«Конечно, витамины, адаптогены, но это все ерунда. Теперь все зависит от внутренних ресурсов Олега. Он либо справится с нагрузками, либо сорвется, и быстро угаснет. Такое бывало с больными, долгое время лежавшими в интенсивной терапии. Организм теряет резервы тренированности, при возрастании нагрузки просто сгорает. Сколько раз такое бывало. Человек проходит сложнейшие операции, преодолевает осложнения, его вытаскивают с того света, выписывают… А он просто засыхает, как сорванный цветок. Жаль, если получится так. Настю жалко…»
С этими мыслями она провалилась в сон. Но переутомление было слишком велико, и сказалось свершено неожиданным образом.
Биоритмы оказались сбиты столь основательно, что полностью выключить сознание не удалось. Перевозбужденный мозг отказывался впадать в торможение. Она и спала, и не спала одновременно.
- Не беспокойтесь, с Олегом все будет в порядке!
– Кто это? – Софья присмотрелась, около ее постели стоял человек в сероватом халате с широкой синей оторочкой. На голове у человека была странного вида шапка, в руке он держал нечто, похожее на кисточку чересчур большого размера.
- Называйте меня Чжан.
- Что вам нужно? Убирайтесь!
- Да-да, я сейчас ухожу, но несколько слов про Настю.
- Откуда Вы знаете?
- Все просто. Я лечащий врач Олега, и, как Ваш коллега, пришел поделиться кое-какими соображениями.
Софья Владимировна только сейчас заметила, что это доктор, и на шее болтается стетоскоп. На кармане медицинского халата висел бейджик, но Софья Владимировна никак не могла прочесть, что там написано.
- А Вы из какого отделения?
- Я консультант. Вообще, у меня образование по восточной медицине, но я имел возможность слушать лекции великого Шарко, Бехтерева, я у академика Сеченова стажировался!
- Сколько ж вам лет? Вы иностранец?
- Возраст не имеет никакого значения. А моя родина, действительно, далеко отсюда.
- Что-то я плохо соображаю, не выспалась, – Софья Владимировна попыталась потрясти головой.
- Ничего страшного! Послушайте меня. Постарайтесь успокоить Настю. Ей нечего волноваться. У Олега огромные резервы, а те галлюцинации, в которых я его консультирую – совершенно безопасны!
- Иностранец безопасен, - повторила Софья Владимировна.
- Вот и чудненько, вот и славно! Так успокоите Настю?
- Конечно. Чего там бояться. Я и сама теперь понимаю, что иностранец безопасен!
- Прекрасно! Кстати, я был знаком с Михаилом Афанасьевичем, у старика Фрейда я тоже учился, было интересно. Был на демонстрации доктора Мортона, так что мы почти коллеги! А Вам сейчас нужно поспать. К сожалению, не обещаю, что Ваш сон будет легким. Но через это надо пройти, если не хотите, чтобы у Вас оставались непроработанные комплексы, а то и фобии. Пусть лучше сейчас все уляжется…
- Уложим, если надо переведем, выпишем, – мысли Софьи Владимировны уже неслись вскачь.
- До свидания!
- К черту! – ответила Софья Владимировна, обычно не допускавшая таких выражений.
Иностранец оказался совершенно прав. В том сне, который последовал после его ухода, события последних двух суток, спрессованные, отсортированные причудливым образом, несколько раз прокручивались в ее сознании. Более того, сознание выстраивало боковые цепи событий, давая рассмотреть ситуации, демонстрирующие, что бы произошло, если бы она отреагировала иным образом. Некоторые варианты были просто устрашающими. Такой разбор был хуже любого фильма ужасов, ситуации прокручивались в разных вариантах, снова и снова.
Мама вскочила среди ночи, прибежала в комнату дочери. Та металась, и кричала:
- Адреналин! Скорее! Развести на двадцатку, в подключичку!
Мама схватила дочь за плечи, начала трясти:
- Соня, проснись. Проснись, дочка! Что же это за работа за такая, ты дома, да проснись же!
Соня села в постели, открыла глаза, посмотрела на мать:
- Что случилось?
- Соня, я не знаю, но ты так кричала во сне…
Софья Владимировна кивнула, и, глядя на мать широко открытыми глазами, скомандовала:
- Поставьте полиглюкин!
И снова вырубилась, на этот раз уже совсем без сновидений.
Через несколько дней Софья Владимировна столкнулась с Настей. Та шла с плановыми анализами из хирургии, взгляд озабоченный, осанка усталая.
- Настя!
- Да, доктор!
- На минутку, помнишь наш разговор?
- Да, что вы посоветуете? Я очень беспокоюсь, правда. Это как жить на вулкане. Я же помню, как у него было плохо!
- Успокойся. Я проконсультировалась с одним специалистом… он сказал, что могут быть галлюцинации, видения, но это следовые дела после травмы, это нормально!
- Нормально? – Настя с сомнением покачала головой, - А если к Вам приходит старик с кисточкой…
- Длинной такой, да?
- Ну да, с такой, на бамбуковой рукоятке…
- И в шапке такой странной…
- Софья Владимировна, это не нормально!
- Следовые явления после травмы, все это пройдет… со временем!
- А вот у меня травмы, допустим, не было…
- И у меня тоже. Так этот старик в халате не к нам ведь приходит, верно?
- Верно, - подхватила Настя, - он Олега консультирует…
- Иностранец не опасен! Это совершенно безобидная галлюцинация, не стоит обращать внимания. И, кстати, не надо больше никому про это рассказывать.
- И я так думаю, - согласилась Настя, - так Вы считаете, что Олег поправится?
- У него огромные внутренние резервы, тебе совершенно нечего опасаться!
- Ну, слава богам! Действительно, если всего бояться, то и жить не стоит. Спасибо, доктор! – и Настя понесла анализы дальше, в лабораторию.
2001 год Москва, Красные Холмы
Олег шел из клуба после очередной тренировки. Была середина лета, жара, москвичи перебежками двигались от одного ларька с мороженным до другого. Олег радовался. У него перестала болеть спина, и каждый вдох давал только очередную порцию воздуха, без ужасной боли вдоль всего позвоночника, как раньше. Внезапно он понял, что его походка стала легкой и упругой, ноги легко несли его тело, голова не кружилась. Он шел, и каждый вдох был призом, выигранным им в битве за собственную жизнь. Он попробовал напрячь мышцы спины и ног – ощутил небольшую ломоту от накопленной молочной кислоты – результат здоровых нагрузок.
Настя сегодня работала допоздна, и Олег решил идти домой пешком, сколько сможет. Он шел, радостно смотря вокруг себя, и вдруг почувствовал странное одиночество, непривычную пустоту вокруг себя.
«Голоса исчезли!» - он понял, что уже несколько дней не слышал Кедра и Шалого. У него закружилась голова, он сел на стальную трубу заборчика, опустил голову вниз. Головокружение прошло, и Олег вспомнил в мельчайших подробностях то, что с ним произошло накануне:
… Он стоял с наставником Чжаном на краю террасы дворца Первого Министра. В этом месте перил не было, пол обрывался в клубящееся море облаков. Чжан расчесывал пальцами седеющую бороду, пытался успокоить не то себя, не то Олега:
- Ты забудешь все, что узнал здесь, забудешь все, чему здесь научился. Но это не навсегда. Когда-нибудь потом ты все вспомнишь. Вот, попрощайся с друзьями!
Из дверей на террасу вышел Ян Хуэй в своем поношенном халате, но с новой чистой шапкой, весь по-новому опрятный, с новым веером на поясе. У его ног извивался крупный серый котище с драным ухом и огромными зелеными глазами. Кот мявкнул, и прыгнул Олегу на руки.
- Привет, Шалый! – Олег почесал кота за ухом, тот извернулся, стал вытягивать лапы.
Ян Хуэй положил руку Олегу на плечо:
- Ты все делал правильно! Ты искал свою правду, и стыдиться тебе нечего.
- Спасибо, друг!
- Счастлив быть твоим другом.
- И тебе желаю удачи! – Олег обнял своего бывшего духа-хранителя, - не хочешь попробовать еще раз?
Ян Хуэй отрицательно покачал головой:
- Не сейчас! Я учусь. Мне всегда не хватало успеха, я дважды загубил свою жизнь. А сейчас Даолин открыл мне секрет.
- И что за секрет?
- В своем самоуничижении я слишком стремился стать простым человеком. Никогда не называй себя простым, если хочешь быть успешным. Каждый человек не прост. Развивай свою уникальность, и успех придет. Стирай свою индивидуальность, и успех станет невозможным.
Олег обернулся к Даолину:
- А с Шалым что будет?
- Ему уготовано переродиться на Земле в облике кота! – беспечно сказал Даолин. Но я еще не решил, где. Как выберу место, пошлю доклад на имя Первого Министра, и наш серый друг продолжит череду воплощений.
Шалый вновь замяукал, и жалобно потерся Олегу о ноги.
- Наверное, я поторопился! – обрадовался Чжан. Неужели у этой зверушки есть человеческая душа?
Он пристально всмотрелся в зеленые глаза Шалого, вздрогнул, и вдруг замер с широко открытыми глазами. Кот также превратился в изваяние. Даолина вдруг начала бить мелкая дрожь, мухогонка подпрыгивала в его руке, шапка тряслась. Вдруг он вновь замер, и невнятно забормотал:
- Серая скотинка, соленая слезинка, что тебя гложет, что тебя тревожит? Сколько лет идешь ты по следу, бегаешь, рыщешь, а надежды нету? Одиноким ты остаешься, чем сердце твое забито, какой печалью залито?
Кот отвернулся, сел на задние лапы, вперив взгляд в горизонт.
Даолин стряхнул с себя наваждение:
- Что это было?
Олег удивился:
- Я думал, Наставник, что для Вас никаких тайн не существует!
Даолин задумчиво покачал головой:
- Мне не понятно, куда он стремится. Обычно я свободно читаю в душах, и могу понять все, что произошло на моем веку, в моей памяти, особенно если мои потомки и ученики имели к этому хоть какое-то отношение. А так как ученики у меня практически везде, то и информация очень подробная. Вот, решаем проблемы сложнейшие, а с Шалым твоим разобраться времени нет.