Здесь же она не злилась.
Здесь было только ощущение чуда.
Она подошла еще ближе. Женщина подняла голову. Сквозь вуаль сверкнули глаза, но их неуловимое выражение так и осталось скрытым легкой тканью.
— Кто вы? — снова спросила Эш.
— Давай я покажу тебе кое-что, — сказала женщина, не обращая внимания на вопрос Эш.
Голос звучал хрипловато, а своими интонациями напоминал слабый перезвон бубенцов. Она отложила в сторону закованный в серебро гранат и отвернула правый рукав своего платья. На руке был браслет, сплошь увешанный множеством серебряных амулетов. Они звякнули в лад с ее голосом, когда она ловко сняла один из них. Мгновение он лежал на ее раскрытой ладони — миниатюрная копия каких-то каменных изваяний.
Эш разглядела кольцо из стоячих каменных плит, уменьшенное до размеров крошечного серебряного амулета, — а потом женщина бросила его на землю между ними.
Ворон каркнул и встрепенулся. Другая птица слегка раскрыла крылья и распушила перья.
Эш, в свою очередь, только и могла, что стоять столбом и смотреть с разинутым от изумления ртом, как амулет стал расти, оттесняя лесную чащу, пока они с загадочной женщиной не оказались в центре хоровода из отполированных временем стоячих камней.
— Все, что ты здесь видишь, совсем не обязательно выглядит именно так, — сказала женщина. — Это лишь твои ощущения, ты видишь так, как тебе нужно, чтобы это было.
Она сделала странное движение пальцами, и каменные изваяния съежились, а вокруг них опять сомкнулась лесная чащоба, еще более густая и сумрачная, чем прежде. Нагнувшись, женщина подняла амулет и снова прицепила его к браслету.
Когда она выпрямилась, взгляд из-под вуали снова изучающе скользнул по Эш.
— Ты понимаешь? — спросила она.
Эш медленно покачала головой.
— Кто вы? — только и смогла она сказать.
— Ты можешь называть меня Лусевен.
Озадаченный вид Эш вызвал у женщины улыбку. Ту же самую сводящую с ума улыбку.
— Но ведь одного имени недостаточно, верно? — продолжала женщина. — Ты хочешь, чтобы все мое прошлое вместе с родословной упаковали, пометили ярлычком и потом поднесли тебе на тарелочке, чтобы ты без особого труда смогла отвести мне определенную полочку в своих мыслях. При всей своей «непредубежденности» ты на самом деле такая же, как и твоя сестра.
— У меня нет сестры, — сказала Эш.
— Возможно, не в самом строгом смысле этого слова, но ведь ваши матери были близнецами, верно? При рождении они получили одинаковые гены. Конечно же, это достаточно сближает и вас двоих, почти как сестер.
— Как это вы все знаете обо мне — и о моей семье?
— А как это ты ничего не знаешь обо мне? — откликнулась Лусевен.
— Я же вижу вас первый раз в жизни. Откуда мне знать про вас хоть что-нибудь?
Ощущение чуда постепенно исчезало, а вместо него просыпалась привычная злоба.
— Полегче, полегче! — сказала Лусевен.
Эш хотела как следует отбрить эту особу, которая приводила ее в бешенство, но вовремя прикусила язык.
Она же колдунья, предостерегла себя Эш. Держи себя в руках, иначе не исключено, что она превратит тебя в лягушку.
— Где вы виделись с моей сестрой? — спросила она.
— Я никогда не встречалась с ней, — сказала Лусевен. — Я только видела, как ее душа бродила в поисках тотема. Это необычная девочка. За ней неотступно следуют тайны.
— Тайны?
— Духи.
— Такие, как вы?
Лусевен улыбнулась.
— Все еще пытаешься подобрать для меня полочку?
— Вы единственная, кто упрекнул меня в этом, — ответила Эш. — Я никогда так не делала.
— Но как раз этим ты и занимаешься. Я знаю.
— Я…
И тут Эш задумалась. Действительно, она старалась не судить о людях только по их наружности, но это не мешало ей мысленно раскладывать всех по полочкам. Панки и «правильные», металлисты и малолетки. С одними тусуешься, на других не обращаешь внимания, а кого-то вообще лучше обходить стороной…
— Что такое поиски тотема? — спросила она, чтобы сменить тему.
— Душа твоей сестры переселяется из собственного тела в тела животных, чтобы найти свой тотем, который будет вести ее по жизненному пути.
— Нина? — переспросила Эш с явным недоверием в голосе. — Вы, должно быть, меня дурачите.
Лусевен порывисто встала и схватила руку Эш.
— Смотри, — сказала она.
Лес снова исчез, только на этот раз вместо него появилось что-то знакомое. Лусевен перенесла ее в Метро-зоопарк, прямиком в самую середину загона для волков. По-видимому, их появление помешало столкновению одного какого-то волка с остальной стаей.
Звери разбежались, поскольку они с Лусевен материализовались в самой гуще стаи в буквальном смысле из воздуха. Волки рассеялись по загону — все, за исключением одного, на которого стая как раз и нападала. Этот съежился на самом краю бетонного рва, окружающего волчий загон, и смотрел на них — боязливо, да, как было ясно Эш, но кроме этого в зверином взгляде светился необычайный ум.
У него были человечьи глаза.
Ее сердце внезапно подпрыгнуло и заколотилось с бешеной скоростью.
Эти глаза она узнала бы где угодно. Глаза Нины. В этом волчьем теле была Нина… Или по крайней мере волк стал Ниной. Зверь резко вздрогнул, моргнул, и теперь его глаза стали всего лишь глазами умного зверя. Обнажив клыки, он глухо заворчал и затрусил вслед за своими сородичами.
Но там несомненно была Нина.
Зоопарк исчез — это Лусевен снова перенесла их в лес в потустороннем мире. Эш почувствовала легкую слабость в коленях и уселась на землю прямо там, где стояла.
Как получилось, что весь мир перевернулся с ног на голову всего за один день? Десять часов назад колдовство представлялось чем-то таким, о чем она читала в книгах по оккультизму. Ей так хотелось верить прочитанному, но в глубине души она всегда считала, что все это вымысел. Теперь же ее занесло прямо в самый центр мира духов — не без участия какого-то шамана, который по совместительству еще и бездомный, — и она беседует с самой настоящей колдуньей, узнает, что ее дорогая кузиночка сама по уши погрязла в неких колдовских делах…
— Боже, — сказала она.
— Теперь ты мне веришь? — спросила Лусевен.
Эш медленно кивнула.
— Вроде трудно не верить тому, что бросается прямо в глаза. Вот уж не думала, что Нина на такое способна!
— Она здесь ни при чем, — сказала Лусевен. — Для нее это сплошной кошмар. Повторяющийся жуткий сон, в котором она видит себя в обличье разных животных и не может понять, почему это происходит.
— Ну и почему же? — спросила Эш.
И почему это не происходит с ней, уж она-то во всем бы разобралась.
Лусевен в ответ лишь пожала плечами. И тут Эш вспомнила, что нагадал ей Боунз — что сказали кости, брошенные им там, в его норе в Фоксвилле, чтобы разгадать смысл расклада Кэсси.
Лично тебе ничего не грозит, сказал он ей. Эти неприятности свалились не на твою голову, хотя и имеют к тебе некоторое отношение.
Мешанина из ее переживаний привлекла кого-то из мира духов — из этого мира — а потом…
Он нашел кого-то еще, за кем и охотится…
Он нашел Нину. И… она закрыла глаза, пытаясь припомнить, что сказал Боунз перед тем, как она подколола его насчет вампиров. Что-то о слабеющем духе — нет, он употребил выражение «лишившийся силы». Дух искал источник энергии — какую-нибудь девичью душу, — чтобы восполнить потерю своей собственной.
Эш открыла глаза и с внезапно вспыхнувшим подозрением уставилась на Лусевен.
Разве найдешь более подходящую кандидатуру на роль охотящегося духа, чем эта женщина, сидящая прямо перед ней?
— В чем дело? — спросила она Лусевен. — Что вам от меня нужно?
Лусевен ответила ей той самой сводящей с ума улыбкой.
— Не я искала тебя, — сказала она. — Пришла ты…
— Да, да! Я наткнулась на вас. Только это было чистой случайностью.
— В стране духов не бывает случайного стечения обстоятельств.
— Вы сводите меня с ума! — закричала Эш.
Лусевен покачала головой.
— Безумна вся эта страна, — сказала она. — Вспомни, что я говорила тебе: все, что ты здесь видишь, совсем не обязательно выглядит именно так. Это лишь твои ощущения, ты видишь так, как тебе нужно, чтобы это было.
— Мне нужна помощь, — сказала Эш.
— Для этого-то я и здесь.
Эш прищурилась. Она снова внимательно посмотрела на Лусевен. Та по-прежнему кое-какими манерами напоминала Боунза, но что-то непохоже, чтобы Лусевен смеялась над ней. И почему ей все время кажется, что они с Лусевен давно знакомы? Было в ней что-то такое — как будто на кончике языка вертится имя, которое никак не можешь вспомнить.
Все, что ты здесь видишь, совсем не обязательно выглядит именно так.
Хорошо. Тогда куда же все это делось?
Это лишь твои ощущения, ты видишь так, как тебе нужно, чтобы это было.
Да настоящая ли сама Лусевен? Или эта женщина всего лишь плод ее собственного воображения?
— Вы можете отправить меня домой? — спросила Эш.
Лусевен кивнула.
— А как же твоя сестра?
— Она мне не… — начала было Эш и вздохнула.
Ну, пожалуй, в какой-то степени они и были сестрами. Или, может быть, ей пора относиться к Нине как к сестре.
— А что с ней? — спросила она.
— Если ты хочешь помочь ей, то делать это нужно здесь.
— И что же мне нужно сделать?
— Столкнуться лицом к лицу с тем, что причиняет ей страдание.
Прекрасно. Да для Нины лучшим подарком было бы, если б Эш убралась вон из ее комнаты — и вообще из дома — и никогда больше не возвращалась. А она теперь должна помогать своей кузине?
Эш снова вздохнула.
— Так с чего же начинать?
Очнувшись, Нина обнаружила, что сидит в своей постели, крепко вцепившись в скомканные простыни. Влажная ночная рубашка прилипла к телу. По спине дрожью прокатились отголоски страшного сна. В комнате стоял холод. Леденящий холод. Она глотнула ртом воздух, и дыхание сорвалось с губ облачком пара.