– Ишь, как заговорила! Ладно, могу и помолчать, важная какая!
Сеньор де Кариньо встретил её, прохаживаясь по кабинету, заканчивая беседу с каким-то мелким чином, и молча указал Саре на кресло, стоящее сбоку его стола, хотя стул был свободен. Чин оставался стоять.
– Вот мы и опять встретились, сеньорита Салема, – молвил он, когда дверь оказалась закрытой, и они остались одни. – Вы, надеюсь, успокоились?
– Не успокоилась, сеньор! Сколько можно меня тревожить по пустякам?
– Не надо так резко, сеньорита! Я знаю, что вы воспитывались в простой и грубой семье, но старайтесь держать себя в рамках приличий.
– Вас это больше всего беспокоит, сеньор? – вспылила Сара и сама испугалась. Потупилась и побледнела.
– Не больше, но беспокоит. Все же грубость не самое лучшее в общении людей, должен заметить, сеньорита. Вы живете в семье, где уважают воспитание, и вы должны впитывать всё, что можете услышать или заметить. Мне говорил дон Диего, что ваша старшая сестра намного мягче, тише и воспитаннее. Берите с неё пример, и вы станете ещё… – он помолчал, подбирая слова. – Ещё приятнее и… красивее, сеньорита.
– Вряд ли это относится к делу, сеньор де Кариньо! – бросила Сара, видя, что у собеседника нет желания приступать к деловой части беседы. – Задавайте ваши вопросы и позвольте мне удалиться. Уже скоро смеркаться начнёт, а домой идти далеко.
– Вас отвезут, сеньорита. Однако, вы правы, – дон Авел усмехнулся, а Сара вдруг заметила, что усмешка сильно изменяет его лицо в лучшую сторону. И она с любопытством всмотрелась в него, но тут же отвела взгляд.
Полицейский же насмотрелся на неё, смущая и вгоняя в краску.
– Скажите, сеньор д’Арбаледо собирается подавать в суд на семью Касола?
– Ни разу об этом не слышала. А он о многом со мной говорит, сеньор. Не думаю, что он станет это делать. У него забота о жене, которая скоро приедет.
– Это упрощает дело, – заметил Авел, подкрутил чёрный ус, и опять с усмешкой заметил: – Ну не волнуйтесь вы так, сеньорита! Ничего страшного вас тут не ожидает. Сейчас закончим, и я прикажу вас отвезти.
– Сеньор, прошу вас, не задерживайте меня больше! Мне пора домой. Лучше я завтра приду к вам, а сегодня отпустите!..
– Завтра?.. – словно спохватился полицейский чин. – Что ж, пожалуй, это выход. Я согласен, сеньорита Салема. Сейчас я прикажу, и вы уедете.
Дон Авел вышел и вскоре вернулся с озабоченным видом.
– Моего альгвасила уже нет на месте. Как же быть?
– Я отлично и сама могу дойти, сеньор! Только разрешите!
– Об этом не может быть и речи! Уже смеркается и вам опасно так далеко идти одной. Хотя… – он подумал и, словно встрепенувшись, молвил, оживившись: – Мне тоже пора домой, и я вполне смогу вас отвезти хоть до половины пути. Прошу вас, сеньорита! – и он сделал радушный жест рукой к двери.
– Сеньор, что скажут люди, увидев меня в вашем обществе и в одной коляске?
– Люди? – сделал удивлённые глаза дон Авел. – При чем тут люди? Ах да! – и он засмеялся, обнажив вполне приличные зубы. – Забыл, простите! Но мне это не угрожает ничем. Думаю, что и вам тоже. Идём же!
Он чуть не насильно выдворил из кабинета и почти насильно повёл к выходу. Альгвасилы с удивлением провожали их глазами.
– Сеньор, все подумают, что вы ведёте меня в тюрьму! – протестовала Сара.
– В тюрьму водят альгвасилы. Я могу отвезти туда лишь высокопоставленных преступников, вроде губернатора или его помощников и крупных богачей. А у вас нет таких привилегий, сеньорита Сара, ха! – хохотнул он тихо, заговорщицки.
Все это сильно пугало Сару, заставляло оглядываться и дрожать от страха. Однако дон Авел всё же посадил девушку в коляску, сам хлестнул вожжами лошадь. Коляска неторопливо покатила по булыжнику, нещадно тарахтя колёсами.
– Странно, но ничего не произошло! – шутливым тоном произнёс Авел. – Даже никто не смотрит в нашу сторону.
– Потому, что уже сумерки, сеньор де Кариньо! – озлобленно ответила Сара.
– В детстве вы наверняка были заправилой на улице, так?
Она мельком глянула на собеседника, не ответила, а тот продолжил:
– Можете не отвечать. Я и так догадался по вашему молчанию. Вы такая задиристая и резкая, сеньорита Сара. Вам трудно будет уживаться с супругом.
Она помолчала, переваривая услышанное, затем ответила менее резко:
– Пока не предвидится. Был один, да сплыл! Где теперь искать другого?
– Вам бы побывать на одном из балов, которые устраивают богатые люди. В том обществе вы бы смогли многих осчастливить своим вниманием, сеньорита.
Она зло глянула сбоку на Авела, промолчала, давая понять, что сильно возмущена и даже обижена. Он же насмешливо поглядывал на неё, не упуская дорогу из вида. Лошадь цокала копытами по мостовой вяло, устав за день. Дом Сары уже был виден.
– Большое спасибо, сеньор, за услугу, но я все равно недовольна таким… таким обращением, простите, – и выпрыгнула, не давая ему помочь выйти, подав руку. – До свидания! – все же обернулась она и скрылась среди кустарника.
Он ещё простоял некоторое время, развернул коня, и так же неторопливо поехал назад, к своему дому, который был на другом конце города. Он был доволен, с удовольствием вспоминал разговор ершистой девчонки и ощущал прилив сил и бодрости. Такого он уже давно не чувствовал, и сейчас улыбался, будучи в прекрасном настроении. Лишь вспомнил, что не назначил следующей встречи. Это огорчило сеньора лишь на секунду. Подумал с усмешкой:
«Завтра дам ей отдых, а потом опять приглашу к себе. Ну и смешная девчонка! Но какая шустрая, резкая! Прелестная девочка!»
В это время Сара со смешанным чувством страха, любопытства и удивления раздумывала над тем, что происходит с этим странным страшным человеком. Теперь и она уверилась, что он не просто так её вызывает. Стала ясно, что она для него не просто свидетель, а совсем другое, личное и интимное. С этим она смогла легко разобраться. Но с собой ничего не получалось.
Она до сих пор боялась этого страшного мужчины. Правда, подсмотрела его усмешку, и ей показалось, что теперь она не так боится. Зато всё сильнее её раздражает любопытство. Чего он хочет от неё? Поведал о финансах, будто так кто-то делает с незнакомыми людьми. Странно всё это!
Кухарка, заметив её задумчивость и рассеянность, спросила таинственно:
– Неужели опять тот страшила? Пристаёт?
– Ничего не пристаёт! С чего ты взяла? И отстань, не мешай думать!
Стряпуха отошла, а Сара стала вспоминать их последний разговор в коляске. Немного рассердилась на себя, припомнив, как резко она отвечала, и как он ей выговаривал за это. И правильно делал!
Это открытие тоже удивило её. Разозлилась на себя и пошла спать, надеясь заснуть быстро, так как чувствовала настоящую усталость. Не тут-то было! В глазах сна не было, как она ни старалась. Зато мысли наползали чередой, и от них не было покоя! Так и прокачалась до полуночи, когда усталость все же взяла своё и она, наконец, заснула.
Утром первой мыслью Сары была мысль о доне Филиппе. Это второе имя само всплыло в её голове и поразило её несказанно. Удивившись, она всё продолжала вспоминать мелочи их пустячного разговора, для которого её нужно было вызывать в полицию, что сильно пугало. А потом езда в коляске совсем поставила всё на свои места. Тут же подумалось, что она ему запала в душу, и такое открытие опять повергло её почти в ужас.
Целый день она находилась под впечатлением этого открытия. Эта уверенность затмила даже ожидание приезда коляски с альгвасилом. Тот и то уже заметил странные отношения дона Филиппа с этой девчонкой. Злость с новой силой навалилась на Сару, и потом она постоянно возвращалась мыслями к этой коляске, и вообще к этому человеку, словно он магнитом притягивал её мысли, не отпускал, постоянно напоминая. Её ожидания не оправдались. Коляска не приехала, зато уехал дон Диего и на неё опять навалился страх одиночества. Два сторожа придавали ей мало уверенности. Всё равно она постоянно прислушивалась и постоянно поглядывала на ящик с пистолетом и припасами к нему. Даже выходила во двор проверить, как несётся охрана. Превозмогая страх черноты ночи, кралась, прислушивалась и возвращалась, вся уставшая от постоянных страхов и волнений.
А утром опять проснулась с ожиданием коляски. Даже после обеда она не приехала. Сара уже успокоилась, как вдруг охранник пришёл доложить, что за ней приехал альгвасил.
Как ни ждала она коляску, её появление выбило девушку из колеи. Она растерялась, и оказалось, что не готова, плохо одета и вообще…
Альгвасил торопил, говорил недовольно:
– Сеньорита, мне надо ещё в одно место поехать, а вы задерживаетесь! Поторопитесь. Сеньор будет меня ругать и накажет.
А у неё в голове мелькнуло: «Как мне все это надоело!» – И всё же ей удалось чуть улучшить свой туалет и выйти на улицу в приличном виде под пристальные взгляды нескольких соседок, следящих за всеми, кто выделяется за рамки обычаев и устоев.
Сара с ужасом посмотрела на соседей и настроение резко упало. И до самого заведения полиции она так и не ответила альгвасилу на его глупые разговоры. А в кабинет входила с ещё большим волнением, чем раньше.
– Не ожидали такого позднего приглашения, сеньорита? – встал дон Филипп ей навстречу. – Прошу садиться, сеньорита. Вы сегодня выглядите намного лучше. Или это новые серёжки вас так преображают? – В голосе его Сара расслышала намёк на насмешку и вспылила, но не сказала ни одного слова. – А вы опять сердитесь, сеньорита Сара, – закончил он, действительно с некоторой насмешкой.
– Сеньор, вам нравится насмехаться над бедной девушкой?
Он посмотрел на неё несколько удивлённо и все же ответил утвердительно:
– Вы почти правильно заметили, сеньорита Сара. Только не насмехаться, а с интересом наблюдать за реакцией вашего лица. Это весьма занятно.
– И для этого вы меня вызвали сюда, в полицию?
Это был жестокий удар, но дон Филипп выдержал его стойко, ответив: