– Это так надо, сеньора? – осмелилась спросить девушка, удивляясь столь частому мытью госпожи.
– Разве это не приятно, дурочка? Пользуйся, пока есть возможность. Вши у тебя исчезли?
– Ничего не чувствую, сеньора. Я последую вашему совету, донна Ильда. Вы где научились так мыться?
– Везде, где была возможность, Ана. И тебе советую. Разве приятно постоянно чесаться и быть грязной?
– Я ещё не свыклась с этим, сеньора. Мы почти никогда не мылись, и стирали очень редко. А вы постоянно требуете чистого платья и белья.
– Вот и пользуйся, пока я добрая, – усмехнулась Ильда и посмотрела юную фигурку девушки. Она была вполне приятной и даже красивой. За эти дни у девушки округлились формы и стали приятными и даже привлекательными. И в лице появилось выражение, похожее на достоинство или что-то подобное. На душе Ильды стало приятно.
Она отказалась от ужина, но заметила Ане:
– Это не значит, что ты тоже не должна ужинать, Ана. Пойди и закажи себе что-нибудь вкусное, по желанию.
– Спасибо, сеньора. Я скоро вернусь.
Ильда устроилась на кровати, укрывшись пледом. Стала читать, потом взяла гусиное перо, чернила и старательно выводила буквы, пытаясь делать это спокойно и неторопливо. Хотелось поговорить со знающим человеком, но его поблизости не было. Приходилось просто осваивать письмо самостоятельно.
Очень хотелось написать ответ Диего, но она ещё не смогла бы этого сделать. И решила обратиться за помощью к дону Инасио. Он должен найти ей учителя и с его помощью она быстро достигнет некоего успеха.
Она пригласила Ану к себе и та скромно слушала хозяйку.
– Ты представляешь себя хозяйкой собственного дома и молодого мужа, Ана?
Та покраснела, молчала, не осмеливаясь ответить.
– Чего молчишь, трусиха!? Говори, когда тебя спрашиваю!
– Да, сеньора! Но так никогда не будет, сеньора. Кто я такая, чтобы надеяться на такое?
– Будешь во всем меня слушать и помогать – и я тебе помогу всего этого достичь, трусиха. Поняла меня?
Ана в замешательстве кивала головой, а Ильда сказала ещё:
– Ты так и не желаешь посетить свой дом?
– Нет, сеньора. Я его побаиваюсь. Вы не знаете, как страшно жить в нищете, и с отцом, который постоянно пьян и готов избить любого, кто ему подвернётся под руку. А больше всех доставалось мне, как старшей из детей. Лишь самого младшего, моего брата, он никогда не бил и постоянно превозносил до небес. А он уже в восемь лет стал заноситься и уже связался с подонками нашего предместья.
Ильда задумалась. В словах девушки было много горечи, но так относиться к матери и отцу! Этого ей пока не понять. Но и девчонку было жалко, и Ильда спросила:
– Но ведь были у тебя привязанности, подруги?
– Конечно, сеньора! Особенно две подружки, очень мы дружили. И с одной из сестёр у нас всегда были дружеские и доверительные отношения. Её зовут Сарита, сеньора.
– Сколько ей лет, Ана?
– Она на два с небольшим года младше меня, сеньора. А мне семнадцать. Я уже готова была выйти замуж, да тут вы появились, сеньора.
– А эта Сарита, хорошая девочка?
– Самая лучшая, сеньора! – с жаром воскликнула Ана. – Мы всегда с нею делились своими секретами и всем, что у нас было иногда.
– Ты девственница, Ана? – вдруг спросила Ильда и с напряжением смотрела в покрасневшее лицо девушки. Она долго не отвечала.
– Да, сеньора.
– Ты привлекательная… и разве никто не покушался на твою честь?
– Были такие, сеньора. Но мне удавалось убежать или пересидеть дома. Папа однажды уговаривал меня отдаться одному мужчине, но я не смогла согласиться с ним, и он избил меня. Я даже два дня пролежала после этого.
– И твоя сестра Сарита девственница?
– Ей повезло меньше, сеньора, – со вздохом ответила Ана. – Её изнасиловали, отец получил за это целый золотой, и целую неделю пил с матерью и дружками. Мы так плакали вместе!
– Эта твоя сестра не понесла?
– Хоть в этом Господь был милостив, сеньора! Все прошло без последствий.
Ильда вздохнула тяжело и горестно. И на душе опять стало гадко. Вспомнились её юные годы, её слезы и мольбы, которые никого не трогали.
– Ты скучаешь по сестре? – наконец спросила Ильда.
– Очень, сеньора! Она такая хорошая, не то, что остальные сестра и брат.
– Привела бы её сюда и побыла с нею хоть немного. Без друзей и подруг, а тем более без родных, очень трудно, девочка.
– Разве я осмелилась бы на такое, сеньора? Мне и в голову такое не могло прийти. Да и кто её отпустит сюда?
– Пойди к ней, отдай отцу рейс – и он отпустит её к тебе. Вы погуляете вдвоём, и она вернётся домой, а ты сюда. Ещё один рейс я тебе дам для прогулки. В воскресенье и пойди навести сестру, коль остальных ты не желаешь.
Ана была в растерянности и не знала, что и как ответить. Было и страшно, но и очень хотелось повидать сестру. И она кивнула, соглашаясь.
– В воскресенье я, скорей всего, не буду дома весь день, Ана. Можешь взять карету с кучером и поехать к себе домой. Одной идти пешком опасно, а так у тебя будет защита. Кучер сильный, вооружён и сможет защитить тебя.
– Сеньора! Как же я смогу появиться в карете? Я так не смогу… сеньора!
– Тогда это приказ, милая. И не возражай мне! Вот тебе рейс на развлечения с сестрой, вернёшься домой под вечер. Я не хочу, чтобы ты задерживалась до темноты. И оденься в самое лучшее. Мой плащ возьми, и то платье, в котором ты оделась в первый день. В форме не появляйся перед родными. Пусть подумают, как с тобой обходиться. Это будет им на пользу. И не забудь всучить отцу рейс. Одного ему вполне хватит.
– А можно я сестру приведу сюда и покажу, как мы живём, сеньора?
– Этого сейчас не делай, Ана. Мне это не понравится. Потом когда-нибудь.
Ана с нетерпением и страхом ждала воскресенья. Утром пошла в церковь с хозяйкой. Помолились каждый о своём и вернулись в гостиницу.
– Я скоро уходить должна, Ана, а ты бери карету и поезжай по своим делам, – сказала Ильда, и, порывшись в ларце, протянула Ане перстень с фиолетовым камушком в золоте. – Примерь. Подойдёт или поискать что поменьше?
Жалкий взгляд Аны сильно рассмешил Ильду. Она вопросительно глянула на девушку, и та ответила заикаясь:
– Сеньора! Вы меня ставите в такое неловкое положение! Прошу вас! Не надо мне ничего! Я и так…
– Бери, дурочка! Это не подарок, а поносить. Так надо, чтобы все знали – у тебя другая жизнь и ничего общего с твоими родственниками не имеет. Вернёшь завтра в целости!
Перстенёк подошёл, и Ана с тайным восторгом в глазах посматривала на него, не замечая, что хозяйка наблюдает за нею.
Когда Ильда ушла и уехала в поджидавшей её карете, Ана со вздохом и волнением пошла в конюшню договариваться с кучером. Тот не был личным кучером сеньоры, и ему надо было платить отдельно, как за аренду.
– Так распорядилась сеньора Ильда!? – спросил кучер, здоровый мужчина с бородой и усами слегка седеющими и излишне обширными.
– Да, – коротко ответила Ана и добавила. – Я могу прокататься весь день. Сеньора оплатит всё.
– Так даже лучше, – буркнул кучер и пошёл запрягать лошадей, пару гнедых, ухоженных и резвых.
– Езжайте прямо, потом я буду показывать дорогу. Я еду к родным забрать сестру прокатиться по городу и посмотреть на людей и дома. Она этого почти никогда не видела из своего предместья.
– Странная у тебя хозяйка, сеньорита. Такие деньги выбрасывать на какую-то служанку! Да ещё на целый день!
– А сколько это будет стоить, сеньор?
– Мне сегодня повезло, сеньорита! Целый рейс за день заработаю. Так далеко не каждый день случается. Так что располагайте мною, сеньорита.
Карета поравнялась с хибарой семьи Аны и она с волнением сказала:
– Остановите здесь, сеньор. Я зайду домой. Ждите меня. Я могу задержаться, и приготовьте оружие. Тут могут появиться бандиты.
Кучер хмыкнул и достал из ящика пистолет и осмотрел его. Шпагу тоже положил рядом. У кареты уже собралось человек восемь любопытных взрослых и детей.
– Вот это да! – услышала она знакомый голос одного молодого бездельника. То был Жуан Мендоса, живущий через два дома от них. – Сама Ана собственной персоной! Ты откуда такая взялась, девка?
Послышались и другие возгласы, и все они выражали изумление и зависть. Кучер прикрикнул на особо рьяных нахалов, и те, заметив громилу с оружием, поспешили успокоиться.
Вышли на улицу почти все родные Аны. Не было лишь брата. Тот определённо где-то шлялся с друзьями, ища приключения на свою голову.
– Ана! – завопила мать и бросилась к дочери. – Какая ты стала! Настоящая сеньорита! Так хорошо устроилась? Наверное, денежки водятся, а?
– Мама, устроилась я чудесно. Я хочу взять Сариту прогуляться со мной.
– А мы что, не достойны твоего вниманий? – вступил в разговор отец, уже навеселе, и шагнул к дочери. – Да у тебя дорогие побрякушки, Ана! Ну-ка дай глянуть на колечко! Хорошо! А деньжат ты мне приготовила, стерва?
– Отец, перестань сразу нападать на дочку. Испугаешь ещё! – Сарита подошла к Ане и обняла сестру.
– Сестрёнка, садись в карету, мы поедем кататься. Мне разрешили.
– А деньги? – взвыл отец и шагнул вперёд.
– Вот возьмите, папа, – ответила Ана и протянула серебро. – Быстрее в карету, Сарита, а то отец ещё выкинет что-нибудь, – прошептала Ана, пока отец с неуверенностью рассматривал монетку.
– Я скоро привезу Сариту домой, мама… и папа, – сказала Ана и юркнула в дверцу, быстро захлопнув её.
– А ну прочь с дороги, босота! – рявкнул кучер и огрел лошадей кнутом. – Зашибу! Не лезь под копыта!
Кони резво сорвались с места и крупной рысью помчали подальше от этого зловонного пригорода, кишащего паразитами и оборванцами.
– Куда мы поедем, Ана? – спросила Сарита, с восторгом оглядывая карету. – Как тебе удалось так, Ана? Я о таком и мечтать не могла. Это не твоё?
– Конечно! Хозяйка разрешила мне покататься по городу с тобой. До вечера. Потом я тебя отвезу домой. Хотела показать наши комнаты в гостинице, да донна Ильда не разрешила. Но и так мы с тобой целый день прокатаемся!