Столовая Беверли оказалась даже больше гостиной. Кроме огромного стола из темного дерева на двадцать человек, с персонниками вместо скатерти, в комнате были стулья в стиле ампир, несколько буфетов и небольшой диванчик. Окна были плотно занавешены, а искусственный свет создавал таинственную атмосферу ужина при свечах.
– Садитесь, пожалуйста. Надеюсь, вы не против такого антуража. На улице пасмурно, и нам захотелось придать столовой больше уюта, – поприветствовала их Кассандра.
– Спасибо, – ответили Лора, Стивен, Рори и Сэнди вразнобой.
– Можете начинать, – попросила Кассандра мистера Эббота, когда гости присели.
«Господи, этот стул наверняка дороже чем все, что у меня есть», – подумала Лора, как только коснулась спинки.
– Ну что, как продвигается? – спросил Генри, когда мистер Эббот вышел из комнаты. – Не поймите меня неправильно, но мы пригласили вас пообедать не только потому, что такие радушные хозяева. Если вдруг идея Томаса окажется правдой, мы бы не хотели получить репутацию сухарей, которые не поддерживают сына. Хотя какая уж тут репутация. Все и так знают о наших проблемах. Так что у меня уже есть репутация идиота, который повелся на россказни мошенника!
– Милый…
– Что милый? Я говорю правду. И не думаю, что мисс Картленд и ее коллеги пойдут рассказывать об этом всем, кого встретят.
– Мы пока не особо приблизились к разгадке. Остер использовал руны, которые создал сам. Но разобрать их пока не удалось. Спасибо, что пригласили нас пообедать. Думаю, после еды голова начнет работать лучше, – ответила Лора, а тем временем принесли томатный суп-пюре.
– Приятного всем аппетита, – сказала Кассандра, и гости приступили к обеду. Столовое серебро было настолько блестящим, что Лора могла увидеть в нем свое отражение во всех деталях. Она была немного растрепана и поспешила обмакнуть ложку в суп, чтобы скорее об этом забыть.
– Ах, точно! Знаете, Сэмюэль и Ричард тоже баловались шифрами. У нас долгие годы была традиция играть в шарады на семейных вечерах. А в детстве я находил по всему дому тайные послания, оставленные дедушкой. С ним так играл его дед, а с его дедом… В общем, вы поняли. Кстати, их излюбленные послания – зеркальные. Причем на разных языках. И чтобы разгадать такое, тебе нужно было не только воспользоваться зеркалом, но и искать в библиотеке нужный словарь. Помню, за загадку на исландском мне достался наивкуснейший меренговый рулет. Такие воспоминания навсегда остаются в памяти. Да… А вот…
– Вы сказали, зеркальные послания? – переспросила Лора Генри.
– Да, зеркальные. Что-то не так?
Лора чуть ли не кинула ложку в миску, резко поднялась на ноги и уронила салфетку, которую раннее разложила на бедрах.
– Большое вам спасибо! Это оно! – бросила Лора и выбежала из столовой так, будто вспомнила, что не выключила утюг.
– Лора! – выкрикнула Сэнди и последовала ее примеру.
– Лора, подожди! – также крикнул Стивен, но вышел из столовой более культурно, не переходя на бег и извинившись перед хозяевами.
– Ее, наверное, осенило. Или правда еда помогла. Томми, ты не идешь? Или хочешь обсудить твои отношения с Люси? – мистер Беверли звучал мягко, но знал, на какие точки нужно надавить.
– Я пошел.
В гостиной не оказалось ни одного зеркала.
– Сэнди, у тебя в сумочке есть зеркало?
– Есть, сейчас…
– Нет, не доставайте. Пройдемте в бальный зал. Он весь обшит зеркальными панелями, кажется, еще с девятнадцатого века. Хотели сделать что-то типа зеркальной галереи в Версале. Идите за мной.
Пройдя за дверь с левой стороны, они вышли во вторую гостиную, поменьше и попроще. Здесь была более современная мебель и даже телевизор – тонкий, с внушительной диагональю.
– Наверное, расти в таком доме было суперинтересно… – Рори с трудом сдерживал эмоции. То, что для Беверли было домом, для других выглядело как отель, музей или декорации к кинофильму. В таком окружении невольно ведешь себя иначе, говоришь иначе, становишься кем-то другим.
– О, да. В детстве я приглашал друзей и устраивал целые квесты. Правда, это было довольно редко. Родители боялись, что ребята испортят что-нибудь антикварное. Хотя ни я, ни мои друзья ни разу ничего не разбили. Но годам к тринадцати мне все это изрядно надоело. Там не сиди, тут не стой, это не трогай, здесь не бегай. Я был рад, что меня отправляли учиться в закрытый пансион, а летом за границу. Но свой дом я все равно очень люблю.
Далее они оказались в широком холле, в конце которого виднелась белая резная дверь до потолка, двустворчатая и очень широкая. Не было сомнений, что ведет она в самую красивую комнату в поместье.
Обшивка бального зала и правда восхищала: сверху стелились панели из зеркала, которые почти образовывали единое полотно. Лишь черные разводы внутри зеркал говорили о том, насколько они старинные. Ниже стекол, примерно на метр от пола, стены были обшиты позолоченными панелями из меди или латуни. Лора сразу же смогла представить, как по паркету плыли пары, а в конце зала на небольшой сцене сидели музыканты. Шорох платьев, стук каблуков… Для кого-то на таких вечерах решалась вся дальнейшая жизнь. Возможно, так было и с Сарой Остер, и именно здесь она встретила Сэмюэля Беверли.
Окна в зале была занавешены, поэтому Томас включил свет в той части зала, где вошедшие стояли.
Все замерли в ожидании, пока Лора открывала дневник. Им пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть в зеркале с пятнами отражение страниц. Но увиденное удивило всех не меньше убранства бального зала.
– Офигеть! – воскликнул первым Рори.
Лора искренне улыбнулась: в этот момент она была по-настоящему счастлива. Ее догадка оказалась верной.
– Уже делаю фото! – сказала Сэнди и начала снимать, поспевая за тем, как Лора переворачивала страницы.
– Вы уверены, что вы библиотекарь, мисс Картленд? – спросил Томас, и Лора зарделась еще больше.
– Лично я уже не очень в этом уверен, – ответил за нее Стивен.
Когда фотографии были сделаны, вся команда вернулась в первую гостиную. Теперь они могли приступить к расшифровке дневника.
Глава 34
Без лишних слов и промедлений все вернулись к своим фрагментам дневника.
– Ничего себе! У меня тут… – начал было Рори, но его перебил Стивен.
– Дружище, давай по порядку. Нет смысла вырывать фразы из контекста. Лучше перепроверь все как следует.
Рори молча согласился и решил перепроверить перевод. В любом случае тот у него получился не литературным, так как он использовал начальную форму слов.
Когда все завершили перевод, было решено прочитать его строчка за строчкой. Но с этим не заладилось и у Сэнди:
– «Дитя мое, я хотеть дать дар тебе и всем отрокам…» Так, тут что-то не то, минутку.
– Не хочу показаться вредной отличницей, но дайте, пожалуйста, свои переводы мне. Состряпаю из них единый текст.
Никто не стал спорить с Лорой. Только Томми начал наматывать круги по гостиной, не находя себе места.
Это заняло у Лоры еще пятнадцать минут, которые показались всем несколькими часами. На улице было пасмурно, и поэтому складывалось такое впечатление, что Саффолк Грин давно поглотила темнота.
– Готово! – наконец сказала Лора. Для нее этот процесс оказался настоящей медитацией, и Лора даже не осознавала, что происходит. Настолько увлеченной она могла быть, только если дело шло о книгах и рукописях.
– Что там? – спросил ее Томас, который, как показалось Лоре, всего за четверть часа постарел лет на пять.
– «Дети мои. Я хотел бы завещать всем вам и вашим детям самое дорогое сокровище, которое есть у Остеров. Живите в согласии, мире и любви и ни за что не меняйте добродетель на деньги. Вы в первую очередь должны оставаться людьми. Делайте то, что любите, занимайтесь благими делами. Поддерживайте друг друга, а также обездоленных и тех, кому повезло меньше, чем вам. Слушайте себя и держитесь здравого смысла. Ходите на мессу каждое воскресенье и прививайте наши традиции своим детям. Любовь – ключ ко всем замкам, даже самым ржавым. Дарите друг другу тепло и никогда в себе не сомневайтесь. Идите до конца и верьте в свои мечты, даже если они и кажутся абсурдными. Вы – мое наследие, и я не мог бы просить у Господа ничего иного.
Моя дорогая Сара. Ты стала Беверли, но я также считаю Сэмюэля Остером. Я верю, что вы будете вместе даже тогда, когда не станет нас с матушкой. Свой подарок вам и вашим детям, свое наследство, я спрятал в твоей комнате в поместье Беверли. Я оставил подарки каждому из вас и надеюсь, что успею записать эту загадку до того, как отойду в мир иной. С любовью, ваш отец и рассказчик сумасбродных историй Пауль Остер».
На пару минут в гостиной воцарилось молчание. Всем нужно было переварить услышанное.
– Я правильно понял, что подарок Остера, то есть деньги, драгоценности или что-то иное, лежит в комнате Сары? – спросил Томас, цепляясь за последнюю надежду.
– Скорее всего. Если ее комната не ремонтировалась все эти годы, – ответила ему Лора.
– Либо это и был его подарок, – пошутил Рори и сразу ощутил на себе недовольные взгляды Стивена и Сэнди.
– Нет-нет, комнату не трогали. Все потому, что Сара умерла молодой, и это стало потрясением. Возможно, реставрировали мебель и красили стены, но ничего больше. Идем!
Томас вылетел из гостиной так стремительно, что едва не сбил Кассандру, подошедшую к дверям.
– Боже правый! Что происходит?
– Мы разгадали послание! Сокровище Остер оставил в комнате Сары. Разрешите? – Лора подождала, пока Кассандра их пропустит, но уже потеряла Томаса из виду. – Не проводите нас?
Комната Сары находилась в левом крыле второго этажа. Раньше в правом крыле располагались гостевые спальни, в которых теперь ночевали хозяева. Там сделали современный ремонт, добавили всяких интересных новинок, например умный дом. Левое крыло решили оставить почти что в первозданном виде, чтобы почтить память рода Беверли. И если другие спальни также подвергались ремонту в прошлом веке и позапрошлом, так как там жили, например, дедушка и бабушка Томаса, то спальню Сары и правда не трогали. Кроме нее, в семье все жили долго и умирали от старости.