Миша воодушевился.
- А железная дорога у них есть?
- Конечно, вот станция. Здесь гномы отгружают алмазы, и получают вагоны с булками, колбасой и пивом.
- А почему гномы пьют пиво?
- Потому что они бородатые и немножко глупые. Поработают в шахте, устанут, и выпивают по бочонку. А потом идут домой, к своим гномским женам. А те их ругают: «Нечего вам пить пиво, от пива у вас бороды отвалятся!» Гномы боятся, и несколько дней пиво не пьют. А потом забывают – они ж глупые!
- Еще про девочку гномика расскажи!
Олег был вынужден рассказывать про девочку, про маму, про магазин, про гномское радио, пока у него не начали слипаться глаза. Наконец, он сдался, и разрешил Мише включить ДВД с мультиками.
Ребенок был накормлен, вымыт, сидел перед экраном на диване, поигрывая кубиками. Олег пристроился рядом, и незаметно отключился:
Тем не менее, заснуть глубоким сном не получалось. То ли виной тому была травма головы, то ли переутомление, но его как бы раскачивало, он не мог понять, отчего. Сна не было, он не ощущал никаких звуков и образов, только эта монотонная качка. Сначала он пытался бороться с этим ощущением, но оно не проходило. Тогда он наоборот, попытался представить эту качку как можно отчетливей. И у него получилось. Он вспомнил себя, стоящего на корме «Лебедя».
… «Лебедь» плавно скользил по поверхности озера. Олег стоял на корме рядом с Буслаем, который сам правил, держась подальше от берегов. По озеру шли в разных направлениях десятки больших ладей, а вдоль берега сновали сотни рыбацких лодок.
- Откуда их столько? – недоумевал Олег.
- Это еще не много! – отвечал Буслай, - вот по весне здесь что творится! Большой торг! С четырех морей гости плывут!
- Круто, - признал Олег, а мы сейчас куда плывем?
- Да почти приплыли, вон, видишь терема на холме?
Олег присмотрелся. Действительно, над пологим берегом, чуть подалее от воды, возвышалась гряда ровных, округлых холмов. На одном из них можно было увидеть небольшой городок с множеством деревянных строений. На плоской вершине холма располагался широкий двор за высокими воротами. Из-за забора поднималось два высоких терема с башенками, переходами, опоясывающими лестницами. Все это было явно украшено резьбой и ярко расписано красками.
«Лебедь» еще не пристал к пристани, а там уже толпился народ. Буслая встречали караваями и хмельным пивом, впрочем, в некоторых жбанах был и квас. Дружинники, раскрыв рты, смотрели на молодых девок, кто-то шагнул мимо сходни, и во весь рост растянулся на пристани.
- Под ноги смотри, раззява, - товарищи подхватили упавшего, поставили на ноги.
- Шапку возьми! – кто-то сунул ему в руки шапку, - вот, каравай несут!
Буслай подошел к караваю, но в руки его не взял, зато обхватил и сладко поцеловал молодку.
Мужики было загудели, но Буслай сверкнул на них глазом, Садко забренчал на гуслях нечто подобающее, и за несколько секунд частушки и прибаутки сняли серьезность момента.
- Похоже, ты тут уже дрался! – улыбнулся Олег, обращаясь к Буслаю.
- Не единожды! – тот засмеялся, сплюнул через выбитый зуб.
Дружинники уже смешались с толпой, хлебнули из жбанов, пошло веселье, причем каравай даже не пощипали, в отличии от молодок.
Толпа отхлынула от пристани и потащила Садко со товарищи на гостевой двор, где уже были слышны озорные песни. Олег пошел было за ними, но Буслай придержал его за рукав:
- Не туда! Нам к князю надо!
- Какому князю? – не понял Олег.
- Известно какому! Александру Ярославичу, которого Невским кличут.
Дорога до княжеских хоромов показалась Олегу бесконечной. Они перешагивали через валяющихся в грязи свиней, расталкивали многочисленных коров, лошадей, спугивали пернатую живность.
- Откуда здесь столько кур? – недоумевал Олег, - здесь что, птицефабрика?
Буслай спокойно шел, расталкивая живность, не обращая на Олега особого внимания. Наконец, хозяйственные и жилые постройки закончились, за лужком показались ворота княжьего терема. Одна створка со скрипом отворилась, расторопные пареньки мигом открыли и вторую. За воротами еще трое парней расстилали красную ковровую дорожку, ведущую к крыльцу.
- Вот, встречают! – удовлетворенно отметил Буслай, - заходи, не стесняйся!
У крыльца толпились придворные пареньки да девки, на ступенях чинно стояли близкие князю воины, на самом крыльце стояли родственники и советники.
- А кто из них князь? – шепотом спросил Олег.
- Сейчас выйдет, небось опять парадное платье не могут найти, по привычке кольчугу несут, - с видом знатока ответил Буслай.
Когда Олег дошел до ступеней, двери, ведущие из покоев на крыльцо, отворились, и князь вышел навстречу Олегу. Тот аж присел. Великий князь был одет в пурпурный китайский халат, шапочку-шестиклинку с кисточкой, да еще и отпустил явно китайскую бородку.
- Привет, Ярославич! – Буслай слегка поклонился, Олег последовал его примеру.
- Встретить друга, приплывшего в скромный скит отшельника, насладиться беседой с достойным, вместе любоваться горами и водами – что может быть приятней! – продекламировал князь, и уже совсем неофициально добавил, - Буслай, обнимемся же после столь долгой разлуки! Сколько не виделись?
- Да месяц, не меньше, - отвечал Буслай.
- Точно, месяц! А ты друга с собою привез? Это и есть наш Олег?
- Он самый, подустал только слегка в путешествии.
- Тогда прошу в мой сад!
Они вошли в дом, быстро прошли один за другим залы, украшенные фарфоровыми вазами, огромными веерами, каллиграфическими свитками, и колокольчиками для улучшения фен-шуй. От этого обилия китайского ширпотреба у Олега глаза потихоньку начали вылезать на лоб, наконец, гости вышли через последнюю дверь, и очутились во внутреннем дворе.
Олег огляделся: Прямо перед ними вздымалась горка, имитирующая крутой скальный обрыв. Вокруг горки росли дикие и культурные травы, обладающие сильным ароматом. Тут была мята, полынь, чабрец, мелисса. В глиняных и каменных горшках стояли кусты роз и жасмина, в углублении скалы росла черемуха. За горкой дорожка немного попетляла между крупными валунами, и вышла к ручейку. Здесь они пошли по плоским камням, в изысканном беспорядке раскиданным вдоль потока. Ручей разлился в неглубокое болотце, они пошли по мосткам, возвышающимся над сочными болотными травами. Мостки привели их к беседке, стоящей на берегу заболоченного озерка, густо заросшего кувшинками и лилиями. За беседкой начинался сад из цветущих груш, яблонь, и вишен. В глубине сада угадывался силуэт еще одного терема.
- Прошу, сейчас Путята, в крещении Петр, заварит прекрасный чай из Фуцзяни, весеннего сбора! – князь пригласил гостей в беседку с каменным основанием, с красными колоннами, под синей черепичной крышей.
- Мне бы медку хмельного, - попросил Буслай.
- Сегодня среда, день знака «цзы», нельзя срывать плоды с деревьев, полезно с распущенными волосами неторопливо прохаживаться по двору, горькое, хмельное, и западное направление – запретны.
- Князь, я в это не верю, - подмигнул Буслай, - а вот он может, и послушается. Олег был на Пэнлае, у Небесного Наставника Чжана.
- Неужто взаправду был? Персики долголетия пробовал?
- Да нет, - признался Олег, - не пробовал я никаких персиков. Даолин мне все голову разными схемами морочил, на Путь наставлял.
- Ты посвящен в тайны «Ицзина»? – князь пришел в волнение.
- Да какие там тайны, все проще простого. Не обманывай, не доверяй людям бесчестным. Учись, развивай свои навыки. Будь осторожен с сильными негодяями. Будь смел со слабыми негодяями. Когда у тебя есть подчиненные, заботься о них, обучай и обогащай. Подчиняй слабых и бедных при помощи культуры, сильных и честных – соблюдением ритуала. Простейшие понятия!
- У нас слово «понятия» сейчас не в чести, - признался Александр, - но правда, интересно.
- А что ты князь, никак в китайцы решил податься? – спросил Александра Буслай.
- Да родственники постоянно ездят в гости. Сартак, Бату, старик Чингисхан иногда приезжает. В китайском интерьере с ними удобнее. И потом, я ж китайский язык учу!
- Это зачем? – не понял Буслай.
- Джунгуо ши воменде цзуй да де лингуо! – Китай – наш самый большой сосед! – отвечал князь. Если не будем понимать друг друга – не сможем дружить. Не сможем дружить – нас поссорят. Нас поссорят – будут у обеих стран большие проблемы.
- Так святой князь, ты и насчет веры христианской… того? – спросил Буслай.
Александр перекрестился:
- Вера у меня одна, менять ее не намерен. Небесная Россия по христианским заповедям живет, Небесная Русь – по языческим. А кто совсем к корням решил обратиться – для того Небесные Пастбища Ариев.
- Был я там, ничего особенного. Скучновато. Даже домов нормальных нет, - заметил Буслай.
Тут Олег осмелел, и встрял еще раз в разговор:
- Святой князь, я извиняюсь, конечно, но что так оставили Земную Россию святые христианские? У нас почти все церкви посносили, семьдесят лет за веру преследовали. Только сейчас немного лучше стало. Потихоньку разливается над Россией прежняя благодать, но много еще скверны всякой.
Князь помрачнел:
- У нас были потери. Насел враг наглый, злой, жестокий.
А наша вера страданью учит, смирению. Плюс на минус, короче. Ну, и усомнились многие. И их ангелам-хранителям - поражение.
А ведь наша вера – основа культуры нашей. А без культуры народ в быдло превращается. Согласен со мной?
- Согласен, - кивнул головою Олег. А ты князь, как уцелел?
- Так у меня, кроме веры – и опыт дипломатический, и сила ратная. Нас так просто не возьмешь! – засмеялся Александр.
Подоспел Путята с самоваром, чашками, коробочками, и с заварным чайничком.
- Чай зеленый, байховый! Изумрудные весенние спирали из провинции Фуцзянь! – объявил он.
- Заваривай! – велел Александр.
Путята раздул сапогом самовар, набросал еловых шишек. Пока самовар согревался, он споро насыпал нежные зеленые листья, скрученные в спиральки, в блюдце для закладки в чайник, дал понюхать всем, начи