– С чего это так? Вроде бы ты почти каждый день куда-нибудь да едешь, и только верхом.
– А то, любимый, что мы с тобой ждём пополнения нашего семейства. Я беременна уже полтора месяца, почти шесть недель, милый мой!
– Какая радостная новость, моя Ильдита! Я так рад! Тогда мы просто обязаны поехать в город и не обязательно через то селение. По реке будет намного спокойнее и быстрее.
– Нет уж! Раз раззадорил, то пусть так и будет. Ты меня заинтриговал. Поедем тропами до того селений. Там можно и по Рио-Гранде спуститься почти до самого Сан-Хуана. Лодку-то в селении нам смогут продать или одолжить в аренду с гребцом.
– Но теперь мне страшновато за тебя, милая! Не опасно ли вот так пускаться в дальний путь верхом? Почти целый день трястись в седле по трудным дорогам. Правда, тропа немного улучшилась, но не до селения. А там, говорят, не так просто проехать.
– Я стала настоящей крестьянкой – гляди, какие у меня руки стали! Так что выдержу вполне сносно. А в городе посмотрим, как нам поступить. Здесь всё налажено. Даже ожидается излишек продуктов, которые можно продать, если сумеем доставить на место.
– У тебя так сильно развилась коммерческая жилка, Ильдита! Интересно этим заниматься?
– Представь себе, дорогой! Да и дела в городе нельзя оставлять без внимания. Семья-то растёт, а деньги почти не прибавляются. Особенно, когда я трачу так мало на себя и прислугу. Подумай над этим, супруг Диегито! – и она со счастливым смехом обняла мужа и расцеловала в щёки.
Целую неделю Ильда готовилась предстать перед знатной сеньорой и городскими подругами в наилучшем свете. Это удавалось плохо, но она не падала духом, стирала, шила, подшивала, боясь оказаться вне моды.
– Как бы всё это упаковать так, чтобы поменьше помялось, дорогой? – надоедала она мужу. – Вдруг та сеньора подумает, что я простая крестьянка?
– В той глухой деревне они все такие крестьянки, моя Ильда. В городе совеем не то будет, но там мы будем вечером и тайно проникнем в дом. А дома уж ты можешь развернуться и подготовиться.
– Я даже волнуюсь, милый мой Диегито! Столько времени прошло, а я так и не собралась туда поехать. Обо мне уже все, наверное, забыли.
– Было бы хорошо, – улыбался Диего ласково.
Она странно посмотрела на него, удивлялась его усмешке. Он же продолжал улыбаться, дразня и потешаясь одновременно.
Они выехали втроём. С собой взяли уже возмужавшего Антонио. Новое имя с трудом прижилось в этой усадьбе, но всё же старое уже забыли. В поводу шли четыре мула, гружёных продуктами их хозяйства, которые могли выдержать длительную дорогу.
– Диего, ты знатно потрудился над этой тропой. Не думала, что дорога будет такой лёгкой, – говорила Ильда, пытаясь ехать рядом с Диего, что удавалось редко, это немного раздражало женщину.
– Я и в другую сторону улучшил тропу. Туда даже лучше, чем здесь, – довольный, отвечал Диего.
– Надеюсь, ты и дальше намерен заниматься дорогами?
– Обязательно. Поручил Ларго продолжать улучшать тропу к речке. Я бы и насовсем перешёл туда жить, но там нет водопада. А как ты без него сможешь наслаждаться здешней скучной жизнью?
– Ты прелесть, Диегито! Каким образом ты попался мне на пути?
– Точно таким же, как и ты, моя Ильдита! – Он был радостно возбуждён. Постоянно думал о её беременности, о детях, которым уже несколько раз обещал и не выполнял своих обещаний в отношении приезда мамы.
В деревушку прибыли за час до заката, и она их удивила своей бедностью и запущенностью. Лишь куры и свиньи, разбегавшиеся при приближении каравана, немного оживляли гробовую тишину деревни. Лишь один дом, вернее, хижина, но побольше и выше, привлекла их внимание.
– Это и есть, наверное, жилище старухи, – почему-то шёпотом проговорил Диего, указывая головой направление.
– Поехали прямо туда, – так же тихо ответила Ильда. – Интересно, нас кто-нибудь встретит?
Их встретили. Появились несколько нищенского вида крестьян, а на низком крыльце господского дома, как мысленно назвал Диего хижину старухи, показался молодой мужчина без рубашки, в одних коротких узких штанах. Они были грязными, и весь он казался замусоленным, но, приглядевшись, Ильда ощутила удивление и поразилась, заметив Диего:
– Какой красивый юноша! Вот бы его помыть, одеть, причесать и напялить парик – и в городе он будет первым красавцем! Сеньориты просто умрут от любви к такому сеньору.
– Лишь бы ты не умирала, Ильда, – серьёзно ответил Диего, и ревность кольнула прямо в сердце. – Однако он не собирается даже спуститься с крыльца.
– Это не должно нас смутить, – бодро ответила Ильда и улыбалась своей лучезарной улыбкой, о которой вспомнила только сейчас.
У крыльца они сошли с мулов, огляделись по сторонам. Крестьяне молча созерцали приезжих. Стало ясно, что такие были здесь редкостью.
– Сеньор, – подняла Ильда глаза на мужчину. – Мы здесь проездом. Не могли бы вы предложить нам место в деревне для ночлега? Нас всего трое. Мулы могли бы оставаться на воздухе.
– Кто вы и откуда, сеньора? – Он не стал обращаться к Диего, полагая, что у сеньоры больше прав на лидерство.
– Супруги д’Арбаледо, сеньор?.. Мы живём в дне пути на запад. Там у нас земли. Недавно приобрели.
– Можете пройти в дом и отдохнуть, сеньоры. Мулов можно пока оставить у ворот. С ними ничего не случится. Я глава рода де Суансабаров. Меня зовут дон Херардо. Проходите, прошу вас! – и дон Херардо чинно сделал изящный поклон, разведя руки пригласительным движением.
Ильда счастливо улыбалась, показывая великолепные зубы.
– Вы очень любезны, дон Херардо. Благодарим вас за столь любезное приглашение. Надеюсь, вы не один здесь живете? Вы сказали, что глава рода?..
– Мой род состоит из меня, бабушки и моей сестры Росы. Но так принято у нас… сеньора д’Арбаледо и дон?…
– Просто Диего, сеньор де Суансабар. Моя жена донья Ильда. Мы ничем не кичимся и потому относимся просто к своим именам и званиям. Потому нас можно называть просто по именам.
– Вы очень любезны, сеньор д’Арбаледо… Диего, простите. Прошу сюда, я хочу познакомить вас с моей бабушкой, доньей Рафаэлой. Я ношу её фамилию, хотя есть и собственная. Но я ею пренебрегаю по некоторым причинам.
Они вошли в другую комнату. Она была маленькой, но прилично обставленной старинной мебелью почти столетней давности времён Филиппа Второго Испанского, с тяжёлыми портьерами, старыми и выцветшими, но хранящими ещё что-то благородно-экзотическое. Старая сеньора довольно бодро встала с продавленного кресла с подушкой на сидении, чтобы приветствовать гостей.
– Бабушка, к нам гости, – сказал дон Херардо и назвал путешественников по именам. – Проездом в город. Они приобрели большие земли неподалёку.
– Давно у нас не было никаких гостей, – проговорила старуха странным голосом. – Прошу садиться, я прикажу подать холодного вина. Оно плохое, но другого не держим. Херардо, прикажи приготовить ужин и подавать. Мы с удовольствием поужинаем вместе.
– У нас имеется отличное вино, сеньора, – заметила Ильда. – Позвольте вам его преподнести в качества добрососедских отношений. Вы будете довольны.
– Признаться, люблю хорошее вино, – заметила старуха, оживившись. – Благодарю, донья Ильда. Вы так прекрасны, что мне вспоминается двор моего Великого Филиппа Второго. Вот где подавали вино! – Она мечтательно подняла глаза к потолку в паутине и перекрестилась сухой кистью.
Диего ушёл и вскоре вернулся с малым бочонком мускателя.
– Жаль, что не охлаждённое, сеньора. Но… жара!
– Херардо, перелей немного в графин и отнеси в подвал. Оно быстро охладится и к ужину поспеет. Но глоток хотелось бы попробовать сейчас, – глаза старухи блеснули задором.
Диего отлил немного и подал сеньоре. Она понюхала, пригубила, подержав вино во рту и проглотила, подняв глаза к грязному потолку.
– Да, сеньор д’Арбаледо! Вино восхитительное! Сколько лет ничего подобного во рту не держала! Спасибо! Действительно божественный дар! А где моя внучка Брианда? – Донья Рафаэла оглянулась, снова смакуя глоток вина.
– Она должна вот-вот прийти, бабушка, – учтиво отозвался дон Херардо, слегка поклонившись. – Пошла к донье Исабель, как вы просили.
Старуха тут же забыла о внучке, обратившись к Ильде:
– Сдаётся мне, милочка, что вы мулатка. Или я ошибаюсь?
– Нет, сеньора, – ответила охотно Ильда. – Я дочь белого человека, но по материнской линии у меня нет негров. Даже мама у меня не имела негритянской крови в роду своём.
– Как интересно! Кто же у вас в роду был? По матери?
– Моя бабушка из народа имашаг14, что обитают на севере от моего народа. В пустыне, сеньора. Прабабушку продали в жены моему прадеду и с того пошёл род по матери. Сама я в Африке никогда не была. Я родилась уже здесь, в Эспаньоле, куда привезли мою маму. Её продал мой родственник, из мести. Мама не захотела выйти за него замуж.
– Вы были из состоятельной семьи, Ильда?
– Мой дедушка был правителем целого государства. Очень богатый человек!
– Выходит, вы принцесса? А отец?
– Он был у нас в плену и потому маму продали англичанам, а те уже сюда.
– И вы не пытались вернуться домой?
– Мечтала, но встретила дона Диего – и вот мы вместе. У нас малые дети-двойняшки. Мы едем их проведать и, возможно, взять сюда. Я очень скучаю по ним!
– Очень занимательная история! Можно любовный роман писать. Но вроде бы готов ужин. У нас он весьма скромный, сеньоры. Но так мы привыкли. Хозяйничать никто не умеет… и не хочет. Плоды глупого и моего, в том числе воспитания. Но я не жалею, сеньоры.
Ильда с интересом наблюдала старуху. Выло ясно, что их приезд сильно возбудил сеньору и теперь рот её не закрывался. Дон Херардо поглядывал на Ильду странным взглядом и посмеивался уголками губ. Лицо его было умыто, волосы и усы причёсаны и выглядел он совершенно иначе. Ильда отметила, что все черты его лица казались выточенными из смуглого мрамора. Правильные и пропорциональные, они были и приятны на вид.