[24], а у нас в России несколько месяцев».
И так, как Милюков, думали сотни тысяч, а может быть, и миллионы русских людей. Верили, хотели верить, что большевистской диктатуре в России приходит конец. Казалось, что условия для успешной борьбы с нею и для ее свержения вполне созрели; оставалось только создать надлежащую вооруженную силу. Неудивительно поэтому, что офицерство, как наиболее активный элемент, во имя спасения России и восстановления ее как великой державы, охотно вступало в существовавшие уже тайные военные организации, чтобы общими усилиями уничтожить власть, поработившую весь русский народ.
Значитальное количество офицеров с риском для жизни пробирались на Дон и Кубань, где в первые месяцы 1918 года с большими трудностями создавалась добровольческая армия. Возникали тайные военные дружины во всех крупных городах Сибири, причем инициаторами создания этих дружин повсюду были социалисты-революционеры. В Восточной Сибири огромную роль в организации этих дружин сыграл капитан Н.С. Калашников, а в Западной Сибири такую же большую организаторскую работу проделал выдававший себя за социалиста-революционера подполковник Гришин-Алмазов. Эта организационная работа шла в Сибири особенно успешно потому, что перед сибирскими тайными военными дружинами в начале 1918 года открывались перспективы более широкие, чем перед такими же дружинами в Европейской России. Как известно, представители союзных держав к тому времени решили образовать в Сибири и на Урале Восточный фронт против немцев и обещали русским военным образованиям всемерную помощь деньгами и оружием, рассчитывая на их участие в предстоявшей борьбе.
Помню, как в феврале или марте 1918 года глава Сибирского подпольного правительства Дербер (как возникло это правительство, будет рассказано подробнее ниже), пробираясь нелегально на Дальний Восток, остановился в Иркутске и, созвав тамошний эсеровский комитет (Дербер был социалистом-революционером), сделал нам доклад о проектируемой союзными державами интервенции. И из этого доклада мы впервые узнали, что американцы, англичане, японцы, французы и итальянцы намерены ввести в Сибирь свои войска, чтобы совместно с русскими антибольшевистскими военными силами продолжать войну с немцами на русской территории, образовав новый фронт по линии Урала или даже Волги. Рассчитывали союзные державы также на помощь чехословаков. Помнится мне, что наш губернский комитет отнесся к интервенции положительно, а тайные военные организации встретили эту весть с радостью и стали с нетерпением ожидать обещанной союзниками помощи, ибо средства, которыми их снабжала сибирская кооперация, были слишком скудны; с оружием же дело обстояло еще хуже. Об открытых выступлениях этих отрядов при таких условиях не могло, конечно, быть и речи. Волею-неволею им пришлось занимать выжидательную позицию.
Однако одно событие изменило неожиданно и коренным образом всю ситуацию в Сибири. Я имею в виду восстание чехо-словацкого корпуса. И на этом эпизоде, имевшем решающее влияние на весь ход жизни в Сибири в течение 1918 и 1919 годов, стоит остановиться подробнее.
Как известно, чехословацкий корпус сражался в рядах русской армии против немцев, но после подписания большевиками Брест-Литовского мира пребывание их войсковой части на русской территории потеряло всякий смысл. Поэтому чехи решили покинуть Россию и стали продвигаться к Владивостоку, откуда союзники предполагали их перебросить на западноевропейский фронт. Но в мае 1918 года Троцкий, по требованию Мирбаха, отдал приказ о разоружении всего чехословацкого корпуса. По настоянию Масарика чехи подчинились этому распоряжению, добившись все-таки права сохранения каждым из их эшелонов 150 винтовок и нескольких пулеметов. Вскоре, однако, из Москвы последовало новое распоряжение: остановить на местах их нахождения все чешские эшелоны, разоружить чехов окончательно и заключить их всех в концентрационные лагеря. Это возмутительное распоряжение вывело чехов из себя, и они восстали. Они вступили в борьбу с большевиками, чтобы отстоять свою свободу и независимость. И их успехи превзошли всякие ожидания. С необычайной легкостью они захватывали железнодорожные линии и станции, разгоняя большевистские советы и разоружая или даже уничтожая Красную гвардию. И везде почти, где выступали чехи, вспыхивали восстания местного населения и тайные военные организации образовывали добровольческие отряды, сражаясь бок о бок с чехами. Таким образом, восстание чехов, ставивших себе первоначально единственной целью пробиться к Владивостоку, благодаря присоединению к нему добровольческих отрядов совершенно изменило свой характер. Оно превратилось в могучее политическое движение, лозунгом коего было свержение советской власти вообще. И в Сибири в этом движении особенно деятельное участие принимали социалисты-революционеры, сначала по собственной инициативе, а затем в полном согласии с состоявшемся в мае 1918 года на восьмом Совете партии постановлением о необходимости перейти к открытой борьбе с советской властью и использовать помощь союзников, чтобы положить конец германскому вторжению в Россию. Так случилось, что рядом с чехами в борьбе против большевиков руководящую роль играли партийные центры социалистов-революционеров, и это обстоятельство имело огромное влияние на дальнейшее развитие событий на всей территории, освобожденной чехами от советской власти.
Как известно, чехи, почти безоружные, впервые подняли восстание в мае 1918 года в Пензе. Они разогнали тамошний совет, упразднили большевистскую власть и, овладев большим количеством оружия, двинулись на Сызрань, Самару и дальше на восток. Продвижение это совершалось с поразительной быстротой, так как большевики им оказали очень слабое сопротивление и часто даже сдавали города без всякого сопротивления, причем такое самоупразднение советской власти происходило по одному образцу. Коммунистическая верхушка забирала из банков все золото и все кредитные билеты и ценности и удирала в глубь страны, оставляя своих соратников и сторонников на произвол судьбы. Насколько ошеломляющими были успехи чехов и примкнувших к ним добровольческих военных дружин, можно судить по тому, что бригада генерала Гайда и присоединившиеся к ней русские отряды в конце июня 1918 года уже овладели Иркутском, заняв таким образом в течение 4–5 недель всю Сибирь от Урала до Байкальского озера.
Само собой разумеется, что везде, где упразднялась советская власть, вставал вопрос об образовании вместо нее новой антибольшевистской власти и решался он в разных местах по-иному. Так, например, в Самаре правительственную власть взял в свои руки Комитет членов Учредительного собрания, съехавшихся туда из различных мест («Комуч»), и так как состав этих членов был почти исключительно эсеровский, то и образовавшееся правительство было чисто эсеровским. В Екатеринбурге было составлено коалиционное правительство из умеренных социалистов и членов кадетской партии. В Западной Сибири государственной властью объявил себя так называемый Западно-Сибирский комиссариат с социалистами-революционерами П. Михайловым и Линдбергом во главе. Впрочем, власть Западно-Сибирского комиссариата оказалась весьма кратковременной. Через несколько недель этот комиссариат сложил с себя правительственные функции и добровольно подчинился заявившему свои права на государственную власть Сибирскому правительству, существовавшему тайно еще при большевиках и образовавшемуся конспиративным образом при следующих обстоятельствах.
В силу советского декрета о самоопределении народов и автономии областей Чрезвычайный Сибирский областной съезд, состоявшийся в Томске в декабре 1917 года, объявил об автономии Сибири и постановил создать «общесибирскую социалистическую, от народных социалистов до большевиков включительно с представительством национальностей, власть в лице Сибирской областной думы».
Тогда же состоялись выборы в эту областную думу. Казалось, что для Сибири наступила та светлая пора, о которой так страстно мечтали великие сибирские патриоты Потанин и Ядринцев, в свое время заплатившие каторгой за свою горячую любовь к своей необъятной родине. Казалось, что Сибирь наконец сможет начать строить свою жизнь по своему собственному разумению, а не по указке откуда-то издалека. Но большевики не были бы большевиками, если бы они дали сибирякам то, что они насильно отняли у всего русского народа – свободу распоряжаться своей судьбой.
В январе 1918 года в Томск съехались около полутораста депутатов областной думы с тем, чтобы торжественно открыть первую сессию столь долгожданного сибирского «Учредительного собрания». Но их ожидал жестокий удар. Большевики объявили созыв депутатов контрреволюционной затеей и не только не допустили открытия заседаний областной думы, но арестовали целый ряд видных депутатов. Однако оставшиеся на свободе депутаты не были обескуражены этими арестами. Они стали собираться тайно и вынесли несколько очень важных постановлений, а на одном из этих конспиративных заседаний эта группа смельчаков избрала даже «Временное правительство». Всего было избрано 16 министров с портфелями и 4 без портфеля. Шесть министров были намечены из числа присутствовавших в состав этого правительства без их ведома и согласия. Все избранные министры были социалистами. Конечно, избрание двадцати двух министров небольшой группой членов областной думы было менее всего демократическим по способу избрания, но обстоятельства, при которых родилось это правительство, исключали всякую возможность создания его иным путем. К тому же нет никакого сомнения, что немногочисленная группа депутатов, давших жизнь «Временному правительству», выражала волю и настроение подавляющего большинства членов областной думы. Главой правительства был избран Дербер.
Само собой разумеется, что столь необычайным образом возникшее правительство вынуждено было вести строго конспиративное существование. Часть его, а именно Дербер и еще несколько министров пробирались на восток, где объявили себя полномочным Сибирским правительством, а другая часть осталась в Западной Сибири. Из них пять министров: Вологодский, И. Михайлов, Патушинский, Шатилов и Крутовский оказались после свержения чехословаками советской власти в Западной Сибири в Омске. И это им Западно-Сибирский комиссариат добровольно уступил 1 июля 1918 года присвоенную им после падения большевиков государственную власть. Так образовалось то Сибирское правительство с Вологодским во главе, которому суждено было сыграть очень большую роль в создании в Сибири всероссийской власти.