Однако они получили ответ, из которого следовало, что в этом случае произойдет ущемление прав подсудимых. Поэтому по решению суда немецкая и советская стороны могли вызвать по три свидетеля. Главным свидетелем защиты с немецкой стороны был Ф. Аренс, полк которого осенью 1941 г. находился в Катынском лесу. Он рассказал, что несколько солдат его полка связи говорили между собой о том, что в лесу как будто бы совершались расстрелы. Медики, приписанные к его полку, утверждали, что кости, находившиеся в нем, человеческие. Затем защитник Г. Геринга, адвокат О. Штамер, спросил Ф. Аренса, получал ли он из Берлина или отдавал сам лично приказ расстрелять военных поляков. Ф. Аренс дал отрицательный ответ; кроме того, он ручался, что и его предшественник, полковник А. Беденк, не получал и не выполнял подобного приказа. Потом Ф. Аренс рассказал, что по поручению командования фронтом в лесу были проведены раскопки, поскольку слухи о расстрелах дошли до высших чинов, и что был найден польский дневник, последняя запись которого была датирована весной 1940 г.
В описываемый период (1940-е гг.) в любом суде, кроме советского, подсудимый имел право на защиту, и это право не ставилось в зависимость от того, насколько серьезным было совершенное им преступление. И только в Советском Союзе людей расстреливали или ссылали в лагеря без суда и следствия.
После Штамера допрашивал Ф. Аренса защитник К. Дёница О. Кранцбюлер. Ф. Аренс поведал суду о том, что он беседовал с местными жителями о расстрелах. Одна супружеская пара, которая жила неподалеку, рассказала ему, что весной 1940 г. железнодорожные составы доставили около 400 военнопленных поляков. Затем их погрузили в машины и отвезли в лес. Вскоре оттуда послышались выстрелы и крики. Ф. Аренс добавил, что, кроме могилы, разрытой волком, были найдены и другие неглубокие захоронения, в которых находились трупы с признаками разложения.
Когда Ф. Аренса стал допрашивать адвокат Л. Н. Смирнов – обвинитель с советской стороны, – он сосредоточил свои вопросы главным образом на эпизоде с волком. По всей видимости, повышенное внимание советского адвоката к толщине земляного слоя, покрывавшего могилы (несколько сантиметров или 1–2 м?), было вызвано стремлением посеять у судей сомнения в правдивости показаний Ф. Аренса. Однако слова Ф. Аренса о том, что от немецкого командования не поступало никаких приказов о расстреле польских военнопленных, подтвердили два других свидетеля немецкой защиты – Р. фон Эйхборн и генерал-лейтенант Г. Оберхозер, которые находились при штабе группы армий «Центр». Кроме того, такие массовые расстрелы, заявили они, невозможно было провести имеющимися у них средствами.
Настал черед вызова свидетелей с советской стороны. Первым допрашивали бывшего помощника бургомистра Смоленска, некоего Б. В. Базилевского. По всей видимости, это был подставной свидетель, поскольку он все время сбивался и путался в своих показаниях. После адвоката Смирнова, который явно торопился окончить допрос, за дело взялся Штамер. Следует отметить, что он применил достаточно распространенный психологический прием с целью запугать свидетеля и заставить его еще больше путаться в своих показаниях. Штамер задал всего два вопроса, которые, можно сказать, сломили Базилевского. Сначала Штамер спросил, верно ли то, что Базилевский до перерыва суда читал свои заранее написанные показания. И второй вопрос прозвучал уже не как вопрос, а как утверждение: по мнению Штамера, у переводчика уже были ответы Базилевского. И хотя на первый вопрос Базилевский ответил отрицательно, а далее Штамер взял свои слова обратно, пояснив, что версию о наличии заранее написанных ответов он получил вне суда, было ясно, что немецкая защита дискредитировала главного свидетеля с советской стороны. Тем более, выяснилось, что за сотрудничество с оккупантами Базилевского не репрессировали.
Два других свидетеля с советской стороны – профессор медицины Софийского университета М. А. Марков и главный судебный медицинский эксперт Министерства здравоохранения СССР В. И. Прозоровский – не смогли представить сколько-нибудь убедительных доказательств того, что расстрел поляков был произведен немцами. Поэтому решение суда было следующим: «За недостатком доказательств не включать дело о катынских расстрелах в приговор Международного военного трибунала». В тот период, когда проходил Нюрнбергский процесс, немецкая защита не поставила вопрос о том, кто повинен в расстреле поляков: немцы или русские. Однако однозначно была доказана несостоятельность советского обвинения, а уже в наше время, в XXI в., только лишь ярые сталинисты продолжают отрицать очевидное: то, что гибель военнопленных поляков целиком и полностью на совести сталинского руководства.
Глава 6 Германия после войны
Фашистская Германия, выступившая в качестве агрессора во Второй мировой войне, после ее окончания оказалась наиболее от нее пострадавшей. Одни только людские потери составили 13,5 млн человек. Многие города Германии были почти полностью разрушены. Экономические ресурсы практически исчерпали себя. Достаточно сказать, что промышленность в 1945 г. составляла одну треть от довоенного уровня. Помимо этого, с территории Германии начался вывоз уцелевшего промышленного оборудования в счет репараций, которые она должна была заплатить как побежденная сторона. Это обстоятельство еще больше осложнило ситуацию в промышленном секторе.
В стране наблюдалось обострение многих проблем. Например, жилищной: из Восточной Пруссии и с территорий, прилежащих к рекам Одер и Нейсе, были выселены около 9 млн человек. Особо остро стоял продовольственный вопрос: население получало такие пайки, которые не обеспечивали даже необходимый физиологический минимум. Инфляция привела к тому, что немецкая рейхсмарка ничего не стоила.
Нельзя, кроме того, сбрасывать со счетов еще один немаловажный аспект. До начала Второй мировой войны Германия представляла собой монолитное государство в плане идеологии, политики и права. После войны наступил социально-психологический кризис, люди потеряли веру в будущее, были растеряны и подавлены. В довершение ко всему страна утратила себя как независимое государство, ее территория была разделена союзниками на оккупационные зоны. Положение усугублялось еще и тем, что каждая из стран бывшей антифашистской коалиции преследовала свои цели, отстаивала свои интересы, подчас не совпадавшие с интересами других стран. Раскол Германии как единого прежде государства был предопределен, и прежде всего потому, что с началом «холодной войны» по территории Германии проходила линия конфронтации между бывшими союзниками. Западные страны и Советский Союз имели виды на Германию как на оплот своего влияния в центре европейского континента, прежде всего имеется в виду непримиримое идеологическое соперничество. Несмотря на то что союзники руководствовались положениями Потсдамской конференции, они, тем не менее, «проигрывали», каждый в свою пользу, различные сценарии будущего устройства Германии.
Интересен тот факт, что, как только западные державы поняли, что Германия нужна им в качестве буфера между ними и коммунистическим Советским Союзом, они стали делать все, чтобы возродить ее экономический потенциал. Так, в очень скором времени прекратились репарации в пользу Советского Союза. Как ни настаивал СССР, с территории Германии были вывезены в СССР только 5 % производственных мощностей, хотя первоначально оговаривалась другая цифра. Помимо этого, и продукция смешанных германо-советских предприятий, которая поначалу предназначалась только для Советского Союза, стала оставаться в Германии. Союзники настояли на таком положении дел, мотивируя это тем, что немецкий народ сам нуждается.
Противоречия в подходе к решению вопроса о будущем Германии выявились уже к лету 1946 г. Далее западные державы взяли курс на углубление раскола Германии и в перспективе строили планы образования отдельного государства в своих оккупационных зонах.
С этой целью в декабре 1946 г. американцы и англичане объединили свои зоны оккупации в так называемую Бизонию. Вскоре в Бизонии был создан Экономический совет для управления хозяйством, затем – Административный совет, потом – Совет земель и Банк германских земель. В феврале 1948 г. правительства США, Великобритании, Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга созвали конференцию по германскому вопросу, которая проходила в Лондоне. Советский Союз на нее приглашения не получил, его протест против сепаратных переговоров не был принят во внимание. Вопрос о создании западногерманского государства, видимо, уже был решен еще до начала Лондонской конференции, а она лишь официально оформила его образование.
В 1947 г. к американцам и англичанам присоединились французы – так образовалась Тризония. Западные державы все больше проникались мыслью о необходимости восстановить экономику поверженной Германии. Поэтому, когда был принят план Дж. Маршалла «Программа восстановления Европы», в зону его действия попала и Германия. Прежде всего в западных зонах оккупации была проведена денежная реформа. Старую денежную единицу заменили новой немецкой маркой. Было принято решение, что каждый из проживающих в западных зонах получит 60 новых марок, которые заменят такое же количество старых. Далее обмен производился уже из расчета по 6,5 новых марок на 100 старых. Благодаря принятым мерам была остановлена инфляция и экономика стала возрождаться. Только за 1948 г. промышленный показатель увеличился в 2 раза, а еще через год экономика достигла довоенного уровня.
Западные державы не поставили в известность о проводимой ими денежной реформе Советский Союз. Тогда представитель СССР в межсоюзническом Контрольном совете по управлению Берлином маршал В. Д. Соколовский вышел из Совета, выразив тем самым протест против одностороннего решения Запада. Началось противостояние советского руководства и западных правительств. С выходом Соколовского из состава Контрольного совета, по существу, прекратила свое существование четырехсторонняя администрация Берлина. Осталась только комендатура, которая сохраняла контроль за гражданскими местными органами самоуправления. Когда же Восточную Германию наводнили старые немецкие марки, потребительский рынок, не выдержав такого потока, рухнул. Это вызвало ответные действия Советского Союза, который заблокировал западные зоны в Берлине. Советская сторона рассчитывала, что американцы, англичане и французы оставят Берлин. Однако этого не случилось.