айдётся для вашего транспорта".
И надо же было такому случиться, что альтерианцу попалась на глаза золотая сандалия, потерянная Джимом! Ахиббо даже поморщился с досады, а тот, видно, сразу догадался, что она валяется тут неспроста. Подняв её, он с любопытством осмотрел её и спросил:
— Чья это туфелька?
Ахиббо был вынужден ответить:
"Это мой юный помощник потерял, растяпа этакий. Давайте сюда, я ему потом отдам".
Но альтерианец не спешил расставаться с сандалией. Пару секунд он любовался ею: видно, его молодое пылкое воображение сразу дорисовало ногу, которая носила этот предмет обуви. Судя по форме и размеру сандалии, ножка должна была быть просто крошечной и имела строение, совпадающее со строением ног самого гостя.
— Могу я с ним познакомиться? — спросил он.
"Прошу меня извинить, но я не могу вам этого позволить, — ответил Ахиббо со всей возможной вежливостью. — Дело в том, что бедняга болен, и болезнь заразна. Мне бы не хотелось, чтобы вы её подхватили".
— Я не боюсь, — сказал гость. — Мне очень хотелось бы его увидеть.
"Повторяю, уважаемый господин, это невозможно, — ответил Ахиббо уже несколько раздражённо. — Его сейчас нельзя беспокоить, это может ему повредить".
Альтерианец проявил досадную настойчивость.
— Может быть, ему нужны лекарства? У меня кое-что есть с собой…
"Нет, нет, благодарю вас, — перебил Ахиббо. — Лекарствами я обеспечен, у нас есть всё необходимое. Пожалуйста, не беспокойтесь. Вы, кажется, хотели подобрать детали? Какая у вас модель?"
Нужные детали нашлись, альтерианец отремонтировал свой звездолёт. Перед стартом он проговорил с чуть приметным вздохом:
— Жаль, что я не смог познакомиться с вашим помощником.
Ахиббо для виду сокрушённо покивал головой, а про себя усмехнулся. Знал бы этот гость, кем был помощник! Знал бы Джим, что мог бы встретиться со своим дорогим папочкой — отменным симпатягой, надо сказать! А теперь он с ним не встретится. Нет, не встретится! Альтерианец улетел, и, уже вернувшись в лавку, Ахиббо сообразил, что этот симпатяга украл сандалию — точнее, так и не вернул. В общем-то, это был сущий пустяк, но Ахиббо из-за этого вдруг страшно разволновался, стал строить догадки насчёт того, какие могут быть у этого последствия, чем привёл свои нервы в расстроенное состояние. Рассердившись на Джима за потерю сандалии, он наказал его — оставил без ужина. Весь остаток дня он пребывал в угрюмом и раздражённом расположении духа.
Как оказалось впоследствии, беспокоился он таки не зря. Помешав молодому альтерианцу с портрета в медальоне увидеться с Джимом, судьбоносной встрече он, как ни старался, воспрепятствовать всё же не смог.
Судьба явилась Джиму в лице путешественницы с планеты Эа. Ей было нужно несколько запчастей, а также она хотела попробовать знаменитую воду из источника. Запчасти нашлись, после чего хозяин проводил эанку в комнату для гостей, а Джиму велел подать воду в хрустальном кувшине. Ставя на столик поднос с кувшином и бокалом, Джим встретился взглядом с гостьей. У неё были большие янтарно-карие глаза с золотистыми ободками, шоколадно-смуглое овальное лицо с очень прямым носом, продолжающим линию лба, и покрытой зелёным татуажем верхней губой. Волос её не было видно из-за головного убора в виде небольшого коричневого тюрбана, покрытого сверху белой накидкой. Одета она была в облегающий коричневый сплошной костюм с золотистыми полосками сбоку на рукавах, такие же золотистые полоски шли по голенищам её высоких чёрных сапог. Мелодичным голосом она что-то спросила у Ахиббо, и тот ответил:
"Это Джим, мой помощник. Он альтерианец".
Джим наполнил бокал водой. Эанка сказала с улыбкой по-альтериански:
— Спасибо.
"Джим нравится госпоже?" — тут же спросил Ахиббо.
— Да, очень нравится, — ответила она.
Ахиббо сделал Джиму знак выйти. Через некоторое время в ангаре послышался стук его лап по полу.
"Иди в спальню, госпожа желает провести ночь с тобой".
Джим спустился в спальню и сел на кровать, поправляя волосы. Неужели и эта красивая незнакомка, показавшаяся ему доброй и порядочной, такая же, как все эти клиенты? Что она захочет от него? Какие части тела у неё самые чувствительные? Он разбросал подушки на кровати, поправил балдахин и снова сел, стараясь придать своему лицу выражение, которому учил его Ахиббо: невинность в глазах и порочность в губах. Вошёл Ахиббо, неся на подносе кувшин с водой и два бокала, а следом за ним, изящно ступая стройными ногами, вошла эанка.
"Прошу вас, госпожа, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Всё к вашим услугам… Никуда спешить не надо, в вашем распоряжении целая ночь. Желаю приятно провести время".
Поставив поднос на тумбочку у кровати, он удалился, и Джим остался наедине с эанкой. Встав, он сказал:
— Что я могу для вас сделать, госпожа?
Эанка, подойдя к нему, взяла его за руки.
— Это я хочу спросить, что я могу сделать для тебя, детка. Я заплатила за ночь с тобой, но мне ничего от тебя не нужно, не бойся. Я хочу тебе помочь.
Таких слов Джим не ожидал услышать. Он стоял столбом, не зная, что сказать или сделать, его вдруг охватила такая растерянность, что захотелось плакать. У него вдруг задрожали колени, и он пошатнулся. Возможно, он не упал бы, но эанка всё равно его подхватила и усадила на кровать, поднесла к его губам бокал воды.
— Успокойся, всё хорошо, — сказала она ласково. — Я не трону тебя, не бойся меня. Я хотела выкупить тебя совсем, чтобы освободить, но Квайкус сказал, что не продаст тебя. Пришлось заплатить за ночь… Я сделаю для тебя всё, что в моих силах. Расскажи мне, как ты сюда попал?
Джиму не верилось, что наконец-то нашёлся кто-то, кому было до него дело. Он долго не мог собраться с мыслями, чтобы связно рассказать о своих злоключениях, но бокал воды помог ему в этом, прояснив его ум. По-человечески тёплая рука эанки, ласково сжимавшая его руку, также придала ему уверенности, и он поведал ей свою историю. Начал он с того, что вырос на Земле, потом рассказал о слепом старике, который внушил ему мысль, что его родина не Земля, а затем о том, как его похитили и продали Ахиббо Квайкусу.
— Удивительно, как ты, живя в таком аду, сохранил ясный ум, — проговорила эанка.
— Я сам удивляюсь, как не сошёл с ума, — сказал Джим. — Я почти смирился с мыслью, что мне отсюда не выбраться, но всё-таки какая-то часть меня глубоко внутри не желала с этим мириться… И всё ещё не желает.
— Надежда всегда удивительно живуча, — улыбнулась эанка. — Возможно, я как-то смогу помочь твоему возвращению домой. Значит, ты не знаешь своих настоящих родителей?
Джим открыл медальон.
— Это всё, что у меня есть. Это мой отец. Я даже не знаю его имени.
— Позволь, я отсканирую это изображение, — сказала эанка.
Из нагрудного кармана она достала крошечный приборчик размером не больше напёрстка, сжала его пальцами, и из него на портрет упал красный плоский луч. Он пробежал по изображению и погас.
— Эа находится в дружественных отношениях с Альтерией, — сказала эанка. — Я сообщу туда о тебе и передам им изображение. Может быть, кто-нибудь его опознает. Но даже если и нет, в любом случае твои сородичи не оставят тебя в беде и организуют спасательную операцию. Не волнуйся, тебе недолго осталось здесь страдать, скоро тебя заберут отсюда.
— Знаете, другие тоже обещали, что сообщат обо мне, — сказал Джим. — Но это так ничем и не кончилось.
— Другие? — нахмурилась эанка.
— Да, те, кто был здесь до вас, — сказал Джим. — Другие путешественники. (Джим впервые за долгое время говорил по-альтериански и, надо сказать, не без некоторого усилия.)
— Я понимаю, — проговорила эанка. — Они пообещали, но ничего не предприняли. Бедное дитя, сколько же раз твои ожидания были обмануты! Но поверь мне, я сдержу своё слово. Чтобы вызвать у тебя больше доверия к моим словам, я дам тебе информацию о себе. Меня зовут Икко Аэни, я архитектор, строю здания. Я довольно известна и меня легко найти. Мои данные есть в базе Межгалактического департамента архитектуры и строительства. Я веду социально активный образ жизни, меня знают очень многие, и не только мои коллеги-архитекторы. Я член многих научных сообществ, я пишу статьи, монографии, участвую в общегалактических слётах и конференциях. Ещё я вхожу в Ассоциацию наноструктурной живописи и люблю путешествовать. У меня везде много знакомых и друзей, и если я не сдержу своего слова, моя репутация в твоих руках. — Эанка положила руку Джиму на плечо и добавила: — Но я сдержу слово, я не пожалею ни своего времени, ни денег на то, чтобы прекратить это возмутительное беззаконие. То, что делает этот позорный представитель народа азуков, отвратительно и должно быть пресечено.
— Довольно, госпожа Аэни, я вам верю. — Джим не смог удержаться и обнял эанку, хотя не был уверен, что она правильно истолкует этот жест — ведь обычаи всюду разные.
До него только сейчас начало доходить, что спасение было близко, и что это была не несбыточная мечта, а реальность. Он заплакал от счастья, а эанка ласково успокаивала его и вытирала ему слёзы своей головной накидкой.
— Приляг, детка, попробуй заснуть. Я тебя не потревожу, я лягу на полу.
— Лучше я лягу на пол, госпожа, — всхлипнул Джим. — А вы займите кровать… Позвольте хотя бы так вас отблагодарить.
Но эанка отказалась. Тогда Джим отдал ей все подушки с кровати, себе оставив только одну, и на этом они пришли к соглашению. Перед тем, как лечь, эанка сняла свой головной убор, и волос под ним не оказалось. Её голова была совершенно гладкая, а по середине от лба до затылка проходил ряд чёрных круглых точек. Джим повидал представителей стольких народов, со своеобразной внешностью и обычаями, что уже привык не удивляться.
Утром эанка улетела беспрепятственно, но Ахиббо выглядел так, будто что-то заподозрил. Он следил за каждым шагом Джима, фыркал, шипел и плевался паутиной, так что Джиму приходилось отовсюду её отскребать. Джим изо всех сил пытался скрыть своё радостное ожидание спасения и при Ахиббо старался об этом не думать, но тот всё равно чувствовал в нём перемену. Джим, может быть, и не скрывал бы своей радости, если бы не боялся, что Ахиббо решит избавиться от него прежде, чем за ним прилетят. Ахиббо как будто уловил его тайное опасение и тут же начал претворять его в жизнь: прилетавшим к нему клиентам он то и дело предлагал купить у него Джима. Но все отказывались: кого-то не устраивала цена, а кто-то просто не хотел связываться с работорговлей. Ахиббо уже начал сбрасывать цену, но сделку так и не успел заключить: через месяц то, чего так ждал Джим, свершилось. Госпожа Аэни сдержала своё обещание.