— Не погадать ли тебе? — сказала Кэсси.
Эш с удивлением подняла глаза. Никогда прежде Кэсси не предлагала ей погадать, а сама Эш никогда и не просила. Она просто полагала, что это нечто такое, чего Кэсси не делает для друзей.
— Так вот: ты не должна относиться к этому слишком серьезно, — сказала Кэсси. — Все, что могут карты, — это поведать о твоих возможностях. Реальных возможностях, заметь, но не больше. Под лежачий камень вода не течет. Это как будто смотришься в зеркало, только вместо твоего лица там отражается то, что делается вот здесь. — И Кэсси слегка постучала себя по груди. — Идет?
— Конечно.
Эш выжидательно посмотрела на рюкзак Кэсси со всем его содержимым, но Кэсси всего-навсего извлекла из внутреннего кармана своей матадорской куртки потертую колоду карт, перехваченную резинкой.
— У-у… — начала было Эш.
Кэсси улыбнулась.
— Ты хочешь спросить, почему я не беру карты отсюда? — спросила она, похлопывая по своему рюкзаку.
Эш кивнула.
— Те — безделушки, — сказала Кэсси. — Они для публики. Люди выкладывают деньги — я даю им представление: причудливый наряд, масса таинственности, словом, все то, чего они ждут.
— Предубеждения, — сказала Эш.
— Ты поняла. Большинству людей кажется, что бесплатное представление никуда не годится. А уж если они платят, то желают видеть настоящее зрелище. На этот случай у меня для них припасены нарядные карты, я их обернула в кусок шелка и храню в специальной коробочке. Действительно красивые — внешне. А эти… — Кэсси погладила замусоленные карты, которые достала из кармана, — эти магические.
Она сняла с колоды резинку и натянула ее себе на запястье. Потом перетасовала карты.
— Нам нужно выбрать указатель — карту, на которую мы будем гадать, — сказала она.
Эш кивнула. Дома у нее была такая книжка, «Aquarian tarot», и она читала, как обращаться с картами, но гадать по-настоящему никогда не пыталась. Себе самой гадать не положено, а кому еще она могла бы погадать? Нине? Смешно. Да ее кузина, похоже, испытывала смертельный ужас перед записями рок-металла, не говоря уж о небольшой библиотечке Эш по оккультизму.
— Магический валет, — сказала Кэсси. — Я думаю, на него. Черные волосы и карие глаза… Дама, пожалуй, старовата, как ты думаешь?
Эш взглянула на карту, которую Кэсси положила на скамью между ними, и у нее перехватило дыхание.
— Так ведь это…
Кэсси с улыбкой подняла глаза.
— Ты. Вот так.
— Но это же на самом деле я!
Карты имели обшарпанный вид — все уголки обтрепаны, а рисунок местами почти вытерся. Но изображение на той карте, которую открыла Кэсси, в точности походило на Эш, вплоть до серьги-подвески в виде скелета с буквой А в кольце — символ анархизма, — которую она носила в левом ухе, а также наклейки «Motorhead» на кармане ее джинсовой куртки. Оно было настолько похожим, что могло бы поспорить и с фотографией.
— Как?..
— Магические карты, — ответила Кэсси. — Не волнуйся, подружка. — Она протянула Эш остальную колоду.
— Но…
— Перемешай, — подсказала Кэсси.
Эш все еще не могла оторвать глаз от собственного изображения, которое лежало на скамье между ними. Колода в ее руке была теплой, — пожалуй, теплее, чем ей следовало быть после пребывания в нагрудном кармане Кэсси. Она неожиданно осознала, что поначалу воспринимала это как игру, но теперь до нее дошло, что все гораздо серьезнее.
И испугалась.
— Нам не обязательно продолжать, — мягко сказала Кэсси.
Эш подняла глаза и встретилась со взглядом Кэсси. Это мой друг, подумала она. Что бы ни случилось, Кэсси не допустит ничего плохого. И если бы это помогло…
— Нет, — сказала Эш. — Все в порядке.
Она медленно перетасовала карты, перебирая в уме свои невзгоды, и протянула колоду Кэсси.
— Это место хорошее, — сказала Кэсси. — Помни об этом. Здесь нас охраняет какой-то добрый дух.
Она вытянула из колоды одну карту и накрыла ею карту-указатель. Оттуда на Эш глянуло лицо Нины.
— Эта карта говорит о том, что делается вокруг, — объявила Кэсси. — Сначала я разложу карты, а потом мы поговорим обо всем сразу, хорошо?
Эш только и смогла, что кивнуть. Глядя на свое изображение, а теперь вот еще и на Нинино — на каких-то старых картах, она впала в состояние оцепенения.
Кэсси открыла вторую карту и положила ее сверху, над указателем.
— А эта указывает на противодействующие силы, — сказала она.
На второй карте оказался незнакомец, который шел за Эш вчера вечером.
Эш подавила дрожь.
— Эта карта говорит о том, с чего все началось.
Третья карта легла внизу, под указателем. На ней было изображение старой женщины. Ее лицо было покрыто сетью морщин, особенно густой вокруг темно-карих глаз, которых, казалось, не коснулся возраст. Похоже, это была индианка, одетая в меховую накидку поверх платья из мягкой оленьей кожи, расшитого бусинами. Заплетенные в косы волосы украшали перья, раковины моллюска и те же бусины. Она держала посох, увенчанный султанчиком из перьев, а на боку висел небольшой кисет из лосиной кожи, прикрепленный кожаными ремешками к расшитому поясу.
Никогда прежде Эш с ней не встречалась. И никогда не видела такого изображения на картах. Но не успела она спросить об этом Кэсси, как ее подруга уже перешла к следующей карте.
— Что было — совсем недавно.
Четвертая карта легла слева от указателя. На ней был какой-то странный механический образ, полумашина-получеловек. Это изображение, окрашенное во все оттенки серого, напомнило Эш то ли живопись Гайгера, то ли фильм «Чужие».
— Что будет — в недалеком будущем.
На пятой карте, которую Кэсси уложила на самом верху, поверх указателя, появилась продуваемая ветрами снежная равнина с возвышающейся над ней башней. Нет, деревом. Но оно было похоже на башню с сотнями небольших окон по фасаду. Эш охватило чувство полного одиночества.
— А теперь что будет — но не скоро.
Шестая карта легла справа от указателя, завершив собой крест. Рисунок изображал волка в венке из веток розового куста. Листья на ветках были все еще зелеными, а над левым волчьим ухом, примостившись среди шипов, алел распустившийся цветок.
— Эта карта говорит о том, чего ты боишься.
Кэсси вытянула седьмую карту и начала выкладывать ряд вправо от креста. На карте были развалины сгоревшего дома. У Эш быстрее забилось сердце: она узнала дом в Сент-Иве, где жила с матерью.
— А эта — о влиянии твоей семьи и друзей.
Восьмая карта накрыла седьмую. На рисунке были дядя и тетя Эш. Они стояли на летней поляне, а вместо рук и ног у них были ветки и корни. От изображения на Эш повеяло надеждой, но одновременно дохнуло и какой-то угрозой.
— На что тебе надеяться.
Ряд продолжила девятая карта. На ней была видна спина какого-то человека, карабкающегося вверх по скале. До вершины оставалось всего чуть-чуть, но ему не за что было больше уцепиться. Сверху свешивалась рука, протянутая альпинисту для помощи. Судя по одной только руке, нельзя было сказать, кто же там, на вершине.
Это я карабкаюсь вверх, подумала Эш. Но чья же это рука?
— Чем сердце успокоится, — сказала Кэсси, вытаскивая из колоды последнюю карту.
Она положила ее поверх девятой, закончив ряд вправо от креста.
Как только Эш увидела эту карту, ее взгляд стремительно метнулся к лицу Кэсси. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, напоминая неистовый аккомпанемент гитарной импровизации.
— Что… что это значит?
В глазах Кэсси застыло выражение, которого прежде Эш никогда не видела. Как будто она погрузилась в глубь себя и в то же время витала где-то еще. Где-то там, вдали, но мысленно уже возвращалась. Или только что была где-то здесь, но уже унеслась вдаль.
Тревога Эш возросла. По спине быстро пополз на крысиных лапках страх.
— Кэсси? — переспросила Эш, не дождавшись ответа. — Что происходит?
— Я… я не знаю, — ответила Кэсси.
Они обе снова посмотрели на последнюю карту. Она лежала на прежнем месте, и на ней… ничего не было. Никакого рисунка. Ни малейшего изображения. Абсолютная чистота.
Показалось, что тот покой, который наполнял сад, внезапно улетучился и в воздухе разлился холод.
Кэсси потянулась было за последней картой, как вдруг невесть откуда налетевший порыв ветра швырнул разложенное гадание на дорожку к их ногам. Карты в беспорядке рассыпались, как опавшие листья. Кэсси сидела, все еще протягивая руки к картам и всматриваясь в никуда.
Ничего страшного, твердила себе Эш, пытаясь унять дрожь.
А что, если это она принесла сюда что-то дурное? Что, если внутри нее таился какой-то злобный дух, который вырвался здесь наружу, уничтожая магию, сворачивая ее? Так, как он уже поработал в ее душе…
Вдруг Кэсси встряхнулась. Странное выражение ее лица сгладилось. Самым прозаическим образом она наклонилась и собрала карты. Стянув с запястья резинку, скрепила колоду и положила ее обратно во внутренний карман куртки.
— Кэсси? — спросила Эш. — Что происходит? Почему на последней карте ничего не было? И как там могли оказаться я, Нина и все остальные?
— Я говорила тебе, — ответила Кэсси. — Это магические карты.
— Со мной случится что-нибудь плохое?
— Нет, если мне удастся помочь тебе.
Не очень-то утешительно, подумала Эш.
— А что карты…
— Никто не причинит тебе вреда, — заверила ее Кэсси. — Я даю тебе в этом слово, а Кэсси Вашингтон зря не болтает. Идет?
— Но гадание…
— Я его еще не закончила, — сказала Кэсси. — Мне нужно разобраться во всем до конца, прежде нем толковать его.
Она встала и накинула рюкзак на плечо.
Боже, подумала Эш, Кэсси давала деру. Она не могла себе этого и представить.
— Пожалуй, сейчас я не смогу остаться одна, — сказала она.
— А кто бросает тебя? Ты, детка, идешь со мной.
— Куда же мы пойдем?
— В мою нору. Я хочу кое-что обсудить с Боунзом.
Озадаченный взгляд Эш вызвал у Кэсси улыбку.