никогда не слышал такого выражения. Хотел даже вернуться и спросить у женщины, что имелось в виду, но, наверное, она подумала бы, что я сумасшедший.
Мне вдруг захотелось, чтобы у меня была безвинная жизнь. Я не понимал, что это значит, но уже хотел эту жизнь. Постепенно мне стало казаться, что безвинная жизнь – это когда на тебе нет вины твоего отца, твоих предков. Но жизнь без генов невозможна. Это ужасно, но ничего не поделаешь.
Я не знал, ответил ли что-то отец на мамину почту, так как забыл написать ему свой адрес. Видимо, он еще не ответил, иначе она бы уже высказала всё, что обо мне думает. Надо рассказать ей, пока он не ответил. А то выглядит как предательство.
Был выходной, а я выходные с детства не особо любил. Все куда-то уезжали, а я оставался дома и смотрел из окна, как люди берут корзины и собак, садятся с ними в машину и уезжают на два дня, чтобы купаться или заниматься еще какой-нибудь ерундой. На следующий день я смотрел, как они возвращались, несли корзины грибов, ягод и были немного красные от загара. Я даже уже знал, кто в какое время приезжает. А в промежутке двор становился совершенно пустым. Там иногда гуляли какие-то бабушки – дневной моцион, наверное, – но больше ничего не происходило. Разве что иногда кто-то шел с большим арбузом и довольным лицом, предвкушая, как это будет вкусно.
Сегодня тоже был такой выходной, но теперь меня раздражало не то, что никого не было, а то, что на площадке не было моих велосипедистов. Не было Наруто и прочих персонажей моих фотографий. Площадка стояла пустая, но, когда я приблизился, увидел, что кто-то там всё-таки сидит. Оказалось, это Женя. Она пришла немного раньше и решила подождать меня там.