С противоположной памятнику Достоевскому стороны Малой Краснохолмской уже слышались сирены милиции, но, чтобы растащить машины, требовалось не менее часа.
Неубегайло оставил раненых на попечение докторов-добровльцев, неторопливой походкой подошел к застрявшему в пробке грузовику.
- Что везешь?
- Консервы, напитки!
- Зеленый горошек есть?
- Проголодался, что ли? – водитель пригибался, лобовое стекло у него уже треснуло.
- Может, и проголодался трошки, - ответил Неубегайло, - так есть горох, чи нимае?
- Фасоль есть в банках!
- В железных?
- Ага.
- Конфисковано в пользу восставшего пролетариата, - цинично произнес Неубегайло, - открывай!
Водитель не стал перечить, выскочил, пригибаясь, отворил заднюю дверь. Неубегайло всмотрелся:
- Ого, не мало! Ребята, налетай! Раздавай по цепочке!
Фасоль в банках полетела навстречу бренди «Баллантайн».
… Толпа отпустила Петра Иващенко, когда он очутился на самой середине Краснохолмского бульвара. Петр перебежал на холм, к окопавшимся там телевизионщикам.
- Братцы, я свой, пресса!
- Докажи, где аккредитация?
- Пошел ты в … со своей аккредитацией, я свободный копьеносец! – Петр оттолкнул коллегу, и взобрался прямо на цветник, где уже стояли на крепких треногах грозные «Бетакамы».
- Свой! - посторонился телевизионщик, наблюдая, как Петр расчехляет свой телевик.
А ведь и правда, было что поснимать! Одна камера была нацелена на памятник Достоевскому, и за триста метров четко передавала, как спецназ окружает памятник, выстраиваясь с щитами по периметру, за железными ограждениями.
- Глухую оборону заняли! – прокомментировал один из журналистов.
- Почему они не защищают население? – Иващенко стирал об свою футболку кровь и грязь с рук.
- На, и лицо тоже утри! – один из телевизионщиков, в короткой брезентовой безрукавке на голом торсе, бросил ему влажную салфетку. Из многочисленных карманов безрукавки торчали бинты, перевязочные пакеты, баллончик с аэрозолью.
«Эстет» - подумал Иващенко.
Отзывчивый коллега посмотрел Иващенко прямо в глаза:
- А кому нужно население, в государстве, живущем за счет продажи сырья? Кстати, я Вертокрылов, помнишь такого? – он протянул Петру руку.
- Иващенко, Петр, я по вашим репортажам учился! – признался тот. Очень рад познакомиться!
- Тогда за дело! – что публикуют в интернете?
Трое коллег стояли перед ноутбуком, и через интернет смотрели новости о происшествиях.
- Были сигналы, что готовятся провокации, направленные на срыв пикета спасителей пингвинов, - сообщил оператор первого канала, - вот они и действуют по инструкции.
- А здесь мы дождемся кого-нибудь? – недоумевал Петр.
- Инициатива наказуема. Сейчас они будут совещаться, каждый начнет свою задницу прикрывать. А потом подавят тут все танками, и скажут, что это провокация оранжевых. Ты, часом, не с Украины?
- Иващенко развел руками.
- Тогда лови момент для сматывания, а то мы будем тебя снимать, как оранжевого шпиона! Нас не тронут, возможно, а вот тебя… Ого!
- Разворачивай сюда, крупный план!
- Ни хрена себе!
На границе бульвара и Большой Краснохолмской началась настоящая битва. Вандалы использовали зажигательные снаряды, защищающиеся отбивались банками консервов. Все же нападающие не были намерены отступать. Все что можно было поджечь, уже горело, позади им некуда было податься, справа был памятник Достоевскому с ОМОНом, а слева выли сирены милицейских легковушек. Им оставалось только одно – штурм Большой Краснохолмской.
В этот момент на парапет поднялся голый по пояс Стрелков с катаной в ножнах за поясом. Обгорелая куртка от кимоно была завязана на бедрах. Стрелков вгляделся в толпу противника, и дал знак подняться Неубегайло. Семен влез на стену с громкоговорителем в руке.
- Граждане хулиганы! Немедленно прекращайте беспредел, бросайте оружие! Выходите через пешеходный переход по одному, с поднятыми руками! Вас не тронут, и пропустят в сторону станции метро «Известковый завод!».
Ответом ему послужили громкие крики и улюлюканье, полетели банки с пивом и новые зажигалки.
… Когда стало ясно, что «скорые» не подойдут к «Синдокаю» ближе ста метров, было принято решение транспортировать тяжелораненых носилками. Добровольцев было достаточно, эвакуация началась.
Володя показывал, кого из пострадавших забирать в первую очередь, самых тяжелых удалось живыми дотащить до желтых реанимобилей.
«Давление есть, пульс есть, наполнение хорошее, ожоги небольшие … по виду… нет, сама не должна идти, транспортировка лежа», он шлепнул на лоб пострадавшей красную наклейку, нагнулся к другому. «Давящая повязка на предплечье, кровотечение остановлено, на лице сплошные гематомы, в сознании, зрачки одинаковые, тахикардия, сознание терял – сотрясение мозга, как минимум, - красная наклейка!». Он шел дальше: «Перелом ключицы, косыночная повязка, других травм нет, пойдет сам, свободной рукой может поддерживать носилки»…
- Сам пойдешь?
- Без проблем! – парень встал, поправил повязку.
- Поможешь девчонкам носилки тягать?
- Конечно, левая работает!
- Устанешь, попроси отдых, носилки поставите по сигналу, по сигналу идете дальше! Понял?
- Усек!
- Отлично, идете вчетвером, Вера старшая, берите вот этого!
- Раз, два, переносим, на боку тащим до «скорой»! На спину не давайте заваливаться!
Володя осмотрелся: они еще не перенесли и половины тяжелораненых, а взрывы бутылок с зажигательной смесью были уже совсем рядом. «Никто не разбегается. Девчонки молодцы, работают, как на войне». Продержатся ли ребята, вот в чем вопрос…
…Китай имеет многовековой опыт изготовления подделок. Имеются способы ускоренного старения древесины, бумаги и лака, имеются школы изготовления подделок европейской живописи и антиквариата. Имеются мастера подделок японских предметов культуры и искусства, швейцарских часов, и южноафриканских бриллиантов.
И конечно, нет никаких проблем выдать за красное дерево пропитанную лаком и морилкой, обработанную уплотнителем сырую сосну. Именно такой боккен из сосны, но покрашенной под красное дерево и держал Олег в своей руке. Стрелков перевел катану в ножнах в положение высокого камаэ, изогнул запястья. Неубегайло принес из раздевалки скамейку, поставил стоймя, и, опираясь на нее, ждал начала штурма. Они стояли в том месте, где парапета не было – напротив пешеходного перехода через Большую Краснохолмскую улицу.
В эти мгновения пространство перед защищающимися стало заполняться людьми в черном, с защитными масками, закрывающими лица. Это были достаточно организованные бойцы: они окружили холм с телевизионщиками плотным кольцом, начали концентрироваться в отдалении от штурмующих Большую Краснохолмскую мерзавцев.
- Подмога? – Иващенко не мог поверить своим глазам, - наши?
- Наш кошмарный сон, - отозвался Вертокрылов, - видишь, канистры с бензином тащат!
- Кто это?
- Если я не ошибаюсь, то это «Бригады мучеников Вальгаллы», чуть ли не с самим Евстифеевым во главе, - прищурился Вертокрылов.
Люди в черном развернули перед ними огромный черно-белый плакат: «Смерть пингвинам!» и баннеры с перечеркнутыми пингвинами.
Евстифеев мастерски использовал ситуацию. За пять минут его рейтинг вырос втрое, количество ссылок на его сайт росло в геометрической прогрессии. Он уже упоминался как «Один из символов героического сопротивления международному Пингвиньему заговору», и «Самоотверженный борец с Пингвинами».
Его люди с бейсбольными битами в руках аккуратно разбили и подожгли все оставшиеся на газоне автомобили, и присматривались к пробке на Большой Краснохолмской.
- Пора! – Евстифеев царственным жестом поднял правую руку, - Идите и подожгите все остальное!
- Шеф, там человек сорок на баррикаде, будут потери!
- В нашем Движении не место нытикам! – Евстифеев сделал знак бодигардам, и скептика выкинули из строя в бессознательном состоянии.
- Вперед! - руководители десятков помчались поднимать бойцов в атаку.
Чернорубашечники начали атаку довольно эффектно, разогнав на защищающихся снятую с тормозов легковушку, объятую пламенем. Иващенко видел, как горящая легковушка смела хлипкую баррикаду столиков и стульев из «Бутербродки». Чернорубашечники в масках, как дьяволы, перебегали прямо через горящую машину, и набрасывались на защитников Краснохолмской с битами и факелами в руках.
- Огонь против Огня! – Стрелков выкрикнул цитату из «Суньцзы». Олег кивнул:
- Разожжем еще сильнее!
На прорвавшуюся легковушку посыпались пластиковые бутылки с горючим, и костер запылал выше четвертого этажа. Теперь проход через это место был закрыт, чернорубашечники стали прорываться через парапет, но в целом, оборона держалась.
- Добивай прорвавшихся!
- Вязать, не убивать! – закричал Олег. Его футболка загорелась, он сорвал ее, не чувствуя боли от ожогов.
Успевших прорваться пингвиньих врагов положили и отконвоировали на сортировочную площадку.
- Машины откатывать!
Пространство перед местом боя стало потихоньку расчищаться, ребята откатили автомобили на тротуары и в дворики, опасность возгорания уже не была столь велика.
В этот момент новая волна нападающих хлынула на парапет, смяла оборону, и захватила плацдарм на наружной от бульвара стороне парапета. Стрелков махал катаной, не вынимая ее из ножен. Ножны раскололись вдоль, но стальные кольца удерживали деревяшки, спасая противников Стрелкова от контакта со смертоносным металлом.
Олег встретил своим боккеном биту – удар пришелся на удар, боккен переломился пополам, отломок влетел в лицо нападавшему, Олег едва успел присесть, бита прошла в миллиметре от головы. Теперь Олег держал в руках простую сосновую щепку, внутри дерево было совсем другого цвета.
- Меч мне! – заорал он не своим голосом.
- Держи!
О чудо! Через головы дерущихся, через лужи горящего бензина, к нему, вращаясь, летел прямой китайский меч – подарок мастера Ли.