– Гм… что ж. Как видите, прибыли новые гости, – произнес Реджи.
Реджи принялся знакомить новоприбывших, и от моего внимания не укрылось удивленное выражение на лице Фриды, когда я объяснила, что красивый джентльмен, участник увлекательной конной прогулки с Люсиндой Лайонс, является моим мужем.
Но вот знакомство состоялось, чету Коллинзов провели наверх показывать комнаты, Лаурель и Люсинда прошли в обеденный зал, а я стала подниматься к себе. Хотела почитать книгу, пока есть время – до пятичасового чая.
На полпути меня догнал Майло.
– Чем занималась все утро, любовь моя? – спросил он.
– Чтением наряду со всем прочим, – ответила я и ускорила шаг. – Как прогулка?
– Просто замечательно. Имение у него огромное. И лошадь они мне дали чудесную.
– Что ж, рада за тебя. В обеденном зале накрыт ленч. Тебе не мешало бы поесть. Если и дальше будешь предпочитать верховую езду еде, растаешь, как свечка.
– Ерунда. Сельский воздух полезен для здоровья.
– Похоже, что так. Ты вообразил, что снова юн.
– Ну, знаешь ли, дорогая, стариком меня не назовешь. Я в самом расцвете сил, – возразил Майло.
– И все равно, не так уж и молод, как тебе кажется.
Он рассмеялся и подхватил меня под руку, помогая преодолеть следующую ступеньку. Я обернулась и взглянула на мужа. Он стоял ступенькой ниже, и лица наши оказались почти на одном уровне.
– Ты ведь не возражаешь против моих конных прогулок?
– Ну, конечно же нет, – мягко и совершенно искренне ответила я. Да и Люсинде Лайонс тоже не мешает развлечься. Оставалось лишь надеяться, что внимание Майло не создаст у нее превратного впечатления. Только этого нам не хватало – чтобы одинокая и очень хорошенькая девушка влюбилась в моего мужа.
– В любом случае я предпочел бы прогуляться с тобой, – заверил Майло. – Может, поедешь со мной завтра?
– Если хочешь.
– Разумеется, хочу! Ты гораздо лучшая наездница, чем мисс Лайонс. Кроме того, мне очень нравится, как ты выглядишь в брючках для верховой езды. – Он поцеловал меня в губы, затем похлопал ниже спины, понуждая подниматься дальше по лестнице.
Но прежде чем я сделала шаг, послышались голоса. Я сразу узнала их – Изабель Ван Аллен и Десмонд Робертс. Должно быть, только что вышли из своих комнат. Мы остановились на лестничной площадке и не успели свернуть в коридор.
Сразу стало понятно, что разговор их носит сугубо личный характер, и о своем присутствии было уже поздно объявлять, не вызвав смущения у этой парочки.
– И все равно не понимаю, – проговорил мистер Робертс. – Почему мы должны соблюдать такую секретность?
– Ах, Десмонд, не утомляй.
– Ты вечно обращаешься со мной как с малым ребенком, – недовольным тоном протянул Десмонд, но это не помогло переубедить ее.
– Мне не нравится, когда ты упрямишься, котик мой, – заметила Изабель. – Тебе прекрасно известно, что никто не прочтет эту книгу до тех пор, пока я не отправлю ее своему издателю. В том числе и ты.
Я взглянула на Майло. Тот вопросительно приподнял бровь.
– Не понимаю, чем я заслужил такое отношение. И это после того, через что нам довелось пройти вместе! После того как мы поняли, что значим друг для друга…
– Я прекрасно понимаю, как много ты для меня значишь, но это не меняет ситуации.
– Но должно! – воскликнул Десмонд. – Это должно менять все!
Тут Изабель снова заговорила, и из голоса пропала прежняя ласковая интонация.
– Слушай меня внимательно, – жестко сказала она. – Я устала от твоего нытья и бесконечных просьб. И заруби себе на носу: это я вытащила тебя из грязи, сделала человеком. Так что ничем больше тебе не обязана.
– Я не позволю ни тебе, ни кому-то другому указывать мне, что я должен и что не должен делать! Ясно тебе?
Десмонд произнес эти слова столь убедительно, что она сразу пошла на попятный. И прежней злобы в голосе уже не было слышно:
– Ну не куксись так, мальчик мой. Очень скоро ты все узнаешь. Все узнают.
– Да, но прошу тебя, Изабель, пожалуйста. Я… ты только не сердись на меня. Я тебя обожаю. И ты это знаешь.
– Конечно, знаю, – ласково подтвердила она. – А теперь возвращайся в мою спальню, Десмонд.
Видимо, он повиновался – я услышала, как хлопнула дверь, и воцарилась тишина.
– Заходите ко мне в гости, сказал паук мухе, – шепотом процитировал Майло.
– Она довольно жестоко обращается с этим мальчиком, – отозвалась я.
– Он уже не ребенок. Должен понимать, что делает.
– Уж не знаю, что он там делает, – задумчиво протянула я. Мне показалось, что Десмонд Робертс отчаянно влюблен в женщину, для которой почти ничего не значит.
– Похоже, что боевой дух он утратил, – заметил Майло. – Сдается мне, ему совсем не нравится быть ее «котиком», но из ее когтей так просто не вырваться. Пустила глубоко. Что ж, он не первый. Она всегда славилась тем, что умела подчинять мужчин своей воле. Лично я нахожу это просто омерзительным.
Теперь я понимала, почему Майло не поддался чарам этой женщины. Даже в молодости он не хотел быть просто одним из ее обожателей, бездумно и в порыве страсти бросать сердце к ее ногам. Страстное и слепое обожание вообще было не в его характере. Он ведь сам привык быть в центре внимания. И попадать в орбиту, и вращаться вокруг чьей-то другой звезды ему явно не по душе.
По дороге к своей комнате я никак не могла избавиться от тревожного ощущения. Меня беспокоил разговор, который мы невольно подслушали, и я внезапно поняла, в чем тут дело. Десмонд Робертс потерял голову от любви к Изабель Ван Аллен, но в его голосе звучала не только любовь. В нем отчетливо слышался гнев и еще – отчаяние.
А сочетание этих чувств частенько грозит опасностью…
Глава 7
Я одевалась к обеду с ощущением, что иду на экзекуцию, а не на вечернюю трапезу в загородном поместье.
Я не понимала, как относиться к Изабель Ван Аллен и к тому ее разговору с мистером Робертсом, который удалось подслушать. Почему она держит книгу втайне от своего секретаря? Понятно, что он не мог оценить это произведение с профессиональной литературной точки зрения, но, с другой стороны, она вроде бы доверяла ему, как никому другому.
Изабель говорила мне, что не всегда возможно следовать велению сердца. Что имела в виду? Зачем вернулась сюда после семилетнего отсутствия? Зачем понадобилось ей созывать участников той роковой вечеринки?
Я мучилась догадками и никак не могла понять ее мотива. Очевидно, мисс Ван Аллен плевать на мнение окружающих, но я не считала, что ею движет исключительно злоба. Если бы только это, она могла бы вернуться давным-давно. Или же спокойно писала свою книгу в уютном доме в Кении, а красавчик мистер Робертс послушно бы ее перепечатывал. Она ухитрилась бы раздуть скандал на полмира, если бы ставила перед собой только эту задачу.
Нет, какой-то другой мотив заставил ее приехать в Лайонсгейт и собрать здесь всю эту публику. По некой непонятной мне пока причине Изабель хотела вернуться на место трагедии и посмотреть в глаза ее участникам. Возможно, она сама ищет какие-то ответы на свои вопросы?
Может быть, сегодня мы все это узнаем.
– Ты чем-то опечалена, дорогая? – заметил Майло. Он вошел ко мне в комнату, завязывая галстук. – Ну, что тебя беспокоит?
– Сама не знаю, – ответила я. – Что-то здесь не так, и я никак не могу понять, что именно. Очень странно, что Реджи Лайонс позволил собрать всех здесь. Да и почему они согласились приехать? На их месте я ни за что не решилась бы снова ступить на эту землю.
Майло пожал плечами.
– Да, неприятно, конечно, но, с другой стороны, нет причин, по которым все должны до конца своей жизни избегать приезда в Лайонсгейт. Не думаю, что это загородное имение единственное во всей Англии, где когда-то кто-то умирал. Одному Господу известно, сколько людей умерло у нас в Торнкресте.
Это была не слишком утешительная мысль – надеюсь, что она не придет мне в голову при следующей поездке в наш загородный дом.
– Как бы там ни было, – продолжил он, – не следует забывать, сколько мужчин погибло на войне и сколько женщин потеряли своих мужей, сыновей и братьев. Поэтому смерть, пришедшая в дом, – явление, увы, весьма распространенное.
– Ты прав, – кивнула я, – но это доказывает и мою правоту тоже. Здесь нечто другое. Если бы то был просто ужасный несчастный случай, он бы не произвел столь удручающего впечатления.
– Почему бы тебе не спросить кузину?
– Да я спрашивала. Ей мало что известно о случившемся. Лорел никого из их компании не знала достаточно близко. Тогда ее лишь недавно пригласили в этот круг. Поэтому едва ли она знала все, что там происходило.
– В любом случае не наша это забота, – заметил Майло. Он, как всегда, мало интересовался тем, что его не касалось. – Пусть себе цапаются друг с другом. Хоть вино здесь подают приличное, и то слава богу.
– Послушай, Майло, не мешало бы относиться к этому хоть немного серьезнее.
– Однако я серьезно говорю, дорогая. А ты крайне внимательна к людям, которые совершенно чужды нам. И я не понимаю, почему тебя должно волновать все это.
– Но я…
– Да, дорогая, знаю, – кивнул Майло. – Ты привыкла совать свой хорошенький курносый носик в дела, которые тебя не касаются.
Я нахмурилась.
– Почему? Очень даже касаются. Это касается Лаурель, а она не только моя кузина, но и близкая подруга.
– Но ведь ты сама только что говорила, что Лаурель почти не имеет к этому отношения.
– Не важно. Она до сих пор под впечатлением. А если будет опубликована вторая книга, последствия могут быть самыми разрушительными.
– Думаю, все не так плохо, как тебе кажется, – заметил Майло.
Мне оставалось лишь надеяться, что муж прав.
– И еще я очень сержусь на мисс Ван Аллен. Какое право она имеет делать всех людей вокруг несчастными?
– Что ж, посмотрим, что за спектакль она разыграет сегодня за обедом.
Я вздохнула:
– Похоже, выбора тут у нас нет.