Вечерело, сумерки наползали с востока. Толпы народа лишь теперь, когда официальная часть праздника вроде бы завершилась, начала праздновать по-настоящему, приняв спиртного, и веселье разгоралось всё шире и разнузданнее.
Диего видел, как его оборванец что-то говорил Винсенте Хуану и боялся, что тот не станет поддаваться на глупости уличного бродяги. Но тот весьма умело проводил свою линию, оставшись на месте. Родители тем временем ушли вперёд и мальчишки потеряли их из виду. Винсенте засуетился, видимо, боясь кары за отставание, но бродяга мальчишка уже наглея, потащил его за руку, что-то говоря, даже бесцеремонно принуждая.
Диего нашёл глазами Ильду и кивнул ей – можно начинать, Сам бросился догонять мальчишек. Он догнал их недалеко от причала, куда его тащил мальчишка с улицы.
– Куда ты его тянешь, оборванец? – грозно спросил Диего своим скрипучим голосом. – Отпусти, а то придётся отведать моей палки, негодник! Он не хочет с тобой идти! Ну же, брось его руку, паршивец!
Мальчишка что-то пытался доказать, но Диего грубо оттолкнул его, схватил руку Винсенте и спросил участливо:
– Что тут у вас произошло, маленький сеньор? С чего этот бродяга к тебе пристал? Кто ты?
Все эти вопросы сыпал Диего на голову уже изрядно испугавшегося мальчика, незаметно подводя к причалу, где его ждала лодка.
Диего мало слушал лепетания мальчика. Спешно затолкал его в лодку и, прикрикнув на начавшего было кричать Винсенте, бросил грозно:
– Заткнись, иначе утоплю! Ничего тебе не сделают, но ты не вздумай кричать!
– Сеньор, куда вы меня везёте? – услышал Диего его голос, и про себя выругался, проклиная согласие на это грязное дело с ребёнком.
– Тут недалеко, парень! Сиди себе и молчи, а то веслом по голове – и в воду!
Эта угроза в уже сгустившейся темноте быстро подействовала на мальчика. Он тихо, судорожно вздыхал, силился успокоиться, но слезы тихо потекли из его глаз, и он украдкой вытирал их рукавом богатого камзола. Кружева уже запачкались, как полагал Диего, и был этому рад. Он грёб, стараясь посильнее устать и тем отвлечь себя от переживаний в связи с похищением.
Через два часа с лишним Диего причалил к другому берегу. Усталость давила его, но он держался. Вспомнил, что он почти старик и эта усталость вполне могла сойти за старость? Он в молчании поправил пистолет и длинный кинжал на поясе. Сказал тихо, но уверенно:
– Вылазь, парень. Гляди мне, без шума. Прирежу! – И Диего показал кинжал. – Пришли уж. И хватит ныть! Ничего тебе не сделают. А будешь баловать – отлупят.
Ещё час они пробирались лесом, слыша вдали лай собак или звон струн гитары по случаю праздника. Где-то пели, но голоса были так далеки, что ничего расслышать было невозможно.
Наконец блеснул малый огонь и Диего перевёл дух. Он устал смертельно. Он тащил мальчишку на верёвке, тот стонал, тихо плакал и часто падал, но боялся чего-то просить. Он уже понял, что его похитили, и это так испугало его, что он только и делал, что хныкал, моля Диего смилостивится над ним.
Диего не отвечал, грубо дёргал верёвку и тащил едва двигавшегося мальчишку за собой по тропе, которую сам Диего с трудом мог различить. А спасительный огонёк воспринял, как манну небесную.
– Заткнись, сосунок! Мы уже пришли! Сейчас отдохнём. Ты меня замучил!
Беглый каторжник, которого Диего называл Борода, так как он был сильно заросший чёрной курчавой бородой до самых глаз, встретил Диего довольный возгласом, заявив:
– Долго же я вас поджидал, сеньор. Что так припозднились?
– Так дела поворачивались, Борода. Принимай товар, – и толкнул к свету маленького костра перепуганного Винсента Хуана. – Смотри, чтобы не сбежал. Если увидишь попытку смыться – тут же прирежь щенка! Рисковать мы не должны! Я буду к тебе наведываться. Щенка держи на цепи. Клетку смастерил?
– Не извольте беспокоиться, сеньор. У меня не сбежит. Я на это время даже спиртное не имею. Буду стеречь знатно, сеньор.
– Я посмотрю твою клетку, – вяло бросил Диего и, взяв примитивный фонарь, пошёл смотреть сооружение под крышей, где жил Борода. Внутри была пристройка из довольно толстых жердей, связанных крепкими лианами. Между столбами был повешен гамак, а рядом кольцо с цепью, тонкой, но крепкой. И стальной обруч.
– Малец будет постоянно на цепи. И спать так же будет. Рядом ведро, пусть в него мочится и гадит. Ему этой цепочки хватит.
– Ну что ж, Борода! Всё вроде бы хорошо. Ты ему, – Диего кивнул на Винсенте – воли не давай. Если что, пощекочи раскалённым железом. Это отлично успокаивает даже сильно строптивых.
– Будет сделано, сеньор. Я всё приготовил. Могу и жилы перерезать, чтобы не сбежал. Правда, потом он будет калека, но пусть не пытается бежать.
Диего немного перекусил, выпил кружку вина из собственной фляги и попрощался, пригласив бродягу проводить его.
– Ты же понимаешь, что я нарочно так с тобой говорил, чтоб напугать мальчишку? Но пугать не прекращай и даже слегка наказывай, если что заметишь.
– Будет сделано, сеньор. Только вы про еду для нас не забывайте. Я ведь не могу надолго отлучаться. Вдруг сбежит!
– На неделю тебе хватит, а я появлюсь тут намного раньше. До скорого! – Диего поспешил назад. Путь был трудным, но намного легче, чем предыдущий раз.
В лодке он сел отдохнуть, разделся и полез в воду, смыть пот и освежиться перед трудным из-за усталости переходом через залив.
Уже после полуночи, тихо и осторожно пробрался к себе, и с наслаждением растянулся на постели на полу. Ильда её нарочно приготовила.
Утром он был вроде бы свеж и даже весел. Никто ничего не заподозрил. А Ильда с нетерпением ожидала рассказа его ночных приключений.
Выслушав супруга, Ильда спросила:
– Как ты собираешься известить банкира о выкупе?
– Надо послать записку, написанную его сыном. Так будет интереснее и поможет нам быстрее, – ответил Диего. Ильда согласно кивнула.
– Тогда ты должен вскоре опять к нему сходить. Не слишком ли рискованно?
– У нас тут всё на риске держится, – раздражённо заметил Диего. – Сейчас я ни в чем не уверен. Даже кажется, что этот Этуральде просто на станет такие деньги платить, и я его понимаю. Мы замахнулись на слишком большое.
– И я тебя понимаю, Диегито! Но отступать просто глупо. Другое дело, что можно несколько пересмотреть наши условия.
– Что ты имеешь в виду? – поднял Диего
– Считаю, что стоит предупредить Херардо, что больше, чем на сто тысяч мы надеяться не сможем, и потому ему достанется лишь половина, и то за вычетом всех наших расходов. Требовать-то, конечно, можно сколько угодно. Но надо посмотреть на это трезво. А с запиской от сына Этуральде ты хорошо придумал. Кстати, он умеет читать и писать. Это я проверяла сама. Отец, а особенно дед, готовят его к финансовой деятельности. Он главный наследник.
– Послезавтра я к ним отправлюсь и получу записку. Остальное не будет трудным делом. Я уже продумал всё.
Через день Диего рано утром отправился на яхте на рыбалку, взяв с собой конюха, который был его рабом, и не мог рассчитывать на снисхождение в случае предательства. К тому же Диего ничего ему не сказал.
Ближе к полудню Диего занедужил и приказал срочно идти к берегу. Рыбы в яхте оказалось мало, но цель была достигнута. Он зашёл к знакомому знахарю на дальнем берегу залива. Через полчаса Диего вышел с печальным видом.
– Иди домой. Скажешь сеньоре, что я немного приболел. Пусть не беспокоится. Я должен завтра или чуть позже вернуться. Знахарь обещает поставить меня на ноги быстро.
Конюх поклонился и тотчас отвалил от пристани к городу. Диего с улыбкой обратился к знахарю, протянув ему золотой:
– Надеюсь, ты супруге не проболтаешься?
– Не стоило и говорить, сеньор, – заверил знахарь, но глаза его слегка бегали. И Диего был уверен, что тайну сохранить не удастся. Внутренне улыбнулся, но промолчал. Лишь потом заметил смущённо: – Должен понимать, как мужчине необходимо иногда развлечься, мой друг.
Диего дождался сумерек и ушёл, помня, что до тропы идти не менее часа, а там ещё столько же ковылять до логова Бороды.
Борода встретил Диего, его взгляд очень привлекала сумка, весьма тяжёлая и загадочная.
– Как твои дела? – коверкая слегка слова, спросил Диего, пряча лицо под полями шляпы, что вообще-то можно было бы и не делать. Было темно и мрачно.
– Можете посмотреть на моего пленника. Сидит, как голубок. Дрожит, но молчит и даже плакать боится.
– Хорошо, – ответил Диего, вручил сумку бродяге и пошёл в темноту хижины.
Закрыв ладонью лицо от фонаря, Диего посмотрел, как мальчишка лежит в гамаке и затравленным взором смотрит на странного человека, похитившего его.
– Ты, конечно, знаешь, что тебя похитили, – начал Диего глухим голосом. – Я принёс тебе бумагу и перо с чернилами. Напиши отцу письмо. Я продиктую.
Мальчик судорожно качнул головой. Это можно понимать, как согласие.
– Садись сюда, – указал Диего на чурбан на земле. – Вот тебе принадлежности и доска. Пиши коротко и не спеши. Тебя не били тут?
Висенте судорожно затряс головой.
Диего продиктовал письмо, прочитал его, приблизив фонарь, хмыкнул и ушёл.
– Пока все идёт нормально, Борода, – сказал Диего тихо. – Жди дней через пять. Еды у тебя достаточно на неделю. И смотри, не упусти мальчишку!
– Обижаете, сеньор, – бодро ответил бродяга и уверенно осклабился.
Диего вернулся к знахарю лишь рано утром. Ночь провёл почти без сна и выглядел усталым и вымученным. На это знахарь заметил, хитро прищурившись:
– Видать, сеньор бурную ночь провёл, а?
– И не говори, приятель! Отоспаться – и поспешить домой. Хватит блудить! Я и так редко изменяю жене, но вот пришлось…
– Положение обычное, сеньор д’Арбаледо. Кто без греха сейчас. Устои рушатся, Бога всё чаще забывают.
Диего вздохнул горестно, спросил скромно:
– Я отдохну у тебя до вечера?
– Прошу в комнатку, дон Диего. Я предполагал такое, хе-хе!