Пыреев зазевался, и вновь получил по рукам, на этот раз более массивным зажимом с закрепленной на нем салфеткой для осушения раны.
Маша твердо придерживалась корпоративного кодекса операционных сестер, которого несчастный Пыреев не знал.
Он был уверен, что начальство поддержит его, и даже ляпнул сдуру, что больше с Машей работать не будет.
Тут уже и Света не выдержала, подключилась к «травле беззащитного зверя»:
- Что же Вы доктор, только что в постель напрашивались, а теперь и работать вместе не хотите? – нежно проворковала она.
Володя знал, что Пыреев только что подписал себе приговор. Старшим товарищам важнее дружить с операционными сестрами, чем с неумехой-ординатором. Сейчас Таир-заде невозмутимо закончит операцию, потом скажет Токареву, они пригласят Пыреева на разбор в ординаторскую, и будут методично и с удовольствием объяснять стажеру, кто он такой, кто такие операционные сестры, и как ему еще повезло, что Маша не разбила ему обе руки, а заодно и голову, ранорасширителем. А потом они проверят его знания, предложат еще подучить ход операций, прежде чем появляться в отделении, и тем более – в операционной.
Володя очнулся от забытья. Его остановка, пора выходить. Он шел, и анализировал ситуацию, которую не было времени полноценно осмыслить тогда, когда время было ужато, свернуто, и использовалось в экстремальном режиме. Когда он шел по району, к нему дернулись было двое гопников, но увидав его взгляд, тут же развернулись.
Глава 23
Олег и Володя дружат семьями. Неприятности из недр интернета. Странные гости в клубе «Синдокай».
2005 год. Москва.
В этом году в Клубе «Синдокай» появились еще два мастера.
Японец Огино пришел тренировать россиян по какой-то своей неведомой прихоти. Он был студентом, учился в Москве русскому языку, изучал Толстого и Достоевского. Его кумиром был Мори Огай – генерал, участник войны 1905 года, писавший в новой литературной манере, формировавшейся в Японии под влиянием этих двух русских гениев.
Нельзя сказать, что Огино был полностью погружен только в литературу. Нет, он также тащился от классического балета, и бывал в Большом каждую неделю, шокируя случайных знакомых цитатами из «Философического письма» Чаадаева.
В отличии от большинства своих соотечественников, живущих в Москве, Огино не укрывался от шумной действительности, и не пытался задернуть занавески в комнате, внушая себе, что живет на съемной квартире в городе-спутнике Токио. Напротив, он смело выходил на улицу, и окунался в кошмар, где на одного японца приходилось до ста тысяч гайдзинов.
Мастер Ли несколько лет назад жил в России, и немного говорил по-русски. В последние годы в Китае выросла конкуренция в сфере туристического бизнеса, и за русских туристов, приезжающих изучать «кунг-фу», боролись несколько крупных центров, включая Шаолинь и Удан. Их эмиссары вели настоящую охоту на русских туристов, приглашая посетить самые древние и секретные школы обучения настоящему китайскому ушу. Один из таких центров и откомандировал Ли провести в Москве ряд семинаров.
Оба наставника, из Китая и Японии, уже не раз появлялись в «Синдокае», но никто и никогда еще не видел их вместе…
… Володя уже третий год работал в «Самурайлэнде». Постепенно он привык к нормальной человеческой жизни, восстановил свои биоритмы, привык ночью спать, а днем – работать.
Однажды на Красных Холмах он столкнулся с Олегом Москаевым, тем самым, которого он лечил в реанимации, прогревал суставы горячими от тлеющей полыни китайскими иглами. Олег здорово изменился, стал гораздо сильнее. Ран на черепе практически не было видно, волосы прикрыли рубцы, но зато шрам на шее загрубел, сжался крупным рубцом, и выглядел достаточно пугающе.
Володя прекрасно помнил и его, и его жену Настю, да еще и оказалось что они живут рядом, работают рядом, а их сыновья – одногодки. Постепенно они сдружились, а фундаментом общения стали совместные прогулки с детьми в ближайшем к их домам лесопарке.
2005 год, ранняя весна
В этом году Олег заканчивал училище, и получал среднее медицинское образование. Мише было два года, Настя еще кормила грудью, постепенно переводила на пюре и кашки, давала соки, но маленький Миша был убежденным сторонником грудного вскармливания до трех лет, как того рекомендует ВОЗ.
Настя, конечно, не работала, зато Олегу теперь приходилось работать за двоих. С раннего утра он уходил «за добычей». Сначала шел по своему району массировать частных клиентов – живые деньги. Руки уставали, спина затекала, а он уже спешил на тренировки в «Синдокай». Прокрутив две детские группы, он уставал уже по-другому, кисти рук и спина отдыхали, немного уставали ноги, а так тренировки просто радовали. После тренировок он спешил в восстановительный центр при 103 больнице, где работал со второй половины дня. Там приходилось впахивать по полной, но он притерпелся, научился распределять нагрузку. Тем не менее, с работы он вываливался, как выжатый лимон. Иной раз ему звонили по мобильному, и он заезжал поздно вечером в «Синдокай» - там тоже бывали клиенты. Конечно, у него были выходные, но он уже начинал задумываться, как жить дальше.
Однажды, возвращаясь домой, он вспомнил Кедра – китайского ученого Ян Хуэя. Тот мгновенно явился в его сознание.
- Привет, мой бесценный друг!
- Здорово! Как твои дела?
- Стал небесным чиновником, много работы, но продолжаю обучение у наставника Чжана. Помогал ему в малых делах. Построил себе небольшой дворец на Пэнлае, скромный, но очень изящный, много малых архитектурных форм - пруды, мостки, фонари для любования ночным дождем, хоть у нас и вечное утро…
- О, это дальновидно! По старой дружбе, скажи, что мне дальше делать? Сына поднимать надо лет двадцать, а я в себе не слишком уверен.
Ян Хуэй подождал, потом произнес:
- Сейчас ты живешь в стабильности. Потерпи еще несколько лет, и попробуй разобраться в себе – что тебе по-настоящему нравится? Вот тогда и будем рассчитывать варианты. А сейчас ты встревожен, но у тебя нет сильного импульса, желания что-то делать – значит, необходимо ждать. Желание должно возникнуть, вызреть, и заявить о себе! Сейчас еще рано.
Кстати, ты такой молодец! Мы с наставником Чжаном до сих пор удивляемся, как тебе удалось раскрыть секрет Шалого. Ведь он столько перерождений искал свою суженую, что и сам забыл, с чего все началось. А ты его спас! Молодец!
- Сам не хочешь снова стать смертным?
- Конечно, хочу. Но боюсь. Я столько раз был несчастлив, что пока поживу на Пэнлае.
Теперь я служитель по надзору за строительством плотины на реке Янцзы. «Три ущелья» – это будет величайшая плотина в мире. Однако, есть опасения, что наполнение такого огромного бассейна может спровоцировать серию землетрясений – район-то сейсмоопасный. Да и ущелье – это же разлом, если разойдется, или осядет, может нарушится герметичность по краям плотины. А высота плотины – более ста метров. Если будет даже частичный сброс воды – сметет все в нижнем течении Янцзы. Так что у меня голова трещит от забот. Собираю тхудишенов - духов земли, они все недовольны, их земли уходят под воду, я разъясняю, добиваюсь сотрудничества. Мониторинг ведь нужен постоянный. Если что случится – Яшмовый Владыка меня к Яо-вану пошлет на перевоспитание, это уж точно!
- Ты бы отказался!
- Нельзя! Это бунт, еще хуже выйдет! Если буду стараться, наставник Чжан представит меня Первому министру - судье Ди, а там недалеко и до Яшмового Владыки…
- Понятно, утверждаешься в иерархии. Спасибо за совет, жаль, что сейчас ничего сделать нельзя.
- До встречи! И еще. Пожалуйста, будь осторожен!
- В каком это смысле? Подробнее можно?
- Извини, больше сказать не могу.
После разговора с Ян Хуэем, неприятности посыпались как сахар из рваного пакета.
Сначала их побеспокоил звонок:
- Здравствуйте, это опрос центра изучения общественного мнения, скажите, какой канал телевизора вы сейчас смотрите?
Настя опешила:
- Мы вообще телевизор не смотрим.
- Хорошо, в данный момент вы не смотрите телевизор, - настырная девушка гнула свою линию разговора, - но можете сейчас посмотреть, на каком канале он у вас включен?
- Девушка, у нас нет телевизора! У нас отрезана антенна, мы иногда смотрим «Ди-ви-ди», но сейчас у нас маленький ребенок, и мы его практически не включаем.
- Как нет телевизора? – удивилась девушка, - что же мне писать в анкете?
- Так и напишите!
- Такого пункта у меня нет. Ну, может у вас есть переносной телевизор, или на кухне?
- Извините, девушка, я занята. До свидания! – И Настя повесила трубку.
Они посмеялись над странным звонком, но через день раздался другой:
- Поздравляем, вы стали обладателями бесплатной пластиковой карты банка Капкан-кредит! – послышался в трубке бодрый голосок.
Они еле отбились от назойливой коммивояжерки, но на этот раз Олег уже начал беспокоиться. Его беспокойство едва не переросло в панику, когда им позвонили, и предложили принять участие в ролевой игре, и даже назвали место сбора:
- Приходи с пивом к входу в клуб «Синдокай»! Позли медведя, и получишь дополнительные очки!
Олег понял, что его хотят подставить, но как, он не мог понять. Все же он предупредил Стрелкова и Неубегайло, а затем отключил свой городской телефон.
2005 год, весна
В назначенный день перед Синдокаем стояло человек двадцать ребят в кожаных куртках, с какими-то цепями, банданами, и прочими атрибутами крутых мачо. Мачо хлебали из жестянок, курили, и плевались под ноги проходящих в клуб тренеров и учеников. Через полчаса к ним вышел Семен Неубегайло, и вежливо попросил не курить здесь и не плеваться. Подонки гоготали и демонстративно оскверняли чистенький дворик. Семен покачал головой и скрылся, а через 20 минут вышел, наклеил на дверь какое-то объявление, и начал раздавать всем проходящим мимо клуба флаерсы. Кто-то из компании кожаных парней выхватил десяток флаерсов, раздал своим: