ередным ворчанием, и оно становится тем громче, чем сильнее девочка расстраивается.
Сир Фиа заходит в комнату и критически осматривает ведро.
– Убедись, что ты выполнил работу тщательно. Ты же не хочешь, чтобы какая-нибудь из этих тварей оказалась у тебя в кишках.
– Когда вы сказали, что придумаете для меня работу, я представлял совсем не это.
– Мне нет дела до того, что ты представляешь. Просто сделай работу.
Поджав губы, Вред берет очередной клубень и зверски в него врезается.
Веспер перекатывается туда-обратно, пытаясь перевалиться через борт, но каждый раз куб подстраивается и мягко охватывает ее. Поставленная в тупик, она шлепается на спину и молотит ногами.
Стук привлекает внимание сир Фиа. Рыцарша наклоняется над кубом, кривя губы.
– Какое шумное, недисциплинированное создание. А теперь тихо.
Приказ не исполняется.
– Я сказала, тихо.
– Флаг вам в руки, – бормочет Вред.
Сир Фиа касается мягкой кожи бедра Веспер большим и указательным пальцами и сдавливает ее. Чувства девочки мгновенно сменяются от шока до возмущения, а потом обращаются чистым горем. Она начинает плакать.
– Тихо, – повторяет рыцарша.
Вред сужает глаза:
– Что вы делаете?
– Преподаю этому ребенку урок дисциплины.
– Вы это так называете?
– В Сияющем Граде ее бы уже отдали в хор и научили слушаться.
Веспер истошно кричит, а пальцы между тем вновь безжалостно стискивают ее кожу.
Кормоплод выпадает из рук у Вреда, маленький нож – нет.
– Для того, кто столь рьяно требует покорности, вы сами, как я погляжу, весьма плохо ее придерживаетесь.
Фиа вихрем оборачивается, позабыв о девочке.
– Что ты сказал, оруженосец?
– Ой, да ладно, вы все эти годы дожидались, пока к вам вернется меч Гаммы, а теперь, когда он здесь, подвергаете его опасности. Это все не просто ради добытой шпионом информации, это ради него самого. Вы хотите его спасти.
– Разумеется, хочу. – Она оказывается в опасной близости от Вреда. – Я ответственна за жизни всех оперативников в Слейке.
Зеленые глаза триумфально сверкают.
– Но он же не один из Линз, чего уж говорить об оперативниках, да? Постойте, это что-то более личное. Он ваш любов…
Фиа надавливает зеленоглазому сапогом на поврежденную ногу.
– Молчать. – Вред испепеляет ее взглядом, она же продолжает давить, пока тот не откидывает голову, шипя, в знак поражения. – Так-то лучше. А теперь возвращайся к работе, нам скоро отправляться на место встречи, а перед этим надо поесть.
Она шагает прочь, покачивая головой:
– Ничтожество.
Веспер поднимает голову, выглядывая за грань куба.
– Прости, – шепчет Вред.
Маленькие ноги начинают яростно молотить, громче, чем прежде, под аккомпанемент случайных звуков.
Вред улыбается, вытирает слезы и возвращается к работе.
Слейк никогда не спит. Даже в полной темноте люди спешно пересекают улицы, сверкая глазами, избегая встреч с другими. Странник с легкостью с ними сливается, следуя за Эйблом достаточно близко, чтобы не упустить его из виду.
Вскоре начинает просматриваться фасад фабрики – грязный, лишенный характерных черт и мало что о ней говорящий. Грузы, живые и не вполне, поступают на транспортерах к главному входу, зияющей пустотой квадратной пасти с двумя конвейерными лентами-языками.
Эйбл подходит к черному ходу, где на страже стоит человек в легкой броне. В его руках подергивается чумотворный пистолет.
– Жди здесь, – командует Эйбл. – С этим я разберусь.
Странник поступает, как ему сказали, а Эйбл, шатаясь, подбредает к охраннику, будто наркоман, жаждущий дозы. Двое обмениваются словами и касаются друг друга тыльными сторонами ладоней. В момент касания Странник замечает отблеск света. Они расходятся, и Эйбл исчезает в дверях. Минуту спустя охранник проверяет улицу и взмахом руки подзывает бродягу, приглашая войти.
Они оказываются в тесном коридоре с горячими стенами и сухим воздухом. Эйбл наклоняется поближе к Страннику и шепчет ему на ухо: «Другой отряд уже на месте. У нас есть тридцать минут, чтобы выполнить задачу, прежде чем они атакуют. Я знаю дорогу до хранилища, она должна быть безопасной, но гарантий нет, так что оставайся настороже».
Двое пробираются к цели легко и проворно. Эйбл часто посматривает на руку, над которой лучи света вычерчивают и перечерчивают планировку фабрики. Дверь в хранилище не охраняется. Они отодвигают металлический засов и откатывают рельсовую дверь в сторону.
Туман с шипением просачивается в коридор, холодом пронизывая им ноги. Он рассеивается, раскрывая стеллажи, что заполнены телами, запакованными в облегающий, словно вторая кожа, пластик. Помещение занимает большую часть здания, и оно заполнено до предела. Мужчины и женщины, от мала до велика, разложены по состоянию здоровья, возрасту и степени влияния скверны. Некоторых уже частично пустили на органы, их культи грубо зашиты.
Эйбл заходит внутрь, осматривая бирки на ближайшем теле.
– Тот, кого мы ищем, здоров и едва осквернен, он должен лежать дальше справа. Ты возьмешь тот ряд, я пройдусь по этому.
Но бродяга остается в коридоре, глубоко погрузив пальцы в изоляционную оболочку вокруг двери. У него на боку открывается око меча, гневно смотрящее сквозь серебряные перья.
Комната приглушает голос Эйбла, делает его призрачным.
– Нашел. Сюда.
Бродяга медленно убирает руку, на резине остаются отпечатки его ногтей. Он внимательно разглядывает пол, вытянув руки по бокам, и отваживается войти в зал. Замечает Эйбла, который осматривает найденного пленника.
– Нам повезло, его не тронули. Твоя очередь действовать.
Странник склоняется над мужчиной, изучая его более внимательно. Из-под слоя экзокожи видны его лицо, молодое и привлекательное, и темные волосы. Инферналь, что удерживает жертву без сознания, образует на нижней половине лица накладку, выглядящую как струп. Закрывает ему рот, нос и уши. Живыми кажутся только все еще подвижные глаза пленника.
Странник обнажает меч и подносит его ребром вниз к губам мужчины. Свечение синеватого оттенка заставляет струпообразную тварь задергаться и отделиться. «Струп» обнажает клык и прорезает в пластике отверстие, убегая прочь от света, опаляющего ему спину до дыма. Странник насаживает инферналя на острие клинка и сбрасывает его на пол, где тварь иссыхает, обращаясь в прах.
Эйбл начинает срывать с человека оставшуюся экзокожу.
– Джейден, ты меня слышишь? Я друг.
Он быстро проговаривает нараспев свой позывной и протягивает руку ладонью вниз.
В ответ раздаются кашель и затрудненное дыхание, а после их сменяет сдавленный от холода голос:
– Кто ты?
Эйбл опускает не принятую пленником руку. Его промедление едва заметно.
– Меня послала Фиа.
– Фиа? Она здесь?
– Неподалеку. Я тебя к ней отведу.
Джейден пытается встать, его мышцы одеревенели от холода.
– Прошу прощения, – говорит Эйбл и тянется к сумке на поясе.
– За что?
Эйбл достает шприц-пистолет и стреляет Джейдену в бедро. Перекрикивает тяжелое дыхание спасенного.
– Смесь для быстрого приведения в чувство. Утром тебе будет дерьмово, зато останешься бодрым, пока мы не уберемся из Слейка.
– Спасибо. У тебя есть какая-нибудь одежда?
– Прямо под рукой.
Пока Джейдену помогают одеться, меч бросает взор вдоль рядов тел. Нехотя Странник прослеживает за взглядом оружия. К каждому человеку прицепился паразит, дышащий вместе с жертвой, парализующий ее.
Бродяга мрачнеет, он выглядит, будто его терзает боль.
– Скорее, – обращается к нему Эйбл, проходя мимо и утаскивая за собой Джейдена. – Пора уходить.
Бродяга заторможенно следует за ними, опустив голову. Ряды умоляющих глаз следят за его отступлением. Необъяснимым образом его свободную руку вдруг притягивает к боку, и он касается собственных ребер. Странник останавливается и издает протяжный вздох. На короткий миг у его губ возникает облачко тумана.
– Что-то не так? – спрашивает Эйбл из дверей.
Странник поднимает взгляд и качает головой. Эффектным движением вскидывает меч. Воздух дрожит, и армия «струпьев» начинает трястись от страха.
Эйбл обращается к нему быстро и резко.
– Это не входило в наши планы. Подумай! Мы сделали то, что должны были, мы спасли человеку жизнь, а с мечом и информацией спасем еще бесчисленное множество. Ты должен держать себя в руках, или мы все погибнем.
– Ага, – соглашается Джейден. – Давайте выбираться отсюда, пока не поздно.
Странник опускает плечи и шагает вперед – раз, другой. И останавливается. Снова прикладывает руку к груди. Его лицо озаряет странная улыбка. Он крепко прижимает к себе меч и начинает вращаться.
Во все стороны разносится песня. Она простая, всего из одной ноты. «Струпья» моментально все понимают и отделяются от носителей, выискивая укрытие, но нигде не находят. Пойманные между своими бывшими пленниками и слоями пластика, они корчатся, а после сгорают.
По всему зданию звучат сигналы тревоги, сотрясая черепа и заставляя сердца биться чаще. Люди резко возвращаются к жизни, будто спящие, брошенные в ледяную воду. Растягивают свои оболочки, пока те не рвутся. Кто-то сваливается, кто-то сползает со стеллажей. Самые быстрые спрыгивают на ноги и, пошатываясь, рвутся к дверям.
Странник дожидается их, перегораживая мечом выход.
Люди просят его отойти, посиневшие губы трескаются от усилий.
Он указывает им на тех, кто еще не освободился. Раненых, юных.
Спасенные всего лишь раз заглядывают бродяге в глаза, а потом бегут обратно и предлагают помощь остальным.
Двое спорят у него за спиной.
– Давай просто уйдем и оставим его здесь. Ты же за мной пришел, да?
– Отчасти.
– Так это лучше, чем ничего, приятель! Если мы останемся, то оба закончим вон в том морозильнике. А я не могу туда вернуться, я лучше умру.
Эйбл подмечает предпочтения Джейдена и протягивает ему пистолет. Тот принимает оружие, неловко сжимая рукоять.