Они мучились от жары, хотя лежали в тени большого камня. Втроём они звали на помощь, но силы их голосов не хватало. Солнце уже медленно клонилось к закату. В горле Рены пересохло, а верёвки больно впивались в кожу. Пальцы постепенно немели, и шевелить ими становилось всё труднее. Рена беспокоилась, как переносит испытания аистёнок, но не услышала от него ни слова жалобы.
С наступлением сумерек становилось прохладнее. Лёгкий ветер обдувал покрытые испариной лица. Рена повернулась к Тьери. На его лице появилось беспокойство. Рена вспомнила о жалящих тварях – маленьких когтистых существах, гнёздящихся по ночам на суше.
– Что, если к вечеру нас никто не найдёт? – спросила она. – Выйдут стингеры…
– Когда наступит ночь, нас здесь быть не должно, – отрывисто произнёс Тьери. – Иначе к восходу солнца от нас мало что останется.
– Может, мы могли бы скатиться в воду…
– И выйдет ненамного лучше. Тогда мы утонем, – мрачно улыбнулся Тьери. – Для Гильдии Воды это одновременно худший и лучший способ умереть. Лучший, потому что вода – наша стихия, а худший, потому что не смог задержать дыхание и потерпел неудачу, переоценил силы, совершил глупую ошибку…
– Да-да, ничего страшного. Я просто хотела узнать, есть ли у тебя идеи получше.
– Куча идей! Но только эти верёвки чертовски крепкие. – Тьери напряг мускулы и снова попытался освободиться. Безрезультатно. – Готов поспорить, что эти двое не собирались нас убивать. Гильдия Воды так не поступает. Кто же знал, что никто не заглянет сюда именно сегодня?
– Корневая и листовая гниль! Убийство – вот что это, и больше ничего!
Они снова замолчали. Рена почувствовала, как кожа покрывается мурашками, когда ей представилось, что жалящие насекомые вырезают из неё кусочек за кусочком. Ну нет, она не хотела так умирать. Она вообще не хотела умирать! Даже мысль о том, что вместе с ней и Руки, и Тьери закончат свои дни так, ужасала её до глубины души.
– Как вы избавляетесь от мертвецов? – спросила Рена. Уж если всё равно всё так плохо, то еще один неприятный разговор настроения не испортит. – Мы своих хороним в земле. Но здесь это невозможно.
– У нас есть особые озёра, в которых запрещено ловить рыбу и купаться. Там обитает специфический вид рыб, который мы считаем священным. Они забирают тела в себя.
– То есть съедают.
– Можно сказать и так. Ты считаешь, это плохо?
Рене такой обряд показался ужасным. Хотя, вполне возможно, другие Гильдии находили не менее отвратительным, что подобные Рене закапывали трупы в землю или что в Гильдии Огня тела по традиции сжигали.
– Да, но это ваш обычай. Не лучше и не хуже. Просто другой.
– Что ж, будем надеяться, что стингеры оставят от нас достаточно, чтобы отнести на Святые Озёра.
Солнце медленно опускалось за горизонт. Некоторое время небо ещё светилось золотом, а потом его полностью заволокли сумерки.
– У нас остаётся всё меньше времени. – В голосе Тьери прозвучали странные нотки. – Я просто хотел сказать тебе, Рена, что ты тоже очень много для меня значишь. С тех пор как я услышал о тебе и твоём путешествии к Советам Гильдий, я хотел с тобой встретиться. Поэтому и согласился на это задание.
Рену охватило удивительное чувство. Она закрыла глаза, чтобы Тьери не заметил, что она снова плачет.
– Когда ты сказала… что влюбилась в меня… я подумал, это сон.
– Именно так я и думала прошлой ночью, потому что всё получилось так, как я мечтала, – призналась Рена, делясь сокровенным. В густеющей тьме она с трудом различала лицо Тьери.
Какая боль! Рена вскрикнула. Что-то ткнуло её, будто гвоздём, ущипнуло за руку через перепончатую кожу. Да так сильно, что из ранки потекла кровь. Со всех сторон доносился тихий скрежет – это тысячи насекомых вылезали из земли.
– Стингеры! – испуганно свистнул Руки.
Гнездо
Странное это оказалось ощущение – снова стоять перед регентшей. Голубой зал считался малым аудиенц-залом, предназначенным для менее важных встреч, но стены его были увешаны дорогими тканями цвета полуночи, а в воздухе витал ароматный запах. Кроме регентши, в зале присутствовала только старая служанка, молча сидевшая рядом с креслом своей госпожи. Посредник не пришёл, хотя обычно без него встречи с подданными не проводились. «Ей не нужны свидетели», – подумала Аликс.
Аликс держалась прямо и старалась смотреть на правительницу бесстрастно. Стоявшая перед ней бледная стройная женщина с зачёсанными назад рыжевато-русыми волосами, одетая в простую церемониальную мантию, держалась так же. И всё же регентше не удалось скрыть отвращения. Аликс знала, что правительница Дареша не простила ей того, что оружейница дважды видела её слабой: в первый раз – когда выяснилось, что настоящая власть находится в руках Чёрных Колпаков, а регентша – всего лишь девчонка по имени Хетта, которая слишком поздно поняла, как ею воспользовались. В другой раз – когда Пророк Феникса захватил замок и заставил оставшихся в живых обитателей, в том числе и униженную регентшу в грязном одеянии, бежать в тайные подвалы под замком.
Но регентша, стоявшая сейчас перед Аликс, повзрослела, в ней появилось холодное достоинство, его не было у той девушки, с которой Аликс встречалась раньше. «Она опасна как никогда, – подумала Аликс. – Хотя и раньше не знала жалости». Аликс так и не поняла, почему регентша согласилась на встречу.
– Мир Гильдиям, – произнёсла Аликс, слегка склонив голову. Эта женщина могла не ждать от неё официального поклона. – Благодарю за аудиенцию.
– Я предоставляю их даже самым ничтожным из моих подданных, – холодно ответила регентша. – Чего вы хотите, оружейница?
Аликс не хотела тянуть с ответом.
– Хочу узнать, почему казнили хорька. И почему никому больше не позволено входить в подземелье. Обычно такие решения принимает Совет.
– Его казнил один из моих верных подданных, считая, что такова моя воля, и он сослужит мне службу. Я уже рассказала об этом мастеру Дагуа. Этот человек наказан.
Да это обычное издевательство! Регентша сделала то, что считала нужным, руками какого-то слуги, которым легко пожертвовала. И ничего не опасается. А случившегося всё равно не исправить.
– Когда-нибудь Гильдии призовут вас к ответу!
– Неужели? – Регентша улыбнулась, почти искренне.
– Если не они, то полулюди. Не стоит их недооценивать!
– Я никого никогда не недооценивала и не недооцениваю вас, Аликс ке Тассос. Возможно, вам здесь недолго осталось.
«Что она задумала?» – Аликс забеспокоилась.
– Вы не можете изгнать меня из Скального замка. Я здесь по приглашению Совета.
– Возможно. Но я всё ещё правительница Дареша и Скального замка, – напомнила регентша, взглядом советуя Аликс не забывать об осторожности.
– Даже без ваших советников? – вскользь поинтересовалась Аликс, внимательно наблюдая за реакцией регентши. Но та и бровью не повела. Получается, она не знала о плане Эннобара вернуть Чёрных Колпаков?
«Пора топать отсюда, – подумала Аликс. – Ничего важного она мне всё равно не скажет». Исполнив все тонкости официального прощания, она направилась обратно в зал Совета, чтобы поговорить с Дагуа. Но далеко уйти ей не дали. На полпути её догнал слуга. Он так запыхался, что с трудом мог говорить.
– Ваш… спутник… в Западном крыле… скорее!
– Ржавчина и пепел! – ахнула Аликс и помчалась за слугой.
– С нами мои друзья, они смогут защитить нас на некоторое время, – быстро проговорил Тьери. – Ложись как можно ближе ко мне.
Рена закрыла глаза, не желая ничего видеть. Вокруг неё трепыхались и квакали, скребли и царапали чьи-то когтистые лапы, свистели и рычали, поедая, утаскивая прочь и растаптывая стингеров. Во тьме шла ожесточённая битва. Но Рена всё чаще вздрагивала, когда до неё дотягивалось очередное жало, и слышала, как стонет Тьери.
– Их слишком много, – сдерживая отчаяние, произнёс он.
Громко закричал Руки. И в этот миг послышались тихие голоса. Рена подняла голову. Там кто-то есть? Или показалось? В её груди теплилась надежда. Она собрала все силы и закричала:
– Помогите!
– Помогите нам! Мы друзья! – закричал и Тьери.
– Деревенские они, деревенские, но и один из братьев.
– Да, что же нам делать, а? Кусачие вышли.
«Люди-жабы», – поняла Рена. Наверняка пришли на шум. Её обуревали противоречивые чувства. Она вспомнила нападение, из-за которого чуть не перевернулось каноэ. Жуткие жёлто-зелёные фигуры со скользкими лапами. Происшествия, о которых рассказывала старая Каринжа. Но тут её снова укусил стингер, и Рене показалось, что ей отгрызли несколько пальцев на ногах. В отчаянии она забыла о подозрениях и осторожности.
– Помогите! Мы здесь, на скалах!
Она с трепетом прислушивалась, что говорят люди-жабы. Кажется, они на воде у самого берега, совсем близко.
– Нехорошо это, нехорошо. Ты вкусишь небытие.
– Мы не должны вмешиваться. Помните, что они сделали с нами, помните об этом.
– Но один из них – брат.
– Если они и дальше будут спорить, то спасать скоро будет некого, – простонала Рена.
– Почему, во имя Духа Озера, эти идиоты казнили Каристана в Скальном Замке? – бушевал Тьери, ворочаясь, чтобы увернуться от болезненных укусов. – А нам теперь погибать из-за чужой тупости!
Да, пожалуй, исход предрешён. Плеск стал тише, голоса умолкли.
– Они уплывают! – недоверчиво воскликнул Тьери.
И тут Рена кое-что вспомнила. Что тогда сказал полуаист? Ради правителя? Может быть, ей удастся встряхнуть жаб, убедить их всё же помочь. Рена набрала в легкие воздуха.
– Сераф’толай! – крикнула она, и таинственные древние слова эхом разнеслись над озером, звеня в темноте.
Через четыре раза по десять вдохов она почувствовала, как холодные лапы поднимают ее, отряхивают с её тела острые жала. Девушку понесли прочь, а потом она с плеском упала в озеро, и от удара о холодную воду у Рены перехватило дыхание. В отчаянии она задержала дыхание, борясь с путами. Её тянуло ко дну, всё глубже и глубже. Рена захлебывалась в агонии.