{11}.
В ряде статей Элиас и Уильямс критикуют другие гипотезы, прежде всего мейнстрим «D3 + B9». Исследователи полагают, что у людей, мигрировавших на север, действительно ощущался дефицит витамина D, однако борьба за витамин не сводилась к посветлению кожи. Помимо меланина, в коже существует другой эффективный поглотитель ультрафиолета — транс-урокановая кислота, образующаяся из белка филаггрина. Оказывается, у 8–10 % северных европейцев распространена мутация гена филаггрина FLG, при которой в коже содержится меньше этого белка, а следовательно, и транс-урокановой кислоты. У носителей этой мутации, в кожу которых проникает больше ультрафиолета, уровень витамина D в крови выше в среднем на 10 %{12}. Эти и другие генетические изменения, связанные с синтезом и метаболизмом D3, обеспечили жителям Севера достаточное количество важного витамина, а вовсе не такой грубый механизм, как ослабление пигментации{13}.
Почему же у жителей Евразии кожа посветлела? Элиас и Уильямс, как и Макинтош, полагают, что у обитателей северных широт в конце ледникового периода, когда вымерли мамонты и прочая мегафауна, ощущался сильный дефицит белка. Кроме того, на севере холодно, и для поддержания температуры тела нужно усиленно питаться. Известно, утверждают авторы, что при хроническом недоедании у детей наблюдается «гипопигментация» — посветление кожи и волос[53]. Синтез меланина, перемещение меланосом в клетки эпидермиса — все это требует энергетических затрат. Вдобавок при шелушении кожи меланин постоянно теряется, а это непозволительная роскошь при плохом питании. Вот вам и простая причина исчезновения меланина — экономия пищевых ресурсов, которые стало возможным направить на более насущные нужды.
Надо сказать, в поздних статьях Элиас и Уильямс признавали, что в высоких широтах посветление кожи все-таки могло быть полезным и для синтеза витамина D, но отводили этому процессу скромную роль.
В течение нескольких лет продолжается полемика сторонников конкурирующих гипотез. Конечно, в барьерной концепции много дыр{15}, {16}. Эта модель не объясняет, почему в ответ на УФ-излучение возникает загар. Противоречит ей то, что темнее всего кожа у людей отнюдь не в самых засушливых областях планеты, а там, где наиболее жесткий ультрафиолет, будь то Мозамбик в Африке или Бугенвиль в Меланезии. Очень веский довод в пользу «классики» «D3 + B9» — корреляция между интенсивностью УФ и цветом кожи. Удастся ли показать подобную связь с уровнем влажности? Сомневаюсь.
Оппоненты не сдаются и выдвигают все новые и новые доводы в поддержку своей концепции.
В 2018 году раздался примиряющий глас. Группа авторов из Великобритании и Австралии, уже известных нам по исследованиям генетики метаболизма фолатов, попыталась объединить все лучшее, что есть в конкурирующих моделях. По большому счету гипотеза «D3 + B9» и барьерная концепция не противоречат друг другу. Более того, и фолиевая кислота, и витамин D могут участвовать во многих процессах, включая и антимикробную защиту, и регуляцию проницаемости кожи, и адаптацию к жаре или холоду, и даже само образование кожного пигмента. Так, фолаты регулируют продукцию тетрагидробиоптерина[54], а это вещество необходимо для синтеза меланина. Получается, что меланин защищает фолиевую кислоту от распада, а фолаты влияют на кожную пигментацию. Вдобавок тетрагидробиоптерин играет роль в расширении сосудов, а это — реакция на перегрев, позволяющая эффективнее охлаждаться. По некоторым данным, витамин D может участвовать как в формировании жировой ткани, так и в ее переработке с выделением тепла — а это важно, чтобы не замерзнуть в высоких широтах. Видите, как все взаимосвязано?
В сумме у авторов новой модели получается, что в ходе эволюции цвет кожи подстраивался под ультрафиолет, чтобы регулировать уровень фолатов и витамина D, а те уже, в свою очередь, и защищали ДНК в клетках кожи от повреждений, и укрепляли кожный барьер, и усиливали антимикробную защиту, и помогали, когда нужно, согреться или охладиться и т. д. Помимо этого, посветление кожи на севере, конечно, могло давать дополнительные выгоды благодаря высвободившейся энергии и экономии пищевых ресурсов. Параллельно с изменением цвета кожи происходили другие генетические перестройки, нацеленные на то, чтобы и фолаты, и витамин D работали в организме максимально эффективно{17}. Как видите, тут соединены и витаминная гипотеза, и барьерная, и микробная, и ряд других.
Неужели от конкуренции гипотез ученые перешли к их синтезу? Пока что Элиас и Уильямс непримиримы и в ответной статье продолжают беспощадно громить оппонентов{18}. Похоже, ждать от них милости в ближайшее время не придется, так что жарким спорам быть. Во имя науки, конечно же.
Глава 35. Витаминные страсти
В некой параллельной вселенной, где всегда хорошая погода и давно наступил коммунизм, молодой и перспективный ученый направил всю мощь своего превосходного ума на решение важного научного вопроса. Ученый сформулировал гипотезу, разработал эксперимент, который подтвердит или опровергнет гениальную догадку (почти наверняка, конечно, подтвердит — на то догадка и гениальная). Разумеется, в этом справедливом обществе доступно все необходимое оборудование, чтобы провести опыты любой сложности. Для эксперимента нужны люди — добровольцы, но в желающих лечь на алтарь науки тоже недостатка нет. Эксперимент проведен, получен убедительный результат, который решил мучившую многие поколения проблему раз и навсегда. Публикации, фанфары, восторг публики. Вперед, к новым научным вершинам!
В нашем несовершенном мире, где я пишу эту главу в обесточенном доме (гроза, и в поселке вырубилось электричество, но аккумулятора в ноуте хватит еще на час), научные проблемы не решаются наскоком «молодых и перспективных». Вроде и гипотеза давно сформулирована, и что за эксперимент нужен, чтобы проверить ее, понятно, и проводили эксперименты, причем много раз, — а вопрос остается открытым годами. На какие подводные камни напарываются исследователи? Или винить нужно плетущих козни злобных оппонентов? Или козни оппонентов — это в конечном итоге благо для науки?
Со времен опытов Альфреда Гесса идея о том, что африканцы сильнее подвержены рахиту, поскольку их пигментированная кожа блокирует ультрафиолет, оставалась предметом споров. Казалось бы, против статистики не попрешь. Исследования разных групп людей в разных точках планеты подтверждали, что у чернокожих ситуация с витамином D3 хуже, чем у прочих. В США среднее содержание D3 в крови белых в 1,2–1,7 раз выше, чем у афроамериканцев и латиноамериканцев{1}. Есть подобные данные и по другим странам.
Вот одно из любопытных исследований 2000 года. Любопытно оно потому, что проводилось в южноафриканской школе-интернате для слабовидящих детей недалеко от Питерсбурга (ныне — Полокване). Помните, что у альбиносов часто возникают проблемы со зрением? Так вот, значительная часть детей в этой школе — альбиносы. Эта группа очень удобна для исследования: живут в сходных условиях и питаются одинаково. Согласно полученным данным, уровень витамина D3 в крови альбиносов выше, чем у пигментированных детей[55]{2}. Хоть в этом у альбиносов преимущество!
Увы, к такому исследованию можно придраться. Авторы статьи сами обращают внимание: альбиносы — плохо видящие, но зрячие, а среди прочих учащихся интерната есть и полностью слепые дети, которые редко выходят на солнце, и разницу в уровне витамина D3 можно объяснить этим. К сожалению, исследователи не сравнивают отдельно слабовидящих и слепых и не сообщают, сколько тех и других. Как видим, работа проведена, а вопросы остались. Главное, что исследование не полностью контролируемое: мы не знаем, сколько ультрафиолета получили его участники. А может быть, у альбиносов «по жизни» выше содержание D3 в крови, и солнечный свет ни при чем? Чтобы получить убедительные доказательства, исследование нужно проводить более тщательно.
Такие тщательные эксперименты были… и некоторые из них давали отрицательный результат. Вот что проделала команда датских медиков в 2010 году: группу людей в течение некоторого срока регулярно облучали определенной дозой ультрафиолета. Содержание витамина D3 в крови измерялось до и после эксперимента, кроме того, выяснялось, часто ли бывает на солнце каждый из подопытных. Как и ожидалось, у тех, кто чаще подставлял кожу солнечным лучам, уровень витамина оказался выше. А вот разницы между темнокожими и светлокожими найти не удалось: у тех и других в процессе эксперимента содержание витамина росло одинаково{3}.
Так что же, наша гипотеза опровергнута? Но будет слишком смелым делать такой вывод на основании лишь одного эксперимента. Кстати, смелости не занимать некоторым популяризаторам науки. Например, антрополог Элис Робертс в недавно изданной на русском языке книге «Приручение» со ссылкой именно на этот опыт утверждает, что «стройная теория была разрушена»