Её изучения прервал приход внучки старухи. То была молодая женщина лет после двадцати, совершенно не похожа на брата и лицом и внешностью. Обыкновенная крестьянка с грубыми, даже не симпатичными чертами лица. Большой нос сильно вредил всему лицу, но, казалось, это нисколько не смущало её. Она развязно поздоровалась и села за стол, налив себе большую кружку вина. Выпила, удивлённо оглядела стол и заявила неприятным голосом:
– Не эти ли приятные сеньоры привезли такое вино? Вкусное. Я Брианда, внучка нашей бабульки. Бабушка, где они будут ночевать?
– В твоей комнате, внучка, – тусклым голосом ответила старуха. – Ты легко можешь ночевать в любом другом месте.
– Вы супруги? – повернула она неопрятную голову к Ильде. Та кивнула. – Сожалею. А то можно было бы и вместе…
– Брианда! – строго прикрикнула старуха. – Веди себя хоть за столом пристойно! Помни, кто ты!
– А кто я, бабушка? Нищенка из знатной фамилии, что совершенно ничего мне не даёт, как, впрочем, и всем остальным в этом Богом забытом месте!
Она принялась есть, и ела очень торопливо и неряшливо. Словно много дней голодала и теперь наконец-то дорвалась до еды. Всем стало неловко. Вертевшиеся на языке у Ильды вопросы к старухе застряли в горле. Диего переглядывался с Херардо. Тот был также шокирован и не скрывал этого.
– Оставь вино, Брианда! – опять повысила голос старая сеньора. – Ты все равно ничего не поймёшь в нем. А подарили его мне, твоей бабушке! – и донья Рафаэла придвинула графин ближе к себе.
В комнате Брианды пахло немытыми одеждами, прелью и лёгким приторным запахом сушёных трав. Из оконного проёма, без стекла или пузыря, тянуло запахом свинарника.
– Ну и дом, – шептала Ильда, боясь быть услышанной через плетёные перегородки. – А старуха интересная особа, правда?
– Правда. Ты спи, а то мы все слишком устали. – Диего не хотел говорить.
Проснулись они до восхода. Брианда уже громыхнула ведром, петух кукарекал почти над ухом, а визг поросёнка говорил о том, что хозяева готовятся к праздничному обеду. Визг тут же смолк, и Диего понял, что поросёнок приказал долго жить. Он повернул голову и увидел в полутьме широко открытые глаза Ильды. Спросил безразлично:
– Когда в дорогу, милая?
– Я бы осталась ещё хотя бы на день-два. Очень интересно послушать старуху. Занятная сеньора. – Ильда говорила шепоток и не зря. За стенкой что-то шевелилось, или так просто казалось.
– Очень рада, что вы согласились погостить у нас ещё пару дней, сеньоры! – с радостным блеском старческих глаз сказала донья Рафаэла. – Спали вы плохо! И не удивительно. У нас слишком все примитивно. У всех нас руки растут не из того места. Но что поделаешь, сеньоры!
– Донья Рафаэла, нам было бы очень интересно услышать вашу историю. Вы, говорят, из очень знатного рода, да и бывать при дворе такого короля, как Филипп Второй Испанский, не всякому позволено! – Ильда мило улыбалась, взяв на вооружение всё своё обаяние.
Дон Херардо откровенно смотрел на Ильду. В этом взгляде легко читались восторг, восхищение, равное обожанию. Внутренне Ильда порадовалась. Давно никто так не смотрел на неё. Она отвыкла ,и сейчас этот взгляд взволновал её до того, что она испугалась. Тут же перевела разговор на другое, а донья Рафаэла заметила с улыбкой:
– Милочка, а вы не лишены многого, что присуще высшему обществу. Странно, но это проглядывает. Херардо, ты не находишь?
Молодой сеньор вздрогнул, смутись, сказал:
– Простите, бабушка, задумался. Бывает, не так ли? – повернулся он почему-то к Ильде, что заставило её немного смутиться.
– Херардо! Как не стыдно! При такой сеньоре, и ты думаешь о чём-то постороннем! Вот молодёжь пошла! – вздохнула старая сеньора и пригубила вино, явно смакуя его вкус.
За столом воцарилось молчание. Отсутствовала внучка и это, казалось, воспринималось как благо. А старуха неожиданно просветлела лицом, вздохнула и со странными мечтательными тонами в голосе сказала:
– Милочка, вы дали толчок вспомнить былые времена. Как мы, старые люди, подвержены таким всплескам воспоминаний! Какие были времена? Какие кавалеры вокруг кружили! Ах-ах!
Она замолчала, словно целиком погрузившись в воспоминания. Все молча ожидали продолжения, а лучше, начала повести. А Диего вдруг заметил, смущаясь:
– Вы так смакуете вино, донья Рафаэла, что я уже согласился подарить вам второй бочонок. Мне приятно доставить вам истинное удовольствие!
– Дон Диего, вы настоящий кабальеро! Спасибо, друг мой! Вы очень меня обрадовали и даже поразили своей щедростью. Благодарю вас!
Она явно устала от такой тирады, но мешать ей начать свой рассказ никто не хотел. Лишь Ильда решила подтолкнуть её, заметив:
– Мне говорили, что у вас можно многое почерпнуть из того большого багажа взаимоотношений в высшем обществе, который вы так бережно храните, сеньора де Суансабар.
Ильда попала в цель. Старуха приободрилась и сказала:
– Да, дети мои! Было время, когда и я блистала в Сан-Хуане. Я туда переехала за год до нашествия проклятого англичанина со своей пиратской армадой!
– Кого вы имеете в виду, сеньора? – спросил Диего, слабо разбиравшийся в истории острова Пуэрто-Рико.
– Как кого? Того самого сэра Френсиса Дрейка, будь он трижды проклят и вечно горел в аду, чёртов Эль Драке! Говорят, он умер от какой-то позорной болезни15. И слава Всевышнему! – старуха перекрестилась и поцеловала нательный крест. Он выглядел очень дорогим. – Мне тогда было одиннадцать лет, но я отлично помню, как у нас всех дрожали коленки, слушая канонаду их пушек. Все священники во всех церквах служили молебны, возносили Господу мольбы о милости, и он нас услышал. Пираты все как один ушли из бухты, но город дымился в развалинах. – Она передохнула, пригубила вино, потом повторила, и продолжила:
– Сколько денег люди потеряли! И не только денег! – Она горестно перекрестилась, но продолжала бодро: – Мой дядя погиб, защищая нас в форте. У него в подчинении находилась батарея тяжёлой артиллерии, – старуха снова перекрестилась и отпила вина.
Ильда с повышенным интересом наблюдала старую женщину и гадала, сколько же ей сейчас лет? Историю и она не знала, но могла подумать, что больше восьмидесяти, наверняка. Но старуха не успокоилась. Она снова заговорила:
– Зато потом столько было балов, маскарадов и радостных встреч. Даже я, девочка и та участвовала в некоторых. А потом я повзрослела, и появились у меня поклонники. Я была красива, обаятельна и богата. Разве могла я оказаться без внимания самых знатных грандов города! Но я не спешила. Хотелось с лихвой насладиться радостями молодости и любви, внимания и обожания. – Она замолчала, а Херардо заметил участливо:
– Бабушка, не надо расстраиваться и вспоминать дальше. Гостям это не интересно. Вам необходимо успокоиться и прилечь. Простите, сеньоры. Бабушка плохо себя чувствует. Я отведу её прилечь, простите!
Ильда обеспокоенно смотрела то на бабушку, то на Херардо. У того порозовели щеки, а в глазах заплясал чудной огонёк. Это успела заметить Ильда, и вновь ощутила какое-то томление в груди и животе.
Диего тоже бросил взгляд на Ильду, но та предупредила его и опустила свои глаза, вздохнув.
– Бабуля переволновалась. По-видимому, у таких старых людей бывают такие моменты в жизни, когда воспоминания сильно заставляют переживать. – Ильда посмотрела за драную портьеру, за которой скрылась старуха с Херардо.
– Пройдёмся по деревне? – предложил Диего, явно скучавший в этой старой затхлой атмосфере. – Посмотрим, что тут делается.
– По-моему здесь ничего не делается, Диего. Но пройтись можно.
Они вышли на улицу из десятка хижин, далеко отстоящих друг от друга. Проверили Антонию с мулами. Тот улыбался, наслаждаясь бездельем и отдыхая.
– Новости есть, Тонио? – спросил Диего.
– Тишина, сеньор! Словно в могиле. Никто почти ничего не делают. Перебиваются, чем придётся. Лентяи! Даже поговорить не с кем.
– Завтра, наверное, поедем дальше. Зря мы сюда забрались. Ты поговори относительно лодок. Мулов можно и оставить здесь, или нанять погонщика и пусть он пригнал бы их в город.
Тонио согласно кивнул и поднялся со старого сена, пахнущего уже прелью.
– Зря мы и товары сюда везли. Никто их не купит. Всё слишком примитивно!
Ильда успокаивала мужа, говорила ласково, утешала.
Глава 22
Ильда долго уговаривала Диего остаться ещё на день, говоря ему:
– Я хочу услышать хоть немного о том высшем обществе, которое окружало сеньору столько лет! Останемся! Поедем чуть позже.
– И это говоришь ты, Ильда! – удивился Диего. – Но тут и за один день можно с ума сойти от скуки и безделья. Даже искупаться по-настоящему негде! В этом ручье нечего и думать про такое, а идти далеко жарко.
Все же Ильде удалось уговорить мужа, и он согласился ехать завтра. После долгих разговоров, вернее, рассказов сеньоры, Ильда вышла прогуляться под чёрным небом острова. Было немного душно, ожидалась гроза, и в воздухе пахло тревогой и беспокойствам.
Не успела она отойти и полусотни шагов, как тень склонилась над нею, сильно испугав её. Но она быстро узнала дона Херардо. Он шептал ей странные и возмутительные слова. Слова любви, обожания и страстного желания.
– Вы с ума сошли, дон Херардо! – воскликнула Ильда шёпотом; и сама удивилась такому предостережению. – Что это с вами? Перестаньте немедленно!
– Я не могу, моя богиня! Вы сразу же околдовали меня своей божественной красотой! Один поцелуй – и я навечно ваш раб! Прошу, всего один поцелуй!
Ильда не успела ответить, как его жадные губы закрыли её рот, она дёрнулась и вдруг сдалась, словно их отношения длились долго, долго! И она ответила.
Ильда пыталась контролировать себя, но это не удалось. Херардо был столь страстен и горяч, что она поддалась его порыву. Они целовались, пока Ильда не почувствовала, как его рука стала пробираться под подол платья.
– Боже! Что мы делаем, дон Херардо! Перестаньте же! – Ильда оттолкнула молодого мужчину и сама отпрянула в сильнейшем волнении. Голова ходила кругом, и она слабо соображала.