— Я не дала бы себя убить, — заверила Жанна. — Но тебе спасибо, ты мне помог, а Эмма подвела.
— Откуда у тебя пистолет? — не кончались вопросы у Вениамина.
— Нашел что спросить, — фыркнула она. — Сейчас приобрести оружие не проблема, были бы деньги, а мне, согласись, пистолет нужен.
Дальнейшее время провели в молчании, пока не услышали, как в прихожей раздались шаги. Первой влетела Эмма:
— Что произошло?.. — Глаза ее расширились при виде связанной Ирмы. — Ты? Откуда ты взялась?
В комнате появились Ростислав Матвеевич и Ганнибал. Ну вот, все в сборе, Жанна устало сказала:
— Знакомьтесь, перед вами убийца Влады. Все это время она находилась в городе и доканывала меня угрозами. А мы тут голову ломали, кто да почему! Сегодня она пыталась прикончить меня, но не случилось. Я была готова к такому повороту, да и Вениамин подоспел вовремя.
— Ты?!! — Эмма с необычайным волнением рассматривала подавленную Ирму. — Ты убила?.. Зачем?
— Не новый вопрос, правда, Ирма? — подхватила Жанна слегка веселым тоном, все же ощутив вкус удачи. — Она за сегодняшний вечер слышала его раз двадцать. Но чтобы не повторяться, послушайте.
К тому времени Жанна подготовила диктофон и включила его. Наблюдать за Эммой было неловко, снежная леди стала серой, нервно курила. А кто виноват в том, что случилось с Владой? Конечно же, Эмма, решившая самостоятельно найти убийцу дочери. А чем она думала, доверяясь незнакомым девушкам? Откуда у нее взялась уверенность, что две претендентки на роль сыщика спокойно отойдут в сторону, когда третья получит шанс заработать огромные деньги? Кто, как не Эмма, вытащила из Ирмы всю гадость, то ли природой заложенную, то ли родившуюся недавно?
Ростислав Матвеевич, скрестив на груди руки, слушал внимательно, хмуря лоб. Изредка он поглядывал на жену, на его скулах ходили желваки. Видимо, в кровавых событиях он тоже винил Эмму, однако не говорил об этом вслух. Только Ганнибал, стоя у стены и жуя спичку, оставался абсолютно безучастным.
Диктофон выдал хаос из звуков, вскриков, шорохов.
— Что это? — спросила Эмма.
— Как раз тот момент, когда Ирма на меня бросилась с ножом, — ответила Жанна и выключила диктофон. — Вам, Эмма, я хочу задать кое-какие вопросы, но не сегодня. Сейчас давайте подумаем, что с ней делать?
Эмма остановила опасливый взгляд на Вениамине, но тот не без вызова заявил:
— Никуда не уйду, не мечтайте.
Она перевела глаза на мужа, мол, как быть? Нерешительность и опасения Эммы вполне оправданны: посторонний человек ворвался в ее заговор, который готовился так скрупулезно, так долго, Вениамин способен помешать, например, донести в прокуратуру. Лично Жанна приняла бы помощь Вениамина, ведь шефиня ни за что не откажется от дальнейшего расследования. Ростислав Матвеевич выступил вперед и, словно не замечая беспокойства жены, сказал:
— Ее надо отдать милиции.
— Не сейчас! — запротестовала Эмма, снова покосившись на Вениамина, который намеренно помалкивал, чтобы не раздражать.
— И куда же ты ее денешь? — спросил Ростислав Матвеевич. — Эмма, она убила человека. Знала, на что идет? Знала. Вот пусть и получит сдачу.
— Отдадим, разумеется, но позже, — проскрипела Эмма. — А пока мы спрячем ее… у нас в подвале. Подвал большой, крыс там нет, удобства ей обеспечим. — И не сдержалась, бросила Ирме: — Какая же ты тварь!
— Она не сбежит? — осведомилась Жанна.
— Не сбежит, — пообещал Ганнибал.
— Вы хоть немного понимаете, что делаете? — не повышая голоса, возмутился Вениамин. — Эта девица убила Владу, сегодня пыталась убить Жанну, убить! А вы не хотите отдать ее милиции? Как это?
— Встречный вопрос, Вениамин, раз ты теперь в курсе: своему другу не сдашь нас? — Эмма вновь приобрела прежний статус холодной леди, которую ничем нельзя смутить.
А он попал в тупик, но не заставил долго ждать ответа:
— Как друг, я обязан ему сообщить… если Жанна разрешит.
— Не разрешу, — выпалила Жанна. — Это наше дело, ты попал случайно. Я ведь не просила тебя о помощи. Так что храни секрет.
— И в чем секрет? — разошелся Вениамин. — Вы подозреваете Филиппа, а откуда взяли подозрения? С потолка?
— Лично я не подозреваю Филиппа, — возразила Жанна, — но хочу, чтобы до поры до времени он ни о чем не догадывался. Если Ирму сейчас отдать, станет известен наш замысел. Возможно, дойдет до убийцы, а это опасно для всех. Поэтому я согласна с Эммой. Ирму нужно посадить под замок до поры до времени.
— Я правильно понял, ты согласна работать дальше? — адресовал вопрос Жанне Ростислав Матвеевич.
— Да, согласна.
— Что ж… Ганнибал, веди в машину… — И с чувством гадливости Ростислав Матвеевич произнес: — Ирму.
Тот подошел к пленнице, взял ее за плечи, но она сделала непонятное движение головой, Ганнибал отпрянул от нее, потирая руку:
— Укусила! Ща как дам в пятак… — и замахнулся.
— Ганнибал! — остановил его окриком Ростислав Матвеевич. — Тащи эту дрянь в машину!
Теперь уже грубо Ганнибал поставил Ирму на ноги и вытолкал за дверь, несмотря на ее сопротивление. Эмма выразительно глядела на Жанну. В ее прозрачных глазах, которые она время от времени переводила на Вениамина, читался упрек. Ростислав Матвеевич перехватил взгляд жены и приказным тоном сказал:
— Идем, Эмма. Жанне надо отдохнуть. До свидания.
После их ухода стало тихо и тоскливо. Внутри Жанны наступил спад напряжения, одновременно пришло опустошение, но не от сознания завершенного дела, а от разочарования, да, от разочарования.
— Как гнусно, — после длинной паузы сказала она.
— О чем ты? О вашем плане или?..
— Об Ирме.
Он сел на диван, где недавно корчилась в приступах злобы Ирма.
— Скажи, зачем тебе чужие проблемы? Ты сейчас могла отказаться продолжить дурацкое выяснение, кто убил Нину…
— Не могла. У меня контракт, подписанный собственноручно. Если я не выполню работу, обязана возместить затраты. А затраты, Веня, о-го-го какие.
— Глупости весь ваш контракт. Для суда он совсем ничего не значит, потому что незаконный, поверь мне. У тебя нет лицензии, ты не имеешь права заниматься расследованиями преступлений.
— Значит, и суд присудит мне штраф. Но я признаюсь тебе в том, что испытала только сегодня, когда сидела здесь с Ирмой и окончательно вычислила, кто убил Владу. Знаешь, мне не было страшно, а появилось чувство удовлетворения от сознания, что я разгадала ее. Она так пряталась, так была уверена, что ее не раскроют, это меня подзадоривало. Даже пистолет, заряженный холостыми, не сбил во мне уверенности, что победителем все равно окажусь я.
— Ты не знала, что патроны холостые?
— Не знала. Я попросила у Эммы пистолет для безопасности, а она подсунула… завтра поговорю с ней.
— Сегодня, — поправил Вениамин.
— Понимаешь, Веня, я занималась только женщиной-убийцей и в конце концов вычислила ее. Почему же мне не удастся вычислить убийцу Нины, когда ничто уже не будет мешать и я займусь только им?
— Не знаю, Жанна, не знаю… Мне кажется, это неразумно.
Комнату снова наполнила тишина, будто здесь никого не было. Бывают моменты, когда догадываешься, о чем тебя хотят спросить, знаешь наперед, что будет через несколько минут. И самое необъяснимое — когда понимаешь, что лучше повременить, еще нет достаточной уверенности ни в себе, ни в нем, а поступаешь наоборот. Жанна угадала, что Вениамин подойдет к ней, и он подошел, остановился, почти касаясь коленями ее коленей. Она поднялась с кресла, очутившись неприлично близко к нему.
— У тебя точно с Филиппом ничего нет? — И этот вопрос предвидела.
— Договор, ты же слышал.
— Поехали ко мне?
— Поздно. Оставайся здесь.
— С условием: завтра ты отвезешь меня на работу.
— Отвезу.
— Тогда остаюсь. Но я буду приставать к тебе.
— Приставай, — разрешила Жанна. Опустив глаза, она коснулась лбом лба Вениамина. Кстати, когда она без каблуков, он вровень с ней ростом. Да какая разница? Лишь бы человек был хороший, а Венька очень хороший, на него можно положиться.
Лежа на боку, Жанна рассматривала профиль своего мужчины, который нечаянно оказался мечтой всей ее жизни. Чуткий, ласковый, нежный и жаркий — а она его чуть было не променяла на Филиппа. Такой ночи с Филей не получилось бы. Тот хоть и жил во Франции, а опыта обращения с женщиной не набрался, тискал, как жлоб. Да ну его к черту. Есть Венька, больше никто не нужен. Жанна приподнялась и заглянула в его лицо, а он вдруг открыл глаза:
— Давно не спишь? — и перевернул ее на спину.
— Боюсь проспать, тебе же на работу…
— Какая работа? Жанка, лучшее время для любви — утро.
Раньше не понимала, что такое чувственный поцелуй. Узнала аж в двадцать восемь, да, развитие у нее запоздалое. Стоило его губам прикоснуться к ее губам, все мысли рассыпались, глаза сами закрылись, чтобы ничто не отвлекало, чтобы задержать это мгновение и потом долго помнить. И помнить прикосновения, потому что они особенные, помнить слова «я люблю тебя», каждый раз сказанные неодинаково, и знать, что это так. Хотя зачем помнить, Венька теперь будет всегда с ней… и навсегда.
Вот так и наступило утро. Жанна, уложив голову на грудь Вениамина, жмурилась, как кошка. Он запустил пальцы в ее волосы и перебирал их, иногда целовал Жанну в затылок, а ей хотелось замурлыкать. Но утро… В щели штор бил яркий свет. Это уже день, а не утро.
— Который час? — приподнялась Жанна.
— Не знаю, — потянулся он.
— Веня! Ты опоздал! — Жанна подлетела с кровати, лихорадочно натягивала одежду. — Вставай! Я хотя бы кофе сварю…
— Чего ты паникуешь? — подпер он голову рукой и не спешил мчаться на работу. — Ну, опоздаю раз в жизни.
— Не хочу, чтобы Филипп делал тебе выговор. И видел нас вместе, он может приехать в любой момент. Вставай.
Жанна умчалась на кухню, а время действительно позднее, до начала рабочего дня Вениамина осталось пятнадцать минут, теперь в любом случае она не успеет отвезти его. Вскипятив чайник, Жанна судорожно намазывала масло на хлеб, зато Вениамин из комнаты прямиком направился в душ, будто вылез из шахты и без воды с мылом