его сознании. От этого знания состояние у Сариты не улучшалось, хотя в глубине души ждала его кончины, боясь даже себе признаться в этом грехе.
Сара уже несколько раз затевала разговор с Хеласио о покупке небольшой усадьбы, на что тот всегда отвечал неопределённо:
– Дорогая моя Сарита! Это слишком больной вопрос для меня. Я могу предложить лишь то, что у меня осталось от материнского дара. А это чуть больше трёхсот монет. Этого явно мало и потому ты должна всё решить сама. Я приму любое твоё предложение, любимая!
– Мы ведь одно целое, Хеласио! Или что-то в этом роде. Так и давай вместе подумаем над этим предложением Ильды. Оно мне нравится, но я жду твоего мнения. Для меня это важно.
– А мне важно то, чтобы оставаться всегда с тобой. А где такое будет – меня не очень волнует. Я готов к любому, что ты предложишь.
– Мне такое не подходит, Хеласио! Я хочу всё решать сообща. А ты такой в этом деле безразличный! Переставай так вести себя! Приступай к настоящему делу. На нашей усадьбе тебе много предстоит потрудиться. Ты готов к такому повороту в твоей жизни? Это ведь трудное занятие, и отнимает много не только сил, но и времени.
– С тобой я ко всему готов, моя дорогая! Лишь бы ты была довольна. Я даже не требую от тебя сына, как большинство мужчин. Знаю, как тебе было трудно родить Томаса. А ведь это ещё и опасно для жизни. А я ни за что не хотел бы потерять тебя!
Она растрогалась и приникла к его плечу. Он вырос за последний год с небольшим, возмужал, и его сила уже заметно выпирала наружу. И лицом стал мужественнее и красивее. Следил за собой, боясь потерять расположение Сары.
Они в городе жили уже больше трёх месяцев, когда по знакомым распространился слух о кончине дона Филиппа. Узнали об этом и Сара с Хеласио.
– Боже! Что же теперь мне делать?! – воскликнула в растерянности Сара и с надеждой уставилась на смутившегося Хеласио.
– Об этом лучше спросить у доньи или у дона Диего, моя прелесть! Я в таких делах профан. Никогда не интересовался.
Ильда довольно долго раздумывала и сказала с грустью:
– Думаю, что устраивать его похороны тебе не обязательно. Пусть все знают, как поступил с тобой твой муж. Лучше быть твёрдой и придерживаться именно такой позиции, Сарита. К тому же наследство его пропито и надеяться тебе не на что. Да и нет надобности. То, что осталось у него, пусть используют на похороны. Мы тоже не пойдём на кладбище. Он не достоин этого. Хоть и плохой это поступок, но пусть будет так!
После похорон Сара сидела в комнате одна и перебирала в уме последние часы этого тяжёлого дня. Дом посещали некоторые знакомые и удивлялись их чёрствости по отношению к покойному дону Филиппу. На Сару смотрели осуждающе, и у молодой женщины чуть не случился припадок истерики, чему она сама возмутилась,
– Успокойся, Сарита, – мягко говорила Ильда, гладя её по голове. – Что могут ещё сказать эти сплетницы и мойщики костей ближайших к себе людей? Не стоит близко воспринимать их заявления. Всё уже позади, ты свободна, думай об этом избавлении! Помолись об упокоении души дона Филиппа – и хватит горевать! Ничто больше не препятствует твоей жизни. Твоему счастью. С кем сочтёшь нужным. Вытри слёзки и улыбайся.
Внутренне она соглашалась с Ильдой, но в сердце ещё трепыхалось угрызение совести и страх божьего наказания.
Прошло ещё месяц. Всё давно успокоилось в городе и даже перестали говорить о Саре и всем семействе д’Арбаледо. И сама Сара уже давно повеселела и обсуждала с Хеласио вопросы венчания, как вдовы.
– Хеласио, я тебе не говорила, но пора и тебе узнать! – весело восклицала Сара, успокаивая Томаса на коленях. – Я оплатила стоимость асиенды. Знаешь, сколько земли я купила? Почти тысячу фанег! Даже жуть берет. Но далеко. Я боюсь, что тебе это не понравится.
– Мне уже нравится, моя Сарита! Когда переедем?
– Через неделю. Этого времени нам хватит?
– Даже много, любовь моя Сарита! Побыстрее бы!
– Это время для нашего венчания. Падре противился, но его все наши уговорили, внеся приличную сумму в его захудалую церковь. Он и растаял. В субботу будь готов поехать в церковь. И попрощайся со свободой! – Сара весело хохотнула и растрепала его волосы.
Свадьба состоялась скромной. Траур, обязательный для Сары, ещё не окончился, и гостей было очень мало. Все были этим довольны, а больше всех Хеласио.
– Сегодня суббота, воскресенье у нас отдых и подготовка и поездке. В понедельник ехать нельзя – примета плохая. Поедем во вторник. Будь готов.
Хеласио подхватил Сару на руки и внёс в спальню. Его мечта осуществилась!
Асиенда оказалась в почти дикой местности, и трудов пришлось положить очень много. Хеласио же так похудел, что Сарите стало его жаль, и она заявила решительно:
– Будешь отдыхать два дня, мой супруг! Так ты меня вовсе забросишь! Так мы не договаривались! Я готова дать и тебе ребёнка. Но для этого мы должны исполнять свои супружеские обязанности, мой милый супруг! Ты готов? – И Сара призывно улыбалась, скрывая страх и неуверенность.
Хеласио глупо улыбался и целовал жену, готовый и сейчас исполнять все её прихоти и желания.
Через год все страхи оказались позади. Сара в мучениях и страхах родила дочку, а Хеласио был без памяти от счастья. И впереди их ожидала жизнь в этой глуши, которую они предпочли шуму города и тамошних интриг и сплетен.
Мариуполь, август 2003 г.
Примечания
Приключения дона Флора Ласаро и Диего описаны в романе Ю.Волошина «Южный румб» https://author.today/work/214409
Вернуться
Фанега – старинная испанская мера площади, примерно равна 0.7га, может сильно варьироваться в зависимости от страны. Следует отличать от фанеги как меры объема сыпучих тел.
Вернуться
Брасопить – повернуть паруса или реи с помощью брасов (тросов).
Вернуться
Альгвасил (альгвазил, алгвазил) – в Испании и испаноязычных странах младшее должностное лицо, ответственное за выполнение приказов суда и трибуналов. В Средневековой Испании алгвасилы выполняли роль полицейских.
Вернуться
Асиенда – имение, поместье, ферма.
Вернуться
Бак – носовая часть палубы.
Вернуться
Полуют – возвышенная часть кормовой оконечности корабля или дополнительная палуба над ютом (также кормовая надстройка или часть палубы).
Вернуться
Осудуку – народность и «вождество» на территории нынешней Ганы, Гвинейский залив, Африка.
Вернуться
Виадор – чиновник, глава города.
Вернуться
Тра́верз – линия, перпендикулярная курсу судна.
Вернуться
Колониальная политика требовала, чтобы готовые товары ввозились в колонии из метрополии, а от колонии получали только сырьё. Таким образом экономика колоний не могла составить конкуренции метрополии.
Вернуться
Буканьеры – первоначально французские охотники на Эспаньоле (ныне Гаити), впоследствии термин стал синонимом слова «пираты».
Вернуться
Асьендадо – владелец асиенды, землевладелец.
Вернуться
Имашаг – одно из самоназваний берберов/туарегов.
Вернуться
Френсис Дрейк умер от дизентерии в январе 1596 г. после неудачной атаки Сан-Хуана.
Вернуться
Арроба – старинная испанская торговая мера, около 11,5 кГ
Вернуться
Алькальд – глава муниципалитета (городской администрации), мэр.
Вернуться
Имеется в виду 1668 год.
Вернуться