е странное ощущение. Ничего понять не могу. И злюсь, постоянно и беспричинно злюсь на себя. На все злюсь.
– Наверное, надо вначале успокоиться и постараться трезво посмотреть на происходящее, Сара. Не думаю, что вопрос слишком труден и неразрешим. Стоит лишь постараться прояснить свои чувства. И время тут будет играть главную скрипку, как говорят музыканты.
– При чем тут скрипка, Ана!? Ах да! Я совсем поглупела, сестра. Значит, время, ты говоришь? Посмотрим, что это даст. Но я постоянно в смятении…
– Давай попросим сеньору помочь тебе. Она старше нас, многое повидала, и я уверена, что от неё мы сможем многое узнать и разобраться с тобой. Что на это скажешь?
– Удобно ли подступать к хозяйке с такими глупостями? Боязно…
– Если хочешь, я поговорю с сеньорой. Ей будет даже интересно поговорить с тобой о таких интересных вещах. Завтра я устрою разговор. Она тебе вполне может помочь, Сара. И брось так переживать, а то я могу подумать, что ты тоже неравнодушна к тому сеньору.
– Не говори глупости! Ещё чего! Да я его боюсь, как огня!
– А я сомневаюсь, Сарита, – улыбнулась Ана и обняла сестру. – Прежде всего, успокойся, а потом на трезвую голову мы ещё раз обсудим все. И с доньей Ильдой тоже. Но завтра. Сегодня всем не до этого. Одни дети чего стоят. Иди спать, сестра.
Ильда внимательно выслушала Сару, долго раздумывала, спросила ревниво:
– Ты ничего не утаила, Сара? Это мне очень важно знать. Без некоторых мелочей невозможно точно определить состояние твоей души. Ну, признавайся!
– Сеньора, я вроде бы всё вам поведала. Если и упустила что, то не по умыслу. Даже не знаю, что упустила.
– Ложь тебе не поможет, Сара! – строго воскликнула Ильда. – Я точно знаю, у тебя ещё что-то есть в тайниках твоих чувств. Выкладывай без утайки.
Сара явно стеснялась, колебалась.
– Сара, тебе сказали, а ты колеблешься. Даже мне ясно, что ты не всё сказала. Мы ведь только хорошего тебе желаем. Говори.
– Я самую малость утаила, сеньора. Последнее время я почти перестала бояться того сеньора. Даже ждала его коляску, когда она запаздывала.
– Это другое дело, детка! Теперь можно смело сказать, что этот дон Филипп тебе далеко не безразличен. Я не удивлюсь, если ты вскоре примешь его ухаживания. В глубине души ты уже к этому готовишься.
– Этого никак не может быть, сеньора! Кто я – и кто он? У меня всё равно ничего с ним не может быть, сеньора! Только горе и разочарование!
– Как сказать, Сарита, – Ильда в задумчивости уставилась на огонь свечи. – Это женщине трудно так поступить, сойтись с мужчиной низшего ранга. Мужчине здесь путь почти открыт. Особенно, если есть богатство и знатность. У дона Филиппа есть и то и другое. Он волен поступать свободнее, не то, что мы.
– Сеньора, а что вы скажете об этом доне? – спросила Ана с интересом.
– Я его мало знаю. Но мужчина он серьёзный. Вроде бы давно овдовел, но как это случилось, я не знаю. Да это и ни к чему нам. Во всяком случае, он мне кажется надёжным человеком. Староват для тебя, но такое случается сплошь и рядом. У него отличный дом, весьма запущенный, но богатый и большой. Больше нашего раза в полтора. Ты его не видела ещё?
– Нет, сеньора, – ответила Сара, несколько обескураженная словами Ильды.
– Сара, – обернулась Ана к сестре, – судя по словам сеньоры, этот человек может для тебя сделать очень много. И мой тебе совет – не пренебрегай им.
– Я бы поддержала твою сестру, Сарита, – молвила и Ильда. – Очень завидная партия, и многие солидные сеньоры и сеньориты мечтают о нём, да он не больно обращал на них внимания. А ты и в самом деле похорошела изрядно, хотя все передряги на почве чувств отразились на тебе плохо. Позаботься о себе – и в долгий ящик это не откладывай. Мы, женщины, всегда должны выглядеть отлично!
В спальне Сары Ана заметила доверительно:
– Послушай сеньору и не ерепенься с этим господином, Сарита. Где ты такого жениха найдёшь? Это будет большая удача, если он сделает тебе предложение. Ты обстоятельно подумай над этим.
Сара опять думала полночи, и была вынуждена признать, что советчицы больше правы, чем нет. Не принц на белом коне, но жених завидный – с этим не поспоришь. И, впервые за несколько дней, она заснула с лёгким сердцем. Проснулась лишь поздно утром и удивилась, что проспала свои обязанности.
– Можешь не спешить, сестра! – вошла Ана, ковыляя уточкой с большим животом. – Мы с кухаркой всё уже сделали. И сеньора нам помогла. Мы ещё не отвыкли от работы на асиенде. Полежи немного, подумай. Вижу, что наши слова до тебя всё же дошли. Поздравляю!
– Думаешь, я в восторге от этого? – воскликнула Сара, и слезы закапали у неё из глаз. – Думаешь, я такого жениха себе мечтала заиметь?!
– Видимо, ты сожалеешь о прежнем? – холодно спросила Ана. – Вот уж действительно глупое дитя! Думаешь, что только принц принесёт тебе счастье? Глупышка! Совершенно ясно, что ты неравнодушна к нему. Любовь может легко посетить тебя и позже. А сколько женщин живут вообще не зная, что такое любовь! А у тебя всё впереди, но в достатке, уважении и блестящем будущем. Тебе и сеньора сказала, что со временем всё у тебя будет, и любовь в том числе! Не упусти своего шанса и… счастья в конце концов!
– Тебе легко говорить, имея любимого мужа, Ана!
– Твой тебе тоже не противен. А мой не такой уж и блестящий, если хочешь знать! – понизила Ана голос до шёпота.
– Как это? – удивилась Сара и вопросительно уставилась на сестру.
– Очень просто, Сарита! – в голосе сестры Сара услышала сожаление и неудовлетворённость. – И у нас часто случаются такое, что страшно сказать.
– Прости, но я всегда считала, что у вас очень всё хорошо. Даже зависть одолевала временами.
– Нет, Сарита, завидовать мне нечего. А ведь была любовь вроде бы. Так что особых надежд на брак и венчание возлагать трудно. И смело иди по пути, что для тебя готовит сеньор де Кариньо. Будешь богатой, дворянкой, а в нашем мире это большое преимущество. Прежде всего для детей. А что мы…
Сара обняла сестру, прижала и поцеловала в висок. Жалость волной прокатилась по сердцу. И вдруг захотелось тихого, мирного счастья в кругу дома с любящими вокруг родными. И слезы навернулись на глаза.
Успокоившись, Ана вздохнула и молвила оживлённо:
– Знаешь, Сарита, мне очень хотелось бы поговорить и расспросить дона Диего. Пусть узнает про сеньора побольше. Это интересно и полезно для тебя.
– Мне этого бы не хотелось. Так неудобно тревожить сеньора.
– Глупости! Он к тебе очень хорошо относится. Намного лучше, чем ко мне! Ведь это тебе он обещал пятьсот песо в приданое. Мне только двести дал.
– Ладно, пусть разузнает побольше. Действительно, это интересно.
Скоро Диего принёс известия о сеньоре де Кариньо и все женщины со жгучим интересом слушали его рассказ.
– В полиции дон Филипп работает для удовольствия, – говорил Диего. – Как хороший приятель губернатора, это для него было пустяком, устроиться туда.
– У него что, свободное посещение присутственного места? – спросила Ильда.
– Да, – живо ответил Диего. – Часа три-четыре в день он там занимается некоторыми делами по желанию. Разбирается в делах хорошо, но начальник им недоволен. Работает мало, а место занимает.
– Он на самом деле богат, как говорила Сара?
– Да. Примерно, как мы. Разница лишь в том, что мы умножаем свои капиталы, а его лежат мёртвым грузом. Есть небольшие проценты, но это малость. По пути в Вест-Индию его семья вся умерла от болезней. Рейс выдался излишне продолжительным. Это было лет пятнадцать назад. Теперь у него один приёмный сын лет двадцати или около этого. Служит в форте города лейтенантом.
– Такой молодой и уже лейтенант? – Ильда удивилась, но Диего заметил:
– У знати и богачей такое случается часто. И в четырнадцать лет служат сержантами и справляются.
– Диего, тут к Саре подступил с ухаживаниями этот самый дон Филипп. Она никак не решиться сделать шаг навстречу. Мы, как опекуны вроде бы, могли бы ускорить принятия какого-то положительного решения, не так ли?
– Я бы приветствовал такое решение, – с готовностью отозвался Диего. – С моей стороны будет всяческая поддержка. И должен сказать, что партия завидная. Если получится, то многие будут скрежетать зубами на Сариту. Но будет поздно. Так что, Сарита, не теряйся и не упусти своего благополучия. А счастье для вас, женщин, понятие почти отвлечённое.
– Почему вы так говорите, сеньор? – насторожилась Сара.
– По той простой причине, что девушки очень редко выходят замуж по любви, как мы с сеньорой Ильдой. И то лишь потому, что у нас не было родни, как, впрочем, и у вас с доном Филиппом. Кстати, все его называют Авел. А ты, Сара?
– Мне больше нравиться его второе имя, – смущённо ответила девушка.
– Сара, – серьёзно спросила Ильда. – Ты ему уже сказала, что не девственница? Для многих это имеет очень большое значение.
– Нет, сеньора, – потупилась девушка. – Когда бы я смогла? Мы не настолько знакомы, чтобы о таком говорить. Да и стыдно, язык не повернётся такое проговорить.
– Понимаю, – молвила Ильда. – Думаю, что мне надо его поставить в известность, иначе могут возникнуть очень печальные последствия в будущем. А так все может закончиться заранее и без последствий. Я беру это на себя, Сара.
Сара сидела красная, перепуганная и подавленная. Все её предположения и тайные мечты рассыпались в прах несколькими словами. Ана же с сожалением смотрела на сестру и сказала, утешая:
– Не очень переживай, Сарита. Если он серьёзно к тебе относится, то ничто его не смутит. В противном случае он не стоит твоих слез и переживаний. И ты смело его забудешь.
На следующий день дон Филипп приехал в собственной карете уже в сумерках. Зная, что дон Диего приехал, зашёл к нему поздороваться и пожелать благополучного разрешений от бремени донье Ильде.
Переглянулись с Сарой, но та в смущении ушла и себе.
– Какими судьбами, дон Филипп! – встретил гостя Диего и поспешил позвать Ильду. – Должен сразу заявить, что мы все уже знаем про ваши шалости с Сарой!