– Довольно лестное приглашение, скажу я тебе, – отозвался Диего. – А что с его работой? Вряд ли ему удастся сохранить её. Да и нужна она ему, если у него будет молоденькая жена, которая вполне может родить ему не одного ребёнка. Вроде бы он мечтает о таком повороте их семейной жизни.
– Кто же будет против, Диегито! Тем более, что у него все близкие родные умерли в море. Даже могил нет, чтобы поклониться им.
– Я смотрю, Диего, что мы стали вроде родителей для Сары, – Ильда с улыбкой смотрела на мужа, но тот лишь ответил улыбкой, ничем не выдав своего отношения. – Как ты смотришь на это?
– Никогда даже не думал над этим. В общем-то, я не возражаю. Мы к ним так привыкли, что разницы почти нет. Они работают, словно наши дети, ухаживают за детьми, словно за братиком и сестричкой. Лишь муж Аны как-то странно иногда посматривает то в мою, то в твою сторону и вид у него при этом совсем пасмурный. А зря, скажу я тебе. Живут они у нас вполне прилично, ни в чем не нуждаются и деньги получают приличные. Ты бы пригляделась к нему, а?
– Считаешь, так лучше будет, коль узнаем причину?
– Мы просто обязаны быть в курсе того, что происходит у нас под носом.
– Хорошо. Попробую присмотреться.
Наконец Сара заявила сестре, что у них с Филиппом уже согласована дата обручения.
– Слава Богу, сестричка! Я так рада за тебя! Хорошо бы тотчас всё поведать сеньоре! Она тоже будет рада. Ты после венчания обязательно переедешь к мужу?
– Конечно! Как же иначе? Ты будешь скучать?
– Ещё как, Сарита! Мы ведь часто будем видеться. Или вы поедете в асиенду? Сеньора говорила.
– Это ещё не решено, Ана. До этого далеко. Вам надо родить, а уж потом и мы назначим время венчания. Филипп ещё боится, что я всё изменю.
– Разве у тебя есть для этого причина, Сарита? Не пугай меня своими выдумками. А то мне никак нельзя волноваться. Осталось мало времени. Вот бы здорово родить в один день с сеньорой! Я просто мечтаю об этом!
– Ничего не получится! У сеньоры будет раньше, на неделю или раньше.
– Сарита, а он тебя часто целует? – спросила сестра с острым любопытством.
– Каждый раз, когда посещает. А что, что-то не так? Надо бы отказывать?
– Думаю, что нет. Зачем это? А тебе нравится?
– Всё бы ты хотела знать, Ана! Ладно уж, скажу. Вначале не очень, а теперь нравится. Я даже волнуюсь в такие моменты. И он тоже.
– А он не требует большего? Ну… ты знаешь, про что я…
– Нет, сестра! Мне иногда кажется, что у него такого даже в мыслях нет. Этого, конечно не может быть, и всё же он со мною очень осторожен и бережно со мной поступает, как с хрустальной! Смешно, да?
– Нисколько! Он ведь уже в возрасте и солидном, а ты молоденькая, красивая и это вполне естественно в его положении. А тебе стоит пользоваться таким совершенно благоприятным случаем.
– Я и стараюсь, сестра! – улыбалась Сара и с хитринкой посматривала на Ану, которая тоже горела желанием побыстрее пристроить сестру в хорошие руки.
Тем временем в городе стали шириться слухи и сплетни о связи дона Филиппа со служанкой. Начальник полиции вызвал того к себе и у них произошёл довольно неприятный разговор.
– Дон Филипп, я не хочу слушать ваши оправдания, – начал начальник, – но губернатор уже делал прозрачные намёки относительно вас. Не стоит думать, что я смею пропустить эти намёки мимо ушей.
– Милейший дон Мануэль! – воскликнул Филипп, улыбаясь и весь излучая благодушие. – Я вас прекрасно понимаю. И готов хоть сейчас подать в отставку.
– Что ж, дон Филипп, – вздохнул начальник. – Вы снимаете с меня тяжкий и весьма неприятный груз. И примите мои искренние извинения за столь… – он просительно смотрел в глаза Филиппа и закончил с сожалением: – За столь неприятный разговор. Понимаете, что я просто был вынужден поступить так. Я надеюсь, что мы останемся друзьями и этот разговор будет лишь неприятным эпизодом в наших отношениях.
– Буду вам признателен, дон Мануэль, – Филипп встал, пожал руку и вышел, сохраняя достойный вид. Он даже был рад такому повороту в его судьбе. Роль полицейского уже порядком ему поднадоела. К нему в связи с этим отношение было несколько предубеждённое, что ему было вовсе не по нраву.
Дома он с облегчением разделся, облачившись в лёгкий халат и, растянувшись на софе, сказал женщине, в ожидании стоящей поблизости:
– Дорис, ты не сочтёшь за труд принести мне стаканчик вина с холодной водой? Стоит отметить такое событие.
– А что произошло, Авел? – в голосе женщины не слышалось обычное почтение прислуги. – У тебя вид слишком благодушный.
– Я наконец-то разделался с полицией! Откровенно говоря, мне мой поступок понравился. Теперь можно подумать о более приятном и пожить для себя.
– Прости, это не связанно с… – она запнулась и проговорила тише: – с увлечением какой-то служанкой? Об этом говорят в городе.
– Ты уже знаешь? – Филипп приподнялся и посмотрел в ждущие глаза сеньоры.
– Конечно. Об этом всюду только и слышно. Как ты мог опуститься до такого? Тебя отринут в этом обществе.
– Наше общество давно прогнило и обращать внимание на него я не собираюсь. Мне наконец выпало счастье заполучить любимую женщину, и ты мне в этом не помеха. И прошу больше не досаждать своими разговорами об этом, Дорис.
– А как же я? Ты обо мне подумал? Я так надеялась, что наши отношения когда-нибудь закончатся именно этим, Авел!
– Хватит, я сказал! Молчи и иди принеси мне вина! Я больше не желаю обсуждать с тобой мою жизнь! Я так решил, и не тебе меня переубедить! Иди же!
Дорис обиженно поджала губы, вскинула гордо голову и вышла. Вино принесла другая служанка, поставила стакан на столик и молча удалилась.
Филипп с недовольным видом выпил холодного вина, отставил стакан и задумался. А думать было над чем.
Дорис, женщина лет тридцати, была его дальней родственницей по линии жены и, умирая, сеньора де Кариньо взяла клятву с мужа, что тот будет заботиться о ней до её замужества. Он так и делал, но девушка влюбилась в своего опекуна. Вначале тайно, потом у них случилась интимная связь, которой Дорис придавала первостепенное значение в достижении своей цели женить дона Авела на себе.
Сам Филипп так не думал и лишь пользовался услугами молодой женщины, ничего не обещая и даже стараясь говорить об этом поменьше.
И сейчас Дорис посчитала себя вправе требовать от родственника своей доли чистого счастья. Он же думал иначе, и сейчас его занимала мысль о неизбежном столкновении двух соперниц. И главная из них ещё не подозревает о существовании другой. Это-то и тревожило сейчас дона Филиппа, заставляя с новых позиций посмотреть на близкое будущее.
Морщины брезгливости исказили его лицо. Встал, оглядел себя в зеркале и пошёл объясняться с Дорис.
На правах недавнего любовника, он без стука вошёл к ней в спальню. Она недовольно глянула на вошедшего.
– Мог бы и постучать, – сказала. – Чего тебе? Или хочешь посмотреть, как я страдаю?
– Меня эта мало беспокоит, Дорис. Я лишь хотел предупредить тебя, чтобы ты больше не питала никаких надежд. Я тебе и раньше ничего не обещал, а теперь и подавно для тебя всё закончилось.
– Я это давно поняла. Уже почти два месяца ты пренебрегаешь мною. Но я тебе, вернее вам, не обещаю лёгкой жизни, мой дорогой!
– Хорошо, что предупредила, – зло ответил Филипп. – В таком случае я должен принять ответные меры.
– Что ты хочешь сделать, Авел? – в словах Дорис слышался страх.
– Я ещё подумаю. Но не надейся, что я буду просто наблюдать, как ты станешь мешать нам строить нашу жизнь. Скорей всего я выдам тебя замуж. И уже завтра начну искать для тебя мужа. Хватит мне возиться с тобой. Я выполню обещание, данное твоей тётке.
– Ты этого не сделаешь!
– Ещё как сделаю, и ты мне не помешаешь, или пойдёшь в монастырь. Так и запомни, Дорис. Не смей мне мешать! И учти, моя невеста не мокрая курица и постоять за себя сумеет. И прошу готовиться к тому, что я тебе пообещал. Поразмысли хорошенько.
Филипп не стал слушать резкости, которые Дорис готова была выплеснуть на его голову. Он лишь услышал, как она разразилась проклятьями ему вслед. Это, однако, больше не интересовало, и всё же мысль о её мести заставила его призадуматься.
Уже на следующий день Филипп стал интересоваться возможностью выдать замуж родственницу, но оказалось, что это не так легко, как казалось. Нужно время и… деньги. За последнее он не волновался, а со временем дело обстояло хуже.
Потом ему показалось, что угроза Дорис может сильно подорвать их отношения с Сарой, и он решил, что необходимо ей все рассказать. Это будет меньшим из двух зол.
Сара выслушала Филиппа в молчании и долго не решалась ничего на это заметить. А затем молвила довольно отчуждённо:
– Значит, выйдя за вас замуж, я могу получить и ненависть вашей родственницы? А мне здесь отлично живётся, дон Филипп.
– Что означают твои слова, любовь моя?
– То, что я ещё должна подумать, прежде, чем соглашаться окончательно.
– Не говори так, моя любимая! Я всё сделаю, чтобы оградить тебя от всякого влияния этой особы. Я уже ищу ей мужа и вскоре надеюсь достичь успеха. В крайнем случае я её определю с монастырь. Я ей уже об этом заявил. Думаю, она задумается и перестанет мечтать и вынашивать планы мести тебе и даже мне. А моя связь с нею была мимолётной, редкой, и до знакомства с тобой. После я даже перестал приближаться к ней. Клянусь всеми святыми, милая моя Сарита! Из-за этого она пыталась даже устраивать мне скандалы, пока я вскоре не пригрозил ей замужеством или монастырём.
– Сеньор, я вынуждена просить вас воздержаться от дальнейших свиданий со мной. – Сара помолчала и добавила снисходительно: – По крайней мере, некоторое время.
Филипп хотел возразить, но Сара демонстративно повернулась и заторопилась вернуться в дом, оставив незадачливого жениха в растерянности.
Злость тут же всплыла волной, захлестнула его всего и тут же возникла мысль тотчас разделаться с Дорис раз и навсегда. Лишь подходя к дому, Филипп успокоился немного и дома уже стал рассуждать более здраво и уравновешенно.