Эш кивнула.
Лусевен снова сделала это странное движение пальцами, и вигвам опять стал всего лишь амулетом, забрав с собой свое сумрачное тепло. Очутившись снаружи, Эш сощурилась от яркого света и взяла из рук Лусевен сани, пока та прикрепляла амулет на прежнее место.
— А почему же это, — Эш ткнула в рукав своей парки, — тоже не исчезло?
Лусевен пожала плечами.
— По той же самой причине, почему мы не остались голодными после того, как перекусили. Я не знаю, что такое эти амулеты, откуда они взялись и как они действуют; я знаю только, как ими пользоваться. — Забрав у Эш сани, она поставила их на снег в начале спуска и спросила: — Ты хочешь сесть спереди или сзади?
— Конечно, спереди, — сказала Эш.
Лусевен улыбнулась.
— Я так и знала.
Спуск вниз, к лесу, вылился в сплошное веселье. Эш заливалась хохотом, а ей вторили пронзительными хриплыми криками Кифи и Ханрос, которые тоже устремились вниз, кружа у них над головами. Тревоги и волнения на время были забыты, и к тому моменту, когда они скатились вниз, она совсем выдохлась от смеха, даже мрачный сумрак леса оказался не в силах развеять ее внезапное веселье.
Как раз в такие минуты и понимаешь, насколько хороша жизнь.
Они слезли с саней, отряхиваясь от снежной пыли. Лусевен снова вызвала вигвам и занесла сани внутрь, затем вернула амулет на прежнее место. Пока она проделывала все это, Эш разглядывала лес. Мало-помалу его угрюмость подействовала на нее, и вскоре от веселья не осталось и следа.
— Мне кажется, что за нами кто-то следит, — сказала она.
— Так и есть, — ответила Лусевен. — Но не волнуйся, — добавила она, поймав быстрый встревоженный взгляд Эш. — Это просто духи деревьев. Не ломай ветки и не разводи огонь, и тогда с тобой все будет в порядке.
Что-то в словах Лусевен вызвало у Эш тревогу.
— Вы говорите так, как будто не пойдете со мной дальше, — сказала она.
— Не пойду.
— Но…
— Это же твое дело, — мягко сказала Лусевен.
Она пригладила перья Ханроса, который уселся ей на плечо, глубоко утонув когтями в мехе парки. Кифи все еще парил высоко в воздухе, выписывая плавные круги над их головами.
— Да, — сказала Эш. — Но все это было вашей идеей. Я ведь ничего не знаю о Я-вау-це. Как же я найду ее? И что мне делать, когда я с ней встречусь?
— Найти ее нетрудно. Когда войдешь в лес, увидишь тропинку, иди по ней, и она приведет тебя прямо туда, где она живет. Но только не сходи с этой тропинки.
— Иначе я окажусь в каком-нибудь другом месте?
Лусевен кивнула.
— Или в каком-нибудь другом времени.
— А что я должна делать? Как победить ее?
— Мы никогда не говорили о борьбе, — сказала Лусевен. — Насколько я понимаю, ты хотела спасти свою сестру.
— И как же мне сделать это?
— Ты могла бы предложить себя вместо нее.
Эш ошеломленно вытаращилась на свою спутницу. Лусевен ответила ей спокойным взглядом.
— Вы это серьезно, да? — сказала Эш.
— Выбирай.
— Хорошенький выбор! Это же значит, что опять все достанется Нине, а мне ничего. Я останусь ни с чем.
— Или, может быть, получишь… все.
— Что-то я вас совсем не понимаю, — сказала Эш. — Если отдать себя в жертву Я-вау-це такое уж выгодное дело, почему бы мне не уступить эту выгоду Нине?
— Потому что она сделает это не по своей воле.
— А какая разница?
— Разница всегда в том, что мы выбираем.
— Вы же понимаете, что я имею в виду.
Лусевен кивнула.
— И ты понимаешь, что я имею в виду.
Эш отвернулась и снова уставилась на лес. На ветвях сосен тяжким грузом лежал снег. Если б не их дыхание, тишина была бы полной. За первыми же деревьями сгущалась беспросветная мгла. Эш снова взглянула на свою спутницу. Кифи наконец уселся на другое плечо Лусевен и чистил клювом перья.
Лусевен расстегнула замок своего браслета и протянула его Эш.
— Теперь это принадлежит тебе, — сказала она.
— Мне?
Эш с опаской взяла браслет. Амулеты все еще хранили тепло тела Лусевен.
— Можно мне воспользоваться каким-нибудь из них, чтобы победить Я-вау-це? — спросила она.
Лусевен покачала головой.
— Амулеты предназначены для созидания, а не для уничтожения. Ты можешь подобрать или сделать какие-нибудь еще и добавить к браслету, только помни, что они должны быть из чистого серебра и не могут символизировать никакого разрушения. Иначе браслет станет тем, чем и в вашем мире: просто еще одной побрякушкой. Как здесь, так и там.
— Я буду осторожной.
— Чтобы вдохнуть в амулет жизнь, — продолжала Лусевен, — ты должна мысленно хорошо представлять себе конечный результат. А это — она снова сделала странное движение пальцами, но на этот раз медленно, чтобы Эш запомнила, как это делается, — чтобы превратить то, что у тебя получилось, снова в амулет.
Эш с умным видом кивнула, но понимание давалось ей сейчас с трудом. Пока она держала браслет в руках, в ее памяти всплыли воспоминания, от которых нельзя было отмахнуться. Мысленно она увидела Кэсси — накануне того дня, когда начались все эти чудеса. Она сидела на мраморной скамье в Силеновых садах, разложив карты. На девятой карте, которая должна была сказать о надеждах Эш, была изображена она сама, пытающаяся вскарабкаться на вершину скалы. Ей совсем не за что было уцепиться, а сверху кто-то протягивал руку помощи. И — сейчас она вспомнила — на запястье этой руки был браслет с амулетами.
Этот самый браслет, поняла Эш. Наверняка этот самый.
А значит, там была рука Лусевен.
— Кто вы? — спросила Эш.
Лусевен улыбнулась.
— Все еще ищешь для меня полочку?
— Нет.
— Я та, кем ты, может быть, станешь.
Эш взвесила браслет на ладони.
— Вы хотите сказать, что я смогла бы стать волшебницей, такой, как вы?
— Любой наш выбор открывает тысячу — тысячу тысяч — дорог, — ответила Лусевен. — Каждая из них ведет в свой мир, где тот, кто решился на свой выбор, и продолжает жить.
— Так вы говорите, что я смогла бы?
— Как знать? В одном из них смогла бы. Ведь нет ничего невозможного — особенно здесь.
— А когда я вернусь домой? — спросила Эш. — Будет ли это продолжаться и там? Или, как в сказке, — золото превратится всего-навсего в грязные листья?
— Все зависит от того, кто и что уносит отсюда с собой, — сказала Лусевен.
Сунув руку в карман, она извлекла тот странный плод граната, закованный в ажурные серебряные обручи. Мгновение она смотрела на него, а потом протянула Эш.
— Это тоже тебе.
— Что это?
Лусевен пожала плечами.
— Чем ты захочешь, тем он и станет.
— Не говорите так. Пожалуйста. Вас не понять.
— Помнишь, что я сказала тебе насчет этого мира, когда ты наткнулась на меня?
Эш кивнула.
— Что безумен сам этот мир духов, а не люди, пребывающие в нем.
— Совершенно верно. Но он может свести с ума и тебя. Это ловушка. Он попытается переделать тебя по своему подобию быстрее, чем ты его. Нужно быть сильной.
— Но…
— Удачи, Эш.
— Подождите, — крикнула Эш. — Не уходите!
Но было поздно. Лусевен сделала шаг в сторону и исчезла, как будто проскользнула между складками занавеса-невидимки.
— Вы не можете бросить меня здесь! — крикнула Эш. — Я же всего-навсего девчонка!
Порыв ветра подхватил ее слова, обсыпав снежной пылью.
Так когда-то было и с нами всеми, почудился ей шепот, прилетевший вместе с ним.
Ветер улегся.
Снова воцарилась тишина.
И теперь она одна-одинешенька стояла среди сугробов на опушке леса.
Она подставила меня, подумала Эш. Все так и было задумано. Лусевен заодно с Я-вау-це.
Она посмотрела на свою левую руку, стиснутую в кулак. Медленно разжала пальцы и стала разглядывать браслет на ладони. Ее внимание привлекла странная… фруктовина, — только такое название она и смогла подобрать для этого амулета.
Ясности больше не было ни в чем.
Она совсем не знала, кому или чему верить.
Лусевен казалась настоящим другом. Немного странная сначала; но узнав ее поближе, Эш по-настоящему привязалась к этой женщине. Она чувствовала, что ей можно верить: ее призрачным глазам, ее волшебству и птицам, да и вообще всему. Казалось, что Лусевен по-настоящему заботится о ней, — ее волновало не то, как Эш учится в школе или как она ладит со сверстниками, помогает ли по дому и вовремя ли возвращается домой. Ее волновала сама Эш. Лусевен заботило то, что Эш чувствовала. Ее надежды и ее стремления. Ее опасения.
Эш так разоткровенничалась перед ней, как ни перед кем другим. Даже с Кэсси она была более сдержанна.
А теперь Лусевен просто бросила ее.
Как мать.
Как отец.
Это же твое дело.
Правильно. Как будто она сама могла с ним справиться.
Насколько я понимаю, ты хотела спасти свою сестру.
Как будто Нина хоть когда-нибудь сделала бы для нее такое.
Ты могла бы предложить себя вместо нее.
Конечно. Пожертвовать собой ради Нины, которая всегда получала все, что хотела.
Ни за что.
Может быть, ты получить все.
Эш снова посмотрела на браслет.
Все?
И тут она неожиданно поняла, что владеть волшебством — это еще далеко не все. Волшебство — лишь средство помочь себе в достижении цели, но самое главное заключалось не в конечном результате, а в умении и знании. Вот о чем говорилось во всех серьезных книгах по магии, которые она читала. Важна не сама цель, а тот путь, каким ты до нее доберешься, хотя одного без другого и не бывает.
И, наконец, пройти этот путь ты должна сама. Тебе могут подсказать направление, наметить какие-нибудь удобные маршруты, но остальное — твое дело.
Не об этом ли говорила Лусевен? Так вот почему она так неожиданно смылась.
Эш хотелось верить, что это так, потому что ей хотелось верить этой загадочной женщине. Ей так нужно было верить хоть кому-нибудь!
Она нуждалась в настоящих друзьях.
Вздохнув, Эш застегнула браслет на запястье. Опустила гранат в карман и снова повернулась лицом к лесу.