авно.
— Извиняй, Рома, но задержки в метро уравнивают всех. — сказал парень в очках.
— Давай быстрее, Максим, по этому адресу, оказывается, уже третий случай за неделю.
Берем подтолкнул меня и громко произнес:
— Ты же их знаешь? Вот и давай, вперед.
Мужчина устало и удивленно посмотрел на меня. Те же сорок лет на вид, короткие русые волосы и грубоватый взгляд. Роман, тот Сторож, прогнавший от меня кровососов и оставивший, увы, уже потерянную визитку с их адресом.
Кажется, здесь он на задании. А тут нежданная пара Странников образовалась. Интересно, сразу пошлет куда подальше или сначала спросит, что мы тут забыли?
Глава 22. Городские монстры
Роман переводил взгляд то на меня, то на Берема, а после, глубоко вздохнул:
— Вот уверен, что не просто так я опять тебя встречаю, — он медленно прошел к машине и открыл ее. — Да еще и в компании с каким-то пухляшом, сбежавшим с псевдо-исторического фестиваля.
— Считай, что меня здесь нет. — мигом открестился Берем, поплотнее заворачиваясь в свои одеяния. — Всего лишь обещание в течении нескольких дней присмотреть за этим. — он кивнул на меня. — Чтобы не помер поначалу.
— Ясно. — хотя во взгляде Сторожа так и читалось желание устроить допрос, может быть, даже с пристрастием. Мол, с чего такая честь? Но он не стал развивать тему и крикнул куда-то в машину. — Ну, ты выходишь, наконец?!
— Конечно-конечно. — быстро и как-то испуганно произнес посвистывающий мужской голос. Скоро показался и его обладатель. Очень худой мужчина лет пятидесяти, с острыми чертами лица и колючим взглядом, в котором сейчас плескался страх.
— Не дури. — произнес Роман, распахивая куртку. Под ней в кобуре висел пистолет.
— Я так понимаю, вы с нами? — к нам ближе подошел тот парень в очках. — С чего такая необходимость?
— Макс, оставь их. — оборвал старший Сторож. — Один из них молодой колдун, а второй…
— А второй уже как минуту отводит взгляды прохожих. — с ухмылкой произнес Берем. — Так что давайте уже пойдем.
Вылезший из машины мужчина посмотрел на Романа, словно спрашивая разрешения, а после пошел к подъезду, постоянно озираясь.
Я в разговор не лез, но подошел поближе к молодому парню. Уверен, он будет поразговорчивее, чем хмурый напарник или скучающий Берем.
— Виктор. — представился я ему и протянул руку.
— Максим. — он, немного подумав, ответил тем же.
— Можешь кратко рассказать, почему вы тут и почему тот мужик выглядит так, будто вы его на расстрел ведете?
— Сам еще не знаю. — парень легко пожал плечами. — Меня со словами «хватай мешки, вокзал уходит» только что из дома выдернули. Но поверь, если Рома строг с ним, то так надо.
— Открывай. — скомандовал Роман и мужчина подчинился. Он медленно, словно боясь кого-то напугать своими движениями, достал еле звенящую, большую связку ключей и прислонил один из них к домофону.
— Прошу, начальник. — он опять просвистел и широко открыл дверь. Внешний вид, манера речи и всевозможные ключи намекали, что их обладатель был в тюрьме и явно не один раз. Это ощущение усиливалось, когда он оценивающе пробегал взглядом по другим дверям.
— Показывай ту квартиру. — приказал Роман, и мы стали подниматься выше, на четвертый этаж.
Подъезд был неприятный — выкрашенные в зеленый стены никогда лично мне не нравились, местами отколотая плитка покрытая грязью, впитавшейся за многие года. Окна хоть и в пластиковых рамах, но явно без возможности широко их открыть и проветрить извечный запах сигарет, чьи бычки лежали по периметру некоторых ступеней и в переполненной пепельнице в виде пустой консервной банки. Удручающая картина. Лампочки, к слову, не работали, или просто я не смог найти выключатель при беглом осмотре, пока мы торопливо поднимались.
Наш проводник остановился у двери, обитой кожей молодого дермантина с приправой из пыли. Она плотным слоем укрывала всю дверь, кроме ручки и замка.
Мужчина хотел что-то сказать, но лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Наконец ему хватило сил дрожащим пальцем указать на ручку.
— От… От… Отк…
— Открыто, мы поняли. — Роман достал телефон, включил фонарик и посмотрел в замок. — Ага, следы есть, вскрывал. Ну, вообще позор! Столько царапин оставил!
Сторож открыл незапертую дверь и зашел в квартиру. Оттуда потянуло каким-то неприятным сладковатым запахом с дополнением плесени. Необычный дермантин значит, раз такую вонь отгораживал от подъезда. Гермозатвор прямо-таки.
— Вот он. — очень тихо и сипло произнес, как я понял, домушник, откуда-то из-за угла. Там уже стояли Максим с Романом. Мы с Беремом зашли последние — я разглядывал пыльную обстановку прихожей и включал старые лампочки, а он закрывал за нами дверь.
Быстрым шагом я пошел на голос, повернул за угол в ужасных ромбовидных потертых обоях и мигом замер.
Посреди комнаты со спартанскими условиями — шкаф, чьи дверцы сцеплены мотком проволоки в попытке сделать замок, пружинная кровать с тонким матрасом, и тумбочкой, на которую было что-то разлито и давно засохло — стоял стул, на котором сидел разлагающийся дед. Его волосы длинными, грязными и облезлыми прядями облепили желтушное лицо с двумя провалами вместо глаз. Из полуоткрытого рта был виден край металлического зуба. Казалось, что старик смотрит на каждого, кто заходит в комнату. Под трупом, на ковре находилось какое-то темное зловонное пятно, которое «прекрасно» дополняло запах разложения.
Меня замутило, и я побежал на кухню — она далеко от тела, а окно должно открываться. Нужен свежий воздух! Даже в Проклятом лесу таких неприятных запахов не встречал!
Значит, это были не просто миазмы странной плесени, а самая настоящая трупная гниль. Мне раньше не приходилось видеть трупы на такой стадии разложения, поэтому не узнал эти мерзкие и резкие сладковато-гнилостные ароматы.
Позади услышал голос Романа, приказывающий мужику еще раз рассказать все, что произошло. Максим отдельно попросил говорить громче и четче.
— Зовут меня Лехой Камуфляж. На зоне получил кличку, когда в первый раз еще попал по воровству и вымогательству. — сиделец говорил сильно прокуренным голосом и с неким трудом. Удивительно, но он перестал заикаться, когда вновь увидел мертвеца. — В изоляторе подцепил что-то заумное, дык, кожа начала цвет менять — то красные пятна, то синюшные. Вся морда была в точках каких-то. Меня как увидали, поглазели, так ляпнул кто-то, что в боевом раскрасе папуаса завалился, но его быстро перебили, что я, типа, камуфлу намалевал, чтоб не заметили…
— Это мы поняли. — Максим чихнул и шумно вытер нос. — Фу, ужас. Ты ответь, как в квартиру влез и почему именно в эту.
— Наводка пришла, что сюда никто не ходит. Жильцы либо уехали, либо померли. Так и оказалось. — на этом моменте я окончательно пришел в себя и вернулся в основную комнату, где вокруг тела собрались все, кроме Романа. Он осматривал ванную комнату. — Я, как обычно, проследил за хатой несколько дней. Свет не горит, звуков нет, пыль толсто размазана и макулатуру никто не забирает уже несколько недель. Ну, дружбан один, по старой памяти и за часть того, что удастся продать, ключ выдал от таких домофонов.
Я заглянул в приоткрытый шкаф. Там на вешалках аккуратно висели потрепанные временем костюмы и сильно пахло табачной пылью из распоротого мешка. Лучше бы умерший был бы в какой-нибудь из них одет. А то сидит в майке-алкоголичке, накинутой выцветшей фисташковой рубашке, бесформенных штанах и коричневых туфлях. Интересно, какой человек будет ходить по собственному дому в туфлях?
— Ну, я ж не щегол какой-то, — продолжал рассказывать Камуфляж. — Еще подождал пару деньков, а после вечером, как стемнело, залез. На третьем этаже компания из молодых гуляла, ну, я и решил залезть. Из-за ихнего «туц-туц» не должно было быть слышно.
— А то, что соседи могли на них полицию вызвать, а тебя бы под шумок загребли бы, это ты не рассматривал? — старший Сторож вышел ванной, отряхивая руки, и протопал на кухню. — Да будь я на месте обычного патрульного, то чисто из принципа до тебя бы докопался. Давно в зеркало смотрелся?
Это верно. Домушник выглядел запущено — лысина соседствовала с неровно подстриженными волосами и куцей щетиной.
— Обижаешь. — скривился Леха, но быстро вернулся к теме разговора. — Так вот, значит, вскрываю я замок, он туго идет, но все-таки открыл. Крадусь, как запах давней мокрухи просто голову сносит. Я вот тут стоял, да так и замер, когда увидел жмура. — он показал на место в шаге от меня. — Страх прям лютый захватил. В тюрьме так страшно не было, когда пьяные служивые по камерам ходили! А потом… Потом… — мужик цокнул. — Сначала я холод почувствовал… Так просто не опишешь его, но аж волосы дыбом становятся, даже на спине! А жмурик в этот момент словно кивнул, и сзади грохот какой-то! Я, дурень, замер, прислушиваясь. Думал, кто-то из жильцов, но нет. Потом щелк какой-то, похожий на газовый. Я обернулся и почти уперся в морду твари из ада. Шпала больше двух метров! Такой шкаф, мышцы видны, их еле кожа прикрывает. А кожа такая, грязная, блеклая, серая. Один глаз маленький черный — он аж блеснул в свете дешманского фонарика — а на месте второго дыра. Круглая! Лицо вытянутое и сплюснутое, на руках когти багровые. Небольшие, но кривые и толстые. И три дырки вместо носа. Он ими шумно втянул воздух, а после на меня как дыхнул! Воняло, как от вместе стухших рыбы, овощей, забытых яиц и лотка кошачьего. Причем у кота явные проблемы.
Максим слегка кивнул и тихо произнес:
— Трупоед какой-то? Разновидность гуля? — продолжил он раздумывать. — Но они почти никогда в многоквартирные дома не лезут — трусливые…
— Я сразу же первым, что под руку попалось в него. — продолжал распинаться Леха, то ускоряясь, то замедляясь и мелко дрожа. — А после со всех ног помчался, даже не разбирая дороги.
— И эта самая дорога привела тебя к нашему дому. — продолжил за него вернувшийся Роман. — Представь, Макс, стоит потерянный, отдышаться не может, что-то вопить пытается и рукой на дверь оперся. На его радость Сергей и Павел Платоныч приехали. Они там… — он посмотрел на нас с Беремом. — В пекарне, в общем, были.