Диана: – И до сих пор я не оставила этой мысли!
На втором этаже двери располагались только слева – ну то есть справа, если смотреть с первого этажа. В конце коридора тоже было окошко, выходившее на улицу. Ставни у него были то ли открыты, то ли отломаны, так что хватало лунного света, чтобы оглядеться. Всего дверей было три.
Первое помещение оказалось пустым. Диана только начала возиться со вторым замком, как из-за последней двери по коридору послышался слабый стон. Диана на цыпочках перебежала туда и быстро вскрыла замок. В комнате имелось одно окно, в которое ярко светила луна. В ее свете была видна Беатриче, сидевшая в дальнем углу и связанная по рукам и ногам. Рот ее был заткнут кляпом. Под окном лежала какая-то девчонка, почти без сознания. Она-то и издавала тихие стоны и чуть-чуть шевелилась, как в неспокойном сне.
Снизу послышались совсем другие звуки: кто-то громко закричал. Началось, что бы это ни было.
Диана метнулась было в комнату – но быстро выскочила обратно. Все помещение заполнял сладкий дурманящий запах, будто это был не склад, а роскошная оранжерея.
– Не вдыхай этот запах! – предупредила она Чарли. – Это яд Беатриче. У тебя есть носовой платок?
Чарли вытащил из кармана штанов огромный платок из грубой ткани.
– Открой окно, – велела Диана, указав в конец коридора. Чарли кивнул и побежал туда. До чего же приятно, когда под рукой есть кто-то, просто делающий, что ты ему говоришь, без всяких споров и разговоров!
Диана прижала платок ко рту, бегом пересекла комнату и попыталась открыть окошко, но щеколда заржавела, и ей пришлось провозиться несколько минут, так что в конце концов она бросила платок, чтобы освободить обе руки. Воздух был таким душистым, сладким… Диане захотелось просто сесть на пол и вдыхать, вдыхать его полной грудью, остаться в этом саду навсегда… Последним рывком она наконец одолела щеколду и толкнула створки окна наружу. Свежий воздух! Она жадно вдохнула полной грудью.
Потом она подхватила девочку, лежавшую на полу, и как могла подняла ее к окну, обхватив руками поперек груди. Та оказалась не тяжелой, но притом податливой и мягкой, как неплотно набитый мешок.
– Давай, дыши! – приказала ей Диана. Девчонка была пока жива, но дышала уже с трудом. Глотнув наконец свежего воздуха, она начала кашлять – хриплым лающим кашлем, сотрясавшим все ее тело. Диане было нелегко ее удержать, но она умудрилась опереть ее тело о подоконник и удерживать так, чтобы голова бедняжки свешивалась из окна.
– А мне что делать, мисс? – спросил Чарли, который вернулся и стоял на пороге. Теперь не было нужды шептать и соблюдать тишину – на первом этаже царил настоящий бедлам, слышались крики, какой-то треск. Что там происходит? Но на размышления времени не было.
– Помоги Беатриче, – велела Диана.
Удерживая девчонку на подоконнике, Диана обернулась посмотреть, что делает Чарли. Тот вытащил из кармана нож и перерезал сперва полоску ткани, закрывавшую Беатриче рот, потом веревки на запястьях и щиколотках.
– Как я счастлива вас видеть! – воскликнула Беатриче, едва смогла снова говорить. – Скорее, мне нужно выйти в коридор и перестать отравлять тут воздух! Бедная девочка…
– Обопритесь на меня, мисс, – Чарли протянул руку.
– Нет, не прикасайся ко мне, получишь ожог, – Беатриче сама кое-как поднялась, немного постояла, привалившись к стене, и, пошатываясь, направилась к двери.
Девочка все еще лежала животом на подоконнике, жадно вдыхая свежий воздух.
– Пошли, – сказала Диана. – С тобой все будет в порядке. Нужно спускаться. Ты можешь идти?
Девочка слабо кивнула.
– Чарли, – позвала Диана, – можешь вывести ее на улицу?
– Конечно, – ответил тот. – Пойдемте, мисс. Обопритесь на меня, и я вас отсюда вытащу. Придется спускаться по лестнице. Понимаете меня?
Девочка снова слабо кивнула.
– Я пойду первой, – сказала Диана. – Мы не знаем, что там внизу творится.
Внизу слышались голоса – но когда Диана переступила порог, донесся отчетливый звук выстрела.
– Что тут происходит? И где Мэри и Кэтрин? – спросила Беатриче.
– Внизу, – ответила Диана. – Дядька, который сделал тех тварей – в смысле, зверолюдей, – собирался вырезать Жюстине мозги. И вставить ей новые. Так что все ее спасают, там еще Ватсон и Холмс. У них пистолеты. Кого-то, похоже, подстрелили. Пошли, Чарли тебя выведет наружу, а я должна помочь нашим.
– Я иду с тобой, – возразила Беатриче.
Диана согласилась, и они с Беатриче бросились бежать. Башмаки их громко простучали по коридору, потом проклацали по железным ступенькам – но о шуме теперь можно было не волноваться. Снизу лестницы Диана бросила взгляд наверх – Чарли осторожно вел по ступенькам девочку, опиравшуюся на него всем телом.
– Здесь чисто, можете идти! – крикнула она. Коридор был пуст – все происходило в помещении в дальнем конце. Дверь, ведущая туда, была распахнута – на полу лежал желтый прямоугольник света.
– Слушайте! – воскликнула Беатриче. – Что это за звуки?
Это была целая какофония криков, воплей и звериного рева, как будто взбесился целый зоопарк. И снова выстрелы! Диана с Беатриче переглянулись с ужасом в глазах и бросились к светлому проему.
Диана: – Не было в моих глазах никакого ужаса!
Беатриче: – Хорошо, но в моих точно был.
Зрелище, представшее перед их глазами, казалось хуже ночного кошмара. И в нем действительно участвовал взбесившийся зоопарк. У двери клетки стоял сумасшедший Ренфилд. Клетка была пуста – за исключением одного создания, все еще мерившего ее яростными шагами, все зверолюди были на свободе.
Диана окинула взглядом комнату, оценивая ситуацию. Мэри и Холмс стояли в углу, подняв револьверы, и охраняли Ватсона, который лежал на полу у их ног, а по его плечу расползалось красное пятно. Рядом валялся мертвый человек-волк. Еще один лежал в нескольких футах от первого, перед Мэри; этот был еще жив, но явно умирал. Передние лапы он поднял вверх, будто прося пощады, но держаться на ногах не мог, да и ползти – тоже. Мозг его, настолько же волчий, насколько человеческий, знал, что смерть приближается, так что зверочеловек запрокинул голову и протяжно взвыл. В другом углу Кэтрин заслоняла собой Жюстину, которая едва держалась на ногах, опираясь о стену, готовая в любой момент упасть в обморок. Как она освободилась от пут и выбралась с операционного стола? Напротив Кэтрин, согнувшись, стояли человек-медведь и человек-волк, готовые атаковать. Прендик и Хайд все еще были возле стола, причем Прендик держался за его край, чтобы не упасть, а под столом прятался перепуганный человек-орангутан. Хайд держал перед собой скальпель, как оружие, готовый защищаться. А в дальнем конце помещения, у бюро, за которым некогда вел счета клерк «Грузоперевозок Олдерни», замер великан Адам, прижимая руку к груди. На бюро стояла небольшая лампа, и в ее свете Диана рассмотрела, что рубашка чудовища запятнана кровью. Но куда страшнее кровавых пятен было его лицо, искаженное от ярости, белое, как у мертвеца, за исключением красной струйки, стекавшей по виску.
– Думаете, что сможете совладать со мной? Со мной, Адамом Франкенштейном? – взревел он и запрокинул голову, как человек-волк, чтобы испустить страшный рев. Зверолюди завопили каждый на свой лад, вторя ему – чудовищная какофония в тишине лондонской ночи.
Глава XVIНа портовом складе
Пока Диана и Чарли бежали вверх по лестнице, Холмс, Мэри и остальные приготовились освобождать Жюстину из рук захватчиков. Холмс распахнул дверь и ступил на порог со словами:
– Игра окончена, джентльмены. Поднимите руки над головой и отойдите от мисс Франкенштейн на несколько шагов. Мы вооружены и готовы стрелять.
Свет лампы тускло блеснул на стволе его револьвера.
Прендик и Хайд, пораженные, развернулись к нему. Прендик послушно поднял руки, в одной из которых еще держал губку с эфиром. Потом руки медленно поднял и Хайд. В правой руке у него был скальпель, которым он уже собирался сделать первый надрез. Безумный крик прорезал воздух. В углу комнаты, возле клетки со зверолюдьми, скорчился сумасшедший Ренфилд. Так вот куда он убежал из тюрьмы! От его крика зверолюди заволновались, заметались по клетке – все, кроме одного, который остался лежать в тени у дальней стены. Сколько их там? Мэри стояла за спиной Холмса и едва видела происходящее из-за его широких плеч. Человек-медведь, охранявший операционный стол, заурчал, явно растерявшись от такого поворота событий, а человек-орангутан заметался вокруг хозяина, теперь опираясь и на костяшки рук. Только Адам Франкенштейн остался полностью неподвижным. Он усмехнулся – и усмешка на его трупообразном лице выглядела страшно. Мэри невольно содрогнулась.
– Итак, мистер Холмс, – сказал он, – рад наконец с вами познакомиться. Я ожидал, что однажды нам придется встретиться, хотя и не рассчитывал, что так скоро. И как же вы нас отыскали?
Он говорил на хорошем английском, хотя и с легким акцентом.
Холмс шагнул вперед, пропуская в комнату Мэри, Ватсона и Кэтрин. Мэри подняла свой револьвер. Впервые ей приходилось целиться из него во что-то живое. Хватит ли ей духа выстрелить, когда понадобится? «Конечно, хватит, – сказала она себе. – У меня нет выбора». Комнату наполняло зловоние зверинца, исходившее, без сомнения, от зверолюдей. Мэри пожалела, что нельзя прикрыть нос платком.
– Кэтрин! – пораженно воскликнул Прендик, узнав свою прежнюю сожительницу. – Но как ты смогла…
– Как я смогла спастись с острова, где ты бросил меня умирать? – перебила Кэтрин. – Развяжи Жюстину.
– А если мы откажемся? – спросил Хайд своим пришепетывающим голосом. – Что вы тогда намерены делать, мисс Моро? Ведь это вы, верно? Женщина-пума?
– Тогда мы перестреляем вас и освободим ее сами, – ответил вместо нее Ватсон. – Думаю, для вас будет разумнее собственноручно отвязать ее, не дожидаясь стрельбы.
– Лучше следуйте указаниям мисс Моро, – добавил Холмс. – Ничто не мешает нам открыть огонь по преступникам.