– Я все тебе прощу! Говори без страха! Тем более, что я не верю, что у тебя могут быть такие уж серьёзные прегрешения. А мелкие у нас всегда находятся в избытке. Говори!
– Помнится, я намекала на свой брак с д’Арбаледо. Так вот, этот брак с ним был фиктивным, мы лишь выдавали себя за супругов. На самом деле таковыми мы не были.
– Господи! И ты столько времени скрывала это от меня! Это же так прекрасно, Ильдита!
– Я не понимаю, дон Бастиан!
– Ну при чем тут «дон», Ильда! Я уже изнемогаю от страстного желания слиться с тобой и никогда не расходиться. Никогда!
Он припал к её руке и долго не отнимал своих губ. Потом пристально смотрел в её глаза, излучавшие тепло и страсть, которую она не хотела скрыть. Мужчина это отлично понимал и распалялся быстро и агрессивно.
Он что-то хотел сказать, передумал и неожиданно впился в её губы своими. Она вздрогнула, но он подумал, что от страсти. Его тело прижалось к горячему дрожащему телу женщины, и он продолжал целовать её, при вялом сопротивлении Ильды.
Она оторвала его от себя, воскликнув гневно:
– Сеньор! Что вы себе позволяете? Я не го… – она не закончила, как он с новой силой принялся ловить её губы и после некоторого сопротивления целовал долго и страстно. Потом проговорил хрипло, но уверенно:
– Для меня высшим счастьем было бы сделать тебе официальное предложение руки и сердца. Что ты на это скажешь? Я всё положу к твоим ногам, если мы сегодня же сольёмся в единое целое! Быстрее говори «да»!
– Я повременю, сеньор, – ответила она, тяжело дыша и вздрагивая. – Ты меня приглашаешь к себе в дом?
– Как ты догадлива, любовь моя! Жду тебя в своей карете в семь вечера.
– Где будет ждать твоя карета? – её голос хрипел и дрожал.
От этого вопроса дон Бастиан даже покраснел от волнения, поняв, что лёд начал таять и готов был проломиться под ним, окунув в блаженство и восторг.
– Я пришлю Инасио, он скажет, – заикаясь, ответил он и бросился к ней на колени, обнимая ноги и целуя их. – Ты меня спасла от неминуемой гибели, Ильдита, моя принцесса! Ты – моё божество, любимая!
Она с трудом держала себя в руках, наблюдая его излияния и метущиеся в панике или восторге глаза. И понимала, что он не играет, не хочет казаться влюблённым. Он был им, и страсть переполняла его всего.
Временами она тоже заикалась, пытаясь совладать с собой. Он принимал это за её волнение и переживания любовных признаний.
– Дон Бастиан, прошу вас перестать, – наконец вымолвила она прерывающимся голосом взволнованной женщины. – Мне пора уходить. В приёмной ждут люди.
Дон Бастиан словно очнулся и стал извиняться.
– Боже! Я обо всем забыл, моя принцесса! Прости меня! Ты права. Я зашёл слишком далеко.
– Приведём себя в порядок и побыстрее.
Через три минуты она спокойно вышла из кабинета и в сопровождении дона Инасио вышла на улицу. Карета была на месте.
– Спасибо, дон Инасио, – проговорила она несколько холодновато, чем удивила главного судью. – Вы мне очень помогли, и я не забуду вашего шага. До скорого свидания, милый мой дон Инасио, – и она поцеловала его в щеку. Тот расплылся в восторженной улыбке.
Она в молчании доехала до гостиницы. В номере она неторопливо разделась, швырнула платье на кровать, одела тёплый халат, накинула плед на плечи, и села в кресло, поджав ноги. Лицо её было задумчивым и злым.
Ана со страхом наблюдала свою госпожу, не смела ничего спросить и удалилась в другую комнату, ожидая призыва.
Ильда так и не позвала служанку и не пожелала ужинать. Сама Ана тоже не осмелилась заказать ужин для себя и легла спать голодная и озабоченная.
Вечером следующего дня Ана влетела в комнату с трубочкой в руке. Лицо выражало не то радость, не то тревогу.
– Что стряслось? – грубо спросила Ильда.
– Какой-то сеньор просил передать вам у порога гостиницы вот это, – и протянула трубочку.
– Что это? – неприветливо спросила Ильда, беря протянутое.
– Не знаю, сеньора. Меня просили передать, – повторила она.
Ильда повертела трубочку и развязала ленточку и шнурок с печаткой. Внутри оказался лист бумаги с чёткими крупными буквами. Осмотрела печатку и узнала в ней Диего. Вскочила на ноги и принялась разбирать буквы и слова. Давалось это с трудом, но все же через пять минут ей удалось прочитать письмо Диего.
Её лицо сияло красками. То бледнело, то краснело и постоянно меняло выражение. Волнение не давало сосредоточиться, и она заставила себя успокоиться.
Посидела немного, взяла письмо и стала читать заново. Получилось лучше. Но некоторые слова пришлось додумывать. С чтением у неё ещё не все получалось. И все же смысл она понимала.
Писал он о месте своего жилища, которое находилось вблизи городских конюшен, что недалеко от церкви Святого Гавриила, а дальше нужно спросить донну Асунсьон. Что смертельно скучает, что письмо отправить сложно, но можно, и что он с нетерпением ждёт ответа и рассказа о её жизни и времени их свидания. Потом много нежных слов и мечтаний. Это последнее сильно её взволновало, и она ещё несколько раз перечитывала именно это место.
Отложила письмо и задумалась. Смертельно захотелось бросить всё и мчаться к нему, соединиться с ним и отмыться от липких, как ей казалось, рук дона Бастиана. Даже вскочила и хотела кликнуть Ану, но передумала, и, взяв себя в руки, отругала мысленно.
Но поделиться своими радостями и горестями очень захотелось. Ильда всё-таки кликнула Ану и приказала заказать шикарный ужин. Смеркалось, приближался вечер, и пора было зажигать свечи.
Пока Ана готовила ужин, Ильда ещё раз перечитала письмо и порадовалась, увидев в нем сильную любовь Диего и заботу о ней. Вот какими понятными и большими буквами написал ей. Зато мало, а хотелось намного больше. Запомнила место его квартирования и спрятала письмо за корсет.
– Ана, – проговорила Ильда, вытерев рот салфеткой, – ты не против поговорить со мной до сна?
– Как скажете, сеньора. Я всегда готова вам услужить.
– Садись на кровать, а я буду тебе рассказывать о себе. Без передачи, конечно. Ты девочка понятливая и я просто напоминаю.
Ана согласно кивнула и скромно уселась с краю. Ильда забралась туда основательно и сказала:
– Ты должна знать, что у меня имеется супруг. Он далеко, в другом городе. Он меня ждет, и я стремлюсь к нему всем сердцем. Но тут у меня есть дела, очень важные дела. Поэтому я должна пару месяцев подождать.
– Простите, сеньора, но как же вы можете себе поз… – она не закончила, как Ильда перебила Ану:
– Не осуждай меня. Это все запланировано, и отступить я не имею права. Я так решила, и я всё завершу, как задумано. А мужа своего я очень люблю, а ещё больше уважаю. Он для меня столько сделал, что иначе я никогда не позволю себе поступить. Ты меня понимаешь, Ана?
Девушка энергично затрясла головой, ничего не понимая.
– Ну да ладно! Это не так важно. Я только и делаю, что мечтаю побыстрее с ним встретиться, и эти два месяца для меня станут настоящим кошмаром и нескончаемой пыткой! Выдержу ли я всё это?
– Вам это так необходимо, сеньора? – осмелилась спросить Ана.
– Очень, Ана! Без этого я буду презирать себя, а обещание маме окажется не выполненным. Допустить такого я не имею права.
Она замолчала, переживая сказанное. Строго посмотрела на Ану. Та под её взглядом немного поёжилась. Ильда заметила реакцию и внутренне усмехнулась, понимая, что девушка побаивается её. Это было положительной реакцией для хозяйки. Показалось, что так и должно быть. И она проговорила:
– Будешь мне преданной – я тебе устрою отличную жизнь, Ана.
– Я и так вам предана, сеньора, – пролепетала девушка. – Я просто не осмелюсь поступить против вас, донна Ильда!
Госпожа посмотрела на неё пристальными глазами, вздохнула и молвила:
– Я верю тебе, девочка. Но бывают такие положения, что трудно быть уверенной даже в самой себе. И это ты должна усвоить. Стой всегда на выбранной позиции, и ты не проиграешь.
– Да, сеньора! – с уверенностью ответила Ана. Ильда помолчала, отпила глоток вина, спросила:
– Выпьешь немного?
– Что вы, сеньора! Я не пью вина.
– Молодец! Но я бы хотела, чтобы ты знала, что всё, что ты увидишь или узнаешь про меня – осталось бы только с тобой. Никто твоего мнения не должен знать. Ты это строго уясни и соблюдай неукоснительно.
– Я это поняла, сеньора. Я так и буду поступать,
– Ты не посетила родной дом, Ана. А воскресенье прошло. Что так?
Девушка не ответила, опустила глаза и не могла собраться с духом. Ильда настояла, и та всё же ответила, потупившись:
– Мне не хотелось, донна Ильда. Мне страшно туда прийти…
– Это почему? – удивилась Ильда, с любопытством смотря на побледневшее лицо Аны.
– Они будут требовать денег, а их у меня нет. Начнут бить, не поверят, и могут отобрать одежду, что вы купили мне, сеньора. Простите меня…
– Ну что ж, девочка. Настаивать не стану. Поступай, как знаешь. А куда ты дела свой золотой, что я тебе заплатила за месяц?
После некоторого смущённого молчания, Ана ответила:
– Я купила себе вот эти серёжки, донна Ильда, – и показала их, откинув с уха прядь волос.
Ильде показалось, что девушка сильно испугалась наказания. А затем со вздохом встала, подошла к столику и открыла свой ларец.
– Иди сюда, Ана. – Девушка подошла. – Тебе нравится вот этот крестик с рубином?
– Очень, сеньора! – воскликнула Ана с блеском в глазах.
– Возьми и носи. Это тебе подарок от меня. Цепочка золотая. Он будет смотреться с твоими серёжками из граната. Бери, бери! Ты же знаешь, что я за тобой два дня наблюдала. Значит, ты заслужила. И не беспокойся о его стоимости. Такой молоденькой девушке плохо без украшений. И не возражай больше!
– Ой, сеньора! Спасибо, но мне так неловко!.. Спасибо большое, донна Ильда!
Они ещё долго болтали, и Ильда мимоходом поведала ей о многом из своей жизни. Лишь о своём рабстве она ничего не сказала, и ещё некоторые моменты жизни не раскрыла. Девчонке нет нужды знать всё. А перед сном предупредила строго и значительно: