Карик заткнул уши пальцами и крепко-крепко зажмурил глаза.
— Ой, не могу итти! — кричала Валя. — Мои ноги прилипли к земле!
Профессор бросился к ней на помощь, но лишь только он подбежал к Вале, как и его ноги завязли в липкой медовой кашице.
— Что такое? — удивился профессор.
Увязая по щиколотки, он с трудом добрался до Вали.
— Давай руку!
Валя подала профессору руку, Иван Гермогенович шагнул вперед, потащил к себе Валю; Валя качнулась и чуть было не упала: ноги ее по щиколотки завязли в густой медовой каше.
— Стойте, — закричала она, — я совсем прилипла! Я как муха в вареньи.
Тогда профессор выдернул Валю из меда, поднял ее на руки и, с трудом переставляя ноги, побрел шатаясь к пещере.
Мед под ногами хлюпал, чавкал, вздыхал, как живой. Кашица приставала к ногам, точно тяжелая, липкая грязь. Профессор переставлял ноги так, как будто к ним были привязаны чугунные гири.
Наконец Иван Гермогенович выбрался из лужи. Он опустил Валю на землю перед входом в пещеру, потом снял толстой палкой мед с ног и помог почиститься Вале.
— Эй, Карик! — крикнул профессор, заглядывая в пещеру. — Что такое здесь было?
Карик еще глубже забрался в свой матрац.
Профессор и Валя молча переглянулись.
— Ну, ясно, — сказал Иван Гермогенович, входя в пещеру, — это уж, конечно, наш Карик постарался! И, ведь, не спит! Слышит все! Только стыдно ему посмотреть на нас. Эй, Карик!
Карик осторожно повернул голову и приоткрыл один глаз. И тут он увидел, что прямо на него смотрит Валя. Карик поспешно зажмурил глаз и очень громко захрапел.
— Спит, — засмеялась Валя.
Профессор покачал головой, но ничего не сказал.
Путешественники легли спать.
Еще задолго до рассвета Карик услышал сквозь сон какой-то шум около пещеры. Он поднялся с примятого матраца, подошел к входу и посмотрел сквозь щели между камнями.
На площадке перед пещерой ползали огромные крылатые животные. Карик узнал их. Это были мухи. Они суетились около лужи меда, толкались, с жужжанием взлетали вверх и снова опускались на мед. С каждой минутой их становилось все больше и больше.
К утру вокруг пещеры носились, жужжа, целые стаи мух.
Сильный шум разбудил профессора и Валю. Профессор что-то сказал, но ребята не расслышали ни одного слова. Мухи жужжали так, что в ушах гудело, точно рядом гремели мощные моторы.
Конечно, тащить теперь на корабль оставшиеся бочки с медом было нельзя. Мухи могли сбить путешественников с ног и даже убить их. Профессору и ребятам пришлось просидеть весь день в пещере. Мухи толпились у самого входа, заглядывали в пещеру, просовывали сквозь щели свои длинные хоботы.
Они ползали по камням, которыми был завален вход, и под тяжестью мух камни шатались. Путешественники со страхом смотрели на свою баррикаду. Вот-вот, обвалится она, в пещеру ворвутся полчища мух — и тогда… они погибли. Но к вечеру мухи расползлись на ночлег.
— Ушли! — обрадовалась Валя.
— Ничего не ушли, — уныло сказал Карик. — Завтра они вернутся обратно и опять полезут в пещеру. Я их знаю! Они наши бочки с медом чуют!
— Давайте завалим получше вход! — предложила Валя.
— Чепуха! — сказал профессор. — Сидеть еще день и дрожать — благодарю покорно!
— Так что же нам делать?
— Наступать! — сказал профессор. — Наступать, а не обороняться.
Он схватил корзиночку-диатомею, взял с подноса яйцо светляка и, подняв его над головой, точно факел, выбежал из пещеры.
— Куда вы, Иван Гермогенович? — закричали ребята.
— Сейчас, сейчас! Я их угощу, негодных!
Голубой огонек замелькал в темноте и пропал.
— Куда это он?
— Не знаю! Что-то, кажется, придумал.
— Ладно! Подождем!
Поздно ночью профессор вернулся в пещеру очень довольный и веселый. Он поставил корзиночку на пол и, отдуваясь, сказал:
— Вот! Бомбы принес! Завтра откроем по мухам артиллерийский огонь.
Ребята бросились к корзиночке.
— Бомбы?
— Вот здорово!
Карик осторожно запустил руку в корзиночку и достал оттуда серый комочек.
Лицо Карика вытянулось.
— Ну и бомбы. Какие-то ерундовые комочки. Просто засохшая грязь. Разве бомбы бывают такие?
Профессор засмеялся.
— Не нравятся? — спросил он. — Напрасно! Вот посмотришь, как они завтра будут действовать. Не хуже пироксилиновых шашек.
Он вытряхнул комочки из корзины, разделил их на две кучки и, придвинув маленькую кучку Вале, сказал:
— Возьми-ка, Валя, вот это и пойдем!
Нагруженные бомбами, профессор и Валя вышли из пещеры.
— Разбрасывай свои бомбы вокруг пещеры! — услышал Карик голос профессора.
Глава XVI
— Хлоп! Хлоп!
Ребята вскочили с примятых, разворошенных постелей и, протирая глаза, испуганно огляделись вокруг.
В пещере попрежнему мерцал голубой свет. Темные своды висели низко над головой. В углу, вдоль стен, рядами стояли белые бочки.
— Хлоп! Хлоп! — то и дело слышалось за стеной пещеры.
— Ага! — вскрикнул профессор, просыпаясь. — Моя артиллерия заработала.
Путешественники подбежали к баррикаде, загораживавшей выход из пещеры.
Сквозь щели между камнями просвечивал утренний свет. Площадка перед пещерой ослепительно сверкала на солнце желтым песком. Лужи пролитого меда блестели, как жидкое золото. В стороне валялась опрокинутая набок белая бочка.
Путешественники даже зажмурились от яркого света.
— Хороший будет денек! — сказал профессор.
— Зато мух-то сколько сегодня, еще больше, чем вчера, — вздохнула Валя.
— Ничего, — успокоил ее профессор, — скоро их станет меньше.
— Почему меньше?
— А ты слышишь, как хлопают мои бомбы?
— Слышу, — сказала Валя, — но только, кажется, мухам от этого ничего не делается.
— А ты погоди немножко. Муха от моей бомбы не сразу погибает. После того, как в нее попадет осколок, она поползает, поползает часов еще пять или шесть, а потом и свалится.
— А вот эти мухи все уже раненые?
— Наверное. Ведь, с самого рассвета идет уже здесь перепалка.
Валя вытащила из баррикады камень и стала разглядывать, что делается на площадке.
По песку бродили огромные мохнатые мухи. Они подходили к медовой луже, погружали хоботки в мед, толкали друг друга. Одна из них, толстая, с белым брюхом, села на опрокинутую бочку. Бочка качнулась. Муха испуганно взлетела и закружилась, рассматривая бочку сверху огромными выпуклыми глазами. Потом осторожно опустилась и села рядом с бочкой.
И вдруг она приподнялась и зашаталась, точно пьяная. Ноги ее подогнулись. Она упала на землю, повозила по песку отяжелевшей головой и замерла. Только растопыренные крылья ее еще слегка шевелились.
— Есть одна! — закричал Карик.
— Это еще не все! — сказал Иван Гермогенович. — Подождите, то ли еще с ней будет.
Через некоторое время профессор и ребята опять подошли к баррикаде.
На площадке перед пещерой валялось уже несколько мух. Одни из них были еще живы, шевелились, другие лежали, растопырив крылья и уткнувшись головой в песок. Они были покрыты чем-то белым, точно инеем, а у мухи, которая лежала возле бочки, вырос из брюха длинный, тонкий гриб.
— Что это у нее? — спросила Валя. — На гриб похоже.
— Да, это грибок эмпуза.
И вдруг шляпка грибка отвалилась и упала на землю.
— Новая эмпуза созрела! — сказал Иван Гермогенович.
— Какое смешное слово — эмпуза! — фыркнула Валя.
— Разве смешное? А вот мне оно никогда не казалось смешным. С эмпузой я давно вожусь. Это мой старый знакомый. Грибок-паразит… Один из полезнейших для человека грибков… Он убивает мух. Вот эта новая эмпуза, которая упала сейчас на землю, разорвется, как только к ней подойдет поближе муха и осыпет ее осколками-семенами, семена прорастут, убьют муху и выбросят на погибель другим мухам новую бомбу — грибок.
— А если мухи не подойдут?
— Тогда и не разорвется, так и будет лежать.
— Ну, а если не муха подойдет к ней, а, например, пчела, — разорвется она тогда или нет?
— Нет, не разорвется.
— Значит, в пчел они не стреляют?
— Эти нет. Но у пчелы есть тоже свой грибок-паразит. Он попадает в соты и портит их. Ну, конечно, такие грибки не полезны, а даже очень, очень вредны.
— Хлоп! — треснуло что-то на площадке.
Профессор высунул голову и сказал:
— Еще пяток мух готов! Скоро и они протянут ноги.
И действительно, вскоре вся площадка покрылась мушиными трупами.
Путь к озеру был свободен.
Иван Гермогенович решил сходить на берег посмотреть свой славный «Карабус»: на месте ли он? Не сорвало ли его ветром? Не повалило ли набок?
Профессор собрал ворох паутиных веревок, взвалил его на плечи и, сунув за пояс острый камень, направился к выходу.
— Ну, Валя, пошли! Ты поможешь мне?
— Конечно, помогу, если только там мух нет! — сказала Валя и пошла за профессором.
— А я? — вскочил с матраца Карик.
— А ты лежи. Поправляйся! Мы справимся и без тебя!
— Без меня! — возмутился Карик. — Да вы знаете ли, что такое грот-мачта? А бизань? А кливер? А шкоты? А брамсели?
— Ну, ну, — усмехнулся профессор, — смотрите, какой волк морской!
— И не волк и не морской, а в кораблях кое-что понимаю! — с гордостью ответил Карик, который слышал морские названия от одного знакомого моряка.
Профессор махнул рукой.
— Ну, если так, идем! Только осторожней ходи, чтобы больную ногу не повредить.
Путешественники вышли из пещеры.
— Настоящее Мамаево побоище! — сказал Иван Гермогенович, пробираясь между мертвыми мухами.
Валя старательно обходила трупы, искоса поглядывая на них. Хотя мухи были мертвые, но… все-таки лучше держаться от них подальше.
— Стойте! — закричал вдруг Карик.
Профессор и Валя оглянулись. Карик стоял около большой мухи, которая лежала, широко раскинув крылья.
— Что ты, Карик?
— Смотрите, — ответил Карик и приподнял обеими руками прозрачное крыло мухи. — Парус! Понимаете?