огло иметь место и то, и другое. Несомненно одно: И. Сталин виртуозно вел свою политическую игру, ему удалось заручиться поддержкой высших военачальников. Он умело стравливал амбициозных и конкурировавших друг с другом членов Политбюро.
Свои последние годы жизни И. Сталин проводил на даче в Кунцево, туда к нему приезжали старые члены партии, сам вождь бывал в Кремле лишь несколько часов в день. Излюбленной тактикой Сталина была постановка перед претендентами на власть сложных задач, а далее выступление в роли независимого арбитра. Одной из первых конфликтных ситуаций, в которой Сталин выступил в роли эксперта, стали разногласия между Г. Маленковым и А. Ждановым. Они касались и международного положения страны, и путей и темпов экономического развития Советского Союза. Надо сказать, что и тот, и другой считались политическими наследниками Сталина. Они оба начали свое восхождение по карьерной лестнице перед войной. Г. Маленков сначала занимал пост секретаря ЦК и начальника Управления кадров ЦК. Его организаторские способности заслуживали всяческих похвал, и во время войны он был во главе важных и ответственных комитетов. Являясь руководителем комитета по восстановлению народного хозяйства в освобожденных районах, а затем и главой комитета по демонтажу немецкой промышленности, Г. Маленков приобрел статус второго лица в стране после Сталина.
А. Жданов достиг больших высот в структуре партийного аппарата. Свою карьеру он начал с поста 1 – го секретаря Ленинградского обкома партии, затем стал членом Политбюро. В партийной иерархии А. Жданов занимал 3-е место, после Сталина и Маленкова. В споре двух партийных функционеров высшего ранга Г. Маленкова поддержали Л. Берия и Л. Каганович, а также Министерство тяжелой промышленности. На стороне Жданова были Н. Вознесенский и некоторые высокопоставленные военные. Жданову и Вознесенскому не нравилась деятельность Г. Маленкова, которая заключалась в вывозе немецкой промышленности из Германии. Они считали, что затраты, связанные с этим, вряд ли окупятся. Сталин поручил А. Микояну разобраться в деле «Жданов – Маленков». Вскоре Микоян представил вождю доклад, в котором признавалась правота Жданова и Вознесенского. И. Сталин принял решение в пользу Жданова. Г. Маленков был выведен из Секретариата ЦК.
Следует отметить мастерство И. Сталина в его взаимоотношениях с военными. Сталин отдавал себе отчет в том, что генералитет, который наблюдал беспомощность гражданской власти на примере 1941 г., а также отдельные представители высшего военного командования (например, Г. Жуков, который пользовался в стране огромной популярностью) могли стать опасными для режима. Для нейтрализации этой общественно-политической группы Сталин использовал как одно из средств политизацию армии. С этой целью интенсивно проводился «оргнабор» в партию, и уже к концу 1945 г. доля военных составляла около 40 % от общей численности коммунистов. Здесь, правда, крылась опасность обратного воздействия, в случае чего генералитет мог собрать под свои знамена немалую часть мобилизованных. Поэтому Сталин предусмотрительно удалил из центра наиболее видных военачальников. Например, Г. Жукова сначала направили в Одессу, далее он руководил Уральским военным округом, а затем его и вовсе «вывели из игры» – его имя перестало упоминаться в связи с военными материалами. Другие выдающиеся военные были также незаслуженно забыты. Налицо было обезличивание войны, главными действующими лицами военного периода стали безымянный солдат и партия с ее руководящей ролью и, естественно, главный организатор военных побед – И. Сталин.
Между тем интриги на советском политическом Олимпе продолжались. Два года Г. Маленков находился в немилости у вождя, после чего в 1948 г. его вновь вернули в Секретариат ЦК. Буквально через несколько недель после его возвращения умер А. Жданов, и его группу под руководством Н. Вознесенского начинают терзать Г. Маленков, Л. Берия и В. С. Абакумов (глава Министерства государственной безопасности). Началась большая чистка. По ее результатам были устранены сотни партийных работников (в том числе Председатель Совета Министров РСФСР М. Родионов и 1-й секретарь Московского обкома партии Попов). Им ставились в вину попытка «развалить социалистическое хозяйство методами международного капитализма» и сговор со «сторонниками Тито, направленный на свержение советской власти». Не доказано, но, скорее всего, чистка ленинградского партаппарата была инициирована И. Сталиным – он всегда с подозрением относился к этому городу как к потенциальному очагу угрозы для центральной власти.
Следует отметить, что периодически повторявшиеся партийные чистки являлись неотъемлемой частью функционирования советской партийной системы. Ведь отмечавшаяся в послевоенные годы стабильность партийных кадров вынуждала к бездействию многих партийных работников, жаждавших сделать карьеру, но не имевших для этого возможностей. Поэтому партийные чистки до известной степени решали постоянно возникавшую проблему продвижения по карьерной лестнице.
Характеризуя внутрипартийный состав, надо иметь в виду, что он состоял из нескольких групп. Первая группа включала в себя коммунистов с довоенным стажем. Во время войны они находились на территориях, избежавших оккупации или в прифронтовой полосе. Во вторую группу входили лица (гражданские), принятые в партию во время войны. К третьей группе относились коммунисты-подпольщики, находившиеся на оккупированных территориях. Они считали себя независимыми от центральной власти и по большому счету не поддерживали ее, так как наблюдали ее некомпетентность в 1941 г. Четвертая группа объединяла фронтовиков. Они могли сделать партийную карьеру благодаря своим военным заслугам. Наконец, 5-я группа – это люди, вступившие в партию после войны. Как правило, это были инженеры, служащие, студенты.
Итак, Г. Маленков был возвращен в обойму высшей политической власти в 1948 г., но у него появился серьезный соперник в лице Н. Хрущева, который в 1949 г. занимал пост 1-го секретаря Московского обкома партии. В пользу Н. Хрущева выступали проекты его сельскохозяйственных реформ, хотя их, как правило, отвергали (чего стоил, например, проект агрогорода). Тем не менее, когда на XIX съезде партии с докладом выступили и Г. Маленков, и Н. Хрущев (не забывая бросать «камешки в огороды» друг друга), ни у кого не осталось сомнений в том, что эти двое являются главными претендентами на роль лидера Советского Союза.
Примерно в тот же период, когда разыгралась дуэль Маленков – Жданов, произошел конфликт И. Сталина с В. Молотовым (декабрь 1949 г.). Сталин тогда отдыхал в Сочи. В это время советская печать, не поставив в известность вождя, опубликовала речь У. Черчилля, в которой он «восхвалял Россию и Сталина». Сталин ответил, что «советские лидеры не нуждаются в похвалах со стороны иностранных лидеров» и что такие похвалы лично его «только коробят». Далее вождю стало известно о том, что на каком-то из официальных приемов В. Молотов предложил одному из американских корреспондентов взаимно устранить цензуру и в США, и в Советском Союзе. После этого заявления Молотова иностранная пресса стала широко освещать внутреннюю борьбу за власть в рамках Политбюро. В особый гнев Сталина привела публикация в английской «Дейли геральд», в которой говорилось, что политическое руководство Советским Союзом находится в руках Молотова, что по вопросам, связанным с конфликтом США и СССР по поводу Ирана, «западным лидерам придется иметь дело с Молотовым без Сталина».
И хотя В. Молотов покаялся, признав свою ошибку в опрометчивом заявлении по поводу цензуры, Сталин не простил ему попытки «затмить» его и высказался в том духе, что «никто из нас не вправе распоряжаться в деле изменения курса нашей политики». Сталин обвинил Молотова в том, что последний хочет «добиться популярности среди некоторых иностранных корреспондентов». Под конец своей отповеди И. Сталин заявил, что не может считать «такого товарища своим первым заместителем». Таким образом вождь дал понять, что больше не доверяет Молотову и что он более не в состоянии входить в число претендентов на роль его преемника. Сталин весьма пренебрежительно ответил на благодарственную (в его адрес) телеграмму В. Молотова после избрания его почетным членом Академии наук (естественно, с санкции Политбюро).
В 1949 г. произошли не менее драматические события, которые окончательно расставили все точки над «i» во взаимоотношениях Сталина и Молотова. Тогда начался процесс по обвинению в «антисоветской и националистической деятельности» Еврейского антифашистского комитета. Одной из обвиняемых была супруга В. Молотова Полина Жемчужина. ЦК предложил исключить ее из партии. Молотов сначала воздержался при голосовании. Такая линия поведения могла объясняться тем, что Молотов не захотел предавать жену. Однако, как выяснилось далее, он, выступая в данном случае против воли Сталина, рассчитывал на поддержку при голосовании других членов ЦК. Его расчеты не оправдались, и, оставшись в меньшинстве, он стал раскаиваться в том, что позволил супруге связаться с «антисоветскими еврейскими националистами». В общем, он квалифицировал свое поведение как «политически ошибочное». Однако это не помогло ему вернуть расположение вождя. Для политической дискредитации В. Молотова была обнародована переписка между близким окружением И. Сталина – его «пятеркой», – которая так и называлась: «Об ошибках Молотова».
Говоря о внутренней политике Советского Союза в послевоенные годы, необходимо отметить, что характерной чертой этого периода является разрастание системы исправительно-трудовых лагерей. Охрану правопорядка осуществляли два министерства – Министерство внутренних дел и Министерство государственной безопасности. Первым министерством руководил генерал С. Н. Круглов, к которому этот пост перешел от Л. Берии. Министерство государственной безопасности функционировало под началом В. С. Абакумова, одного из подчиненных Л. Берии. В число приговоренных к лагерям входили бывшие военнопленные, «сопротивлявшиеся элементы» из регионов, присоединенных к СССР, лица, сотрудничавшие с немецкими оккупантами, представители депортированных народов и др.