Интересный факт, подумал я тогда про себя, способ создания печатей больше всего популярен в Равновесном мире, а в других, особенного средневековых, лидируют уже плетения.
— Но ведь некоторые виды чар и стихий проще поддаются именно одному из этих способов. — я взглянул на говорившего. Молодой паренек, судя по чертам лица и элементам одежды, в крови его предков когда-то заблудились эльфийские эритроциты. — Например, друидизм лучше «принимает» плетения, а… — тут он осекся, с опаской глянув на преподавателя.
— Говори, как есть, — как ни в чем не бывало продолжил его мысль Заргол, но я уловил в его голосе тщательно скрываемое удовольствие и тень превосходства. — А темным магам лучше поддаются печати, особенно запретные. Замечу отдельно, мы не лучше и не хуже Светлых или чистых стихийников. Мы просто есть. И это не наша вина, что родились такими.
— Вы говорите так, будто гордитесь этим. — произнес тихий голосок студентки в зеленом.
— Да, горжусь. Согласен, мы не можем использовать светлые заклинания или тривиальное Исцеляющее касание, но зато мы знаем больше и не ограничены глупостями. Ладно, раз вопросов больше нет, то перейдем к самому предмету. Черная магия и защита от нее. Для начала, простые различия: темный дар дается при рождении, а черный всегда приобретается за кровь, смерть, предательство и прочие прелестные ингредиенты… К слову, в речи для удобства не делают различий между темными и черными магами, что, как мне кажется, прискорбно.
Я немного заскучал. Все-таки то, что рассказывается первому курсу для меня не в новинку. Сам прошел подобное через труд и подзатыльники от Берема.
Спустя минут двадцать, когда Заргол перешел к краткой истории черной магии, у него завибрировал телефон. Он бросил взгляд на аудиторию и вышел за дверь. Студенты громким шепотом принялись обсуждать препода и пару, впрочем, осторожно.
Дверь распахнулась, почти врезавшись в стену кабинета. Профессор черной магии одним взглядом заставил студентов вжаться в стулья и парты. Была бы муха — они услышали бы ее полет.
— Лекция закончена, студенты свободны!
Фраза, которой в другом случае они бы обрадовались, стала шоком для начинающих чародеев.
Глава 11. Низший из разумных
Заргол копался в ящиках стола, пока молодые люди и нелюди, подхватив вещи, сбегали с занятия. Он еле слышно ругал демонов бездны, мол, не сидится им на родине.
— Прорыв? — понимающе спросил я.
— А, ты еще тут? — молодой черный маг будто вспоминал что-то. — Слушай, это ты удачно зашел… Ага!
Выкинув какие-то документы из ящика, Заргол нашел толстую варежку. Кажется, похожими пользуются кузнецы. Я с удивлением посмотрел на него:
— Ты собрался из демона сковать что-то?
— Нет, это подстраховка. — он засунул варежку в карман пиджака, который теперь сильно топырился. — Кто знает, может вместо Солдата будет Барон или, не дай бесы, кто повыше?
Профессор проверил вещи, выглянул из кабинета и закрыл его изнутри.
— Давай через окно, а то там охранник, контролирующий големов на проходной, такой нудный, — Заргол приложил руку к груди, показывая наигранную искренность. — Пропуск требует каждый раз.
— Забыл? — я понимающе усмехнулся. Сам грешил подобным.
— Даже не получал! — улыбчиво оскалился профессор.
— Сколько раз ты уже так сбегал? — спросил я, забираясь на подоконник.
— Раза три по вызову. — молодой человек задумался, посмотрел на календарь и открыл окно. — И каждую пятницу.
Он перекинул ноги на улицу и встал прямо на воздух. Кивнув, мол, давай на выход, Заргол сделал пасс рукой, медленно закрывая толстое прозрачное стекло.
Рыбкой я прыгнул вниз, почему-то вспомнив события полутора годичной давности, когда был еще совсем зеленым, что иронично, под цвет первого плаща. Потоки ветра разметали волосы, не сдерживаемые капюшоном по банальной причине его отсутствия, и полы длинного пальто. За четыре метра до земли, я призвал силу пространства, спокойно переместившись на тротуар в небольшой вспышке.
Профессор медленно спускался за заклинании левитации, похвально хлопая.
— Слабоумие и отвага? — поинтересовался он. — пятый этаж, а потолки там высокие, так что прибавляй еще пару.
— Взаимно! — крикнул я ему туда наверх. — Кто ядовитую для смертных печень демона съел на спор?
Редкие прохожие содрогнулись от увиденной картины. Два человека выпрыгнули из окна элитной академии магии, а потом оглушительно рассмеялась.
Мы с Зарголом быстро пошли к парковке, где маг забрал свой мотоцикл. Не утруждая себя долгим, по его мнению, шлагбаумом, профессор поднял транспорт в воздух, перепрыгивая через решетчатые стены. На шоссе он ловко лавировал от машин, чем все-таки заставил нарисовать руну Линваз. Одна белая легковушка неожиданно перестроилась, почти прижав к тротуару. В опасной близости пронесся кривой, наклоненный столб.
— О, тебя только что послали. — заметил я.
— Взаимно! — крикнул Заргол, пародируя моя голос.
Отпустив руль, профессор вызвал голограмму навигатора и микроприступ паники у меня. Перед нами пешеход перебегал дорогу.
— С тобой можно поседеть! — я повысил голос, чтобы перебить шум ветра и мотора, глядя на ювелирно-опасное вождение черного мага.
— Ты уже русый. — тот усмехнулся, для вида прибавив газу на секунду-другую. — Мы почти приехали. Десять минут и будет заброшенный отель. И как его только не снесли? Он не изменился с тех пор, как я в школу пошел.
Я мысленно фыркнул на его размышления и воспоминания.
Мой безумный водитель затормозил в своеобразном дрифте, перепугав окружающую живность в виде крыс, и припарковался прямо напротив серебристой машины без знаков. Из нее вышел массивный мужчина с выбритым черепом и нелепой косичкой на затылке, использующий массивную винтовку вместо трости. Он с подозрительным прищуром достал из синих штанов золотой орден в виде семиконечной звезды, вписанной в угловатый овал. Заргол показал темное кольцо с черным камнем, в который лучше не всматриваться, если нет желания потерять сознание или разум. Камни душ, они такие — и бескрайний космос покажут и в себя заточат. Я же просто зажег метку.
— Сканер показал, что реальность истончается здесь. — здоровяк обладал грудным голосом, когда мы прошли проверку. — Оцепление в дороге, так что идем втроем.
Я кивнул и достал из-под плаща короткий клинок. Увы, на полноценное холодное оружие, особенно зачарованное, в городе действовал строгий запрет. Заргол пропустил вперед гиганта, который уже закатал рукава клетчатой рубашки и ударом окованого ботинка выбил дверь, несмотря на заваленный шкаф.
— Нестор, я мог без шума заставить эту дверь сгнить. — Заргол обвиняюще ткнул в проем. — И мы бы сохранили хоть иллюзию скрытности.
— Твоя магия слишком сложна. — заявил мужчина, легко и ловко перебираясь через преграду.
— Эх, Нестор, штурмовик ты до мозга костей, и биоманты не помогут! — профессор был несколько разочарован в таком напарнике, но сохранил бодрый вид. Я же до сих удивлялся такому имени здоровяка.
Сила пространства перенесла меня в темную прихожую, где за углом находился ресепшн. Его стойка была залита чем-то, хотя, может, это, так сказать, человеческие отходы от алкоголя. Запах стоял соответствующий. Гниль, отходы. Пыльные, а где-то даже зачем-то закрашенные стекла почти не пропускали свет. Даже удивительно, что они все еще на месте, а не разбиты в осколки. Просто так, как сказал бы один знакомый из родного мира, от широкой души и возможности.
— Нам нужен главный зал. — тихим голосом сказал профессор черной магии. — Демонов нельзя призывать в замкнутых местах, они гордая публика. Могут не откликнуться, а могут наоборот — явиться с пребольшим энтузиазмом, который сможет утолить призыватель-демонолог.
Мы осторожно шагали по грязному полу, то и дело натыкаясь на разбитые бутылки, пустые гильзы, обломки мебели, лужицы засохшей крови. В конце коридора серая от времени деревянная портретная рамка. Она явно использовалась местными гостями в качестве мишени. Как минимум многочисленные пулевые отверстия старались оказаться внутри овала.
Нестор держал наготове винтовку и ради интереса прицелился в картинную рамку.
— Семнадцать с половиной метров. Походу, местные палили в диком угаре. — попытка говорить тихо от, кажется, чуть более чем двухметровой махины, смотрелась забавно.
Тонкие двойные двери, ведущие к лестнице на второй этаж, оказались закрыты. Заргол предостерегающе поднял руку в кулаке. Его кольцо блеснуло тошнотворно-болотным цветом и ручка распалась, с тяжелым стуком упав на пол.
— Ну, это все равно тише, чем первое проникновение. — усмехнулся я на грани слышимости.
Нестор принюхался и указал на правый поворот. Мы не стали спорить и зашаркали по разодранному линолеуму, рисунок которого теперь можно было лишь представить.
— Следы такие, будто тащили что-то тяжелое. — заметил гигант. К слову, если бы он вытянул руку, то легко бы коснулся противоположной стены.
Я услышал приглушенные голоса, напевающие не ритмичную мелодию. Нестор ускорился. Заргол мысленно прикоснулся ко второй части своего дара, которая и привлекла когда-то Орден — Хаосу. Я восхитился его контролем колдовства. В воздухе стали появляться различные ярко-красные печати, накладываясь на истинно черные. Иногда мелькали крохотные, разноцветные, радужные жилки. Он протянул руку и ближайшая печать сформировалась в темно-зеленый, резной посох с навершием в виде шипа.
Созданный магический накопитель, по неясным законам обладал большей маноемкостью, чем требовалось на его создание, а поддержание на этом плане реальности и вовсе выходило в плюс.
Посох, как вид накопителя, в этом мире давно уже считался седой древностью и неэффективной палкой, занимающей лишнее место. Поэтому многие маги и чародеи использовали жезлы или перстни — компромисс между массой, удобством, и маноемкостью.
Но, как я знал, Заргол мало того, что был заядлым консерватором, как почти все черные маги, так и считал, что посох это полезно, эффективно, ну и главное — стильно. Также, при необходимости можно использовать этот дрын по прямому назначению, и в этом я его поддерживал.