Сам он только мельком посмотрел на нее прошлой ночью — растрепанную, грязную, в полубессознательном состоянии после побоев. Допрашивать ее было бессмысленно. Кроме того, он сразу решил, что она может пригодиться ему. Он приказал, чтобы ее поместили в соответствующие комнаты и оказали должную помощь, потом вернулся к своим офицерам, чтобы посмотреть, как они управляются с захваченными раньше слугами Касиру и Братьями Ножа.
Но сейчас, когда жизнь прямо-таки струилась из нее…
Он взял себя в руки.
— Мои приветствия, леди, — поздоровался он, назвал себя и свой ранг. — Мне сказали, что вы высокородная Донья из Хервара.
Она кивнула.
— Вы удовлетворены своим теперешним обращением с вами? — участливо спросил он. — У вас есть все, что вам нужно? — Он улыбнулся. — Кроме вашей свободы.
Ее изумление испугало его.
— Честно говоря… — она захихикала.
— Вскоре вы снова, моя леди, станете свободной, если только…
Она подняла ладонь вверх.
— Остановитесь. Не надо сладких обещаний. Да, мне бы хотелось еще кое-чего. Здесь так скучно — я могу лишь наблюдать за городом и птицами. Пришлите мне что-нибудь для развлечения.
— Что?
— Если вы рискнете дать мне резцы для гравирования, я смогу украсить седло для вас. Я задумала сделать гравировку по серебру с чернью, но если у вас нет наших ин… инструментов, то я могу научиться работать вашими. Я не думаю, что у вас есть книги из Рогавики, но я могла бы поломать голову и над арваннетианскими, если бы кто-нибудь объяснил мне значение букв.
— В Рогавики есть книги, да еще на рогавикианском? — спросил он в изумлении.
— Да. Ну а теперь вы, Сидир из Рахида, можете присесть и поговорить со мной. — Донья свернулась на кровати калачиком.
Он взял стул.
— Я пришел вот за чем, — произнес Сидир. — Вы понимаете, мне очень жаль, что с вами обошлись так грубо. Но ведь вы оказались гостьей главаря преступной банды и спутником иностранного шпиона. Вы сопротивлялись аресту, и я думаю, два моих человека будут носить ваши отметины до самой смерти.
— Я чуть было не выцарапала глаза одному из них, — сказала Донья, но как — весело и мечтательно — Сидир понять не мог.
— Вы понимаете, вы не предоставили нам выбора, — продолжал он. — Надеюсь, сегодня вы его предоставите.
— Каким образом? Я лишь совсем немного могу добавить к тому, что вам известно о Джоссереке. Да-а, он неплохой кавалер. Но помимо того, что он моряк, попавший в трудное положение, он ничего мне не сказал. Может быть, позднее, если бы вы не поторопились.
— И тогда бы вы мне все рассказали?
— Нет, — ответила она сухо. — Вы мой враг.
— Вы уверены?
— Вы ведь вскоре вторгнетесь на земли моей родины.
— Возможно. Вопрос еще не решен окончательно. Вот почему мне так хочется побеседовать с вождями Рогавики. Вы — первая, с кем я встретился, Донья.
— Я не вождь. У нас их нет, в том смысле, что вы подразумеваете.
— И все же мы ведь можем поговорить, не правда ли? Как уважающие друг друга враги — если уж на то пошло.
Она скорчила гримасу.
— Не бывает врагов, уважающих друг друга.
— О, погодите. Соперники могут уважать мнение друг друга, если не хотят конфликтов, но если уж им приходится начинать сражаться, то соблюдают при этом правила приличия.
— Если вы не желаете сражаться с нами, то оставайтесь у себя дома, — холодно произнесла она. — Разве это не самая простая вещь?
— У Империи есть свои нужды, которые ею управляют. Но она может дать вам намного больше, чем отобрать: безопасность, торговлю, культуру, знания, прогресс — весь мир откроется перед вами.
— Я видела прирученный скот. Многим ожиревшим животным тоже неплохо живется.
С досады Сидир резко крикнул:
— Я не злодей!
— Н-нет. — Она в раздумье посмотрела на него, полуопустив веки и ведя палец по подбородку. — Я и не имела в виду вас. Я держу гончих.
— А я — вас!.. Я был груб. Прошу прощения. Позвольте мне попробовать еще раз. Я хочу узнать от вас вовсе не о Касиру или этом киллимарейчанце. Мне хочется узнать побольше о вашем народе, стране, обычаях, желаниях, мечтаниях… Иначе как еще я смогу обращаться с ними по-человечески? И я должен общаться с ними в какой бы то ни было форме. И вы, Донья, можете помочь мне в этом.
— Значит, вы не отпустите меня?
— Со временем, конечно, я сделаю это. А пока… Вы ведь приехали сюда изучать нас, правильно? Я могу вас кое-чему научить, так что позднее вы сможете вести себя более благоразумно. А пока я обещаю вам прекрасное обхождение.
Она вытянулась, успокоившись, внимательно наблюдая за ним, потом рассмеялась.
— Да, почему бы и нет? Если у меня над душой не будет стоять никто… если вы разрешите выходить мне отсюда, хотя бы под охраной…
— Конечно. Вы бы не хотели вскоре присоединиться ко мне на охоте?
— Да. Очень! И кроме того… Сидир, уже долгое время меня постоянно окружало много народу. Меня это так бесило, что я проводила все ночи наедине с собой. Эта башня, чистое небо… она похожа на горную вершину вдали от всех зданий. Хотя я и пленница, но чувствую себя чуть ли не счастливой. А вы и ваши бароммианцы, кажется, ближе ко мне, чем рахидианцы или арваннетианцы. Вы расскажете мне когда-нибудь о своей родине? — она сидела прямо, протянув к нему руку в повелительном жесте. — Вы и в самом деле охотничья собака. Подойдите сюда.
Больше он не смог вернуться к работе — ни днем, ни ночью.
Глава 7
течение следующего месяца облетели последние цветы и распустились последние листья. С севера пришло сообщение: река Джугулар освободилась ото льда, и дороги по ее берегам подсохли достаточно, чтобы по ним могла пройти тяжелая кавалерия. К этому времени к Сидиру пришло подкрепление с припасами. В день Короля, седьмой день Доу, 83 года тридцать первого обновления Священного рескрипта (по императорскому летосчислению) его армия выступила в поход.
Для поддержания порядка в городах, близлежащих селениях и на побережье оставили самый минимальный гарнизон. На завоевание двинулось более тридцати тысяч человек. Большинство из них не дойдет до конца. План Сидира основывался на создании по мере продвижения вперед опорных баз, вокруг которых разворачивались бы опорные пункты — тем самым образуя их сеть по всей стране. Поэтому с самого начала ему требовалось много материалов. Караваны мулов заполонили торговые пути. Буксиры пенили воду, волоча за собой баржи. А впереди каравана двигался красавец «Вейрин», украшенный золотом поверх жемчужного-серого корпуса, построенный рахидианцами на основе киллимарейчанских кораблей, транспортное и служебное судно, предназначенное для командного состава войск.
«Эта экспедиция совершенно не похожа на старые, когда бароммианские всадники весело плыли по реке, по пути грабя и сжигая селения, — подумал Джоссерек, забравшись на борт. — Из того, что я слышал о нем, Сидир не может больше откладывать строительство своей последней крепости, откуда он поведет свою кавалерию в последний решительный набег».
Почти все его сведения носили косвенный характер и получены были от Касиру. Затаившись на самом дне, он почти никого больше и не видел. У заместителя главы Братства Рэттлбоун было множество крысиных нор по всему городу; когда он выбирался из одной из них, то превращался в обычного, ничем не примечательного гражданина в потрепанной одежде. Джоссерек не сомневался, что его задержали бы для допроса, если бы имперские солдаты узнали его, но тут, когда начались приготовления к войне, поиски были прекращены. Касиру поселил его в комнате с зарешеченным балконом в здании, расположенном рядом с публичным домом, который он приобрел в результате своих махинаций. Ни у кого, кроме самого хозяина и его молчаливого слуги, который прислуживал и Джоссереку, ключей от этого дома не было. Джоссерек мог заниматься физическими упражнениями, читать книги, но был лишен общения с женщинами. Скуку в этот месяц разгоняли только его разговоры с Касиру.
«Опасность? — он с ликованием повторял снова и снова, ощутив многолюдство улиц, причал, трап под ногами, палубу. — Убраться отсюда во что бы то ни стало, не жалея ни крови, ни пота. И если в этом нет здравого смысла, то пусть этот здравый смысл сожрут акулы!»
— Имя и должность? — спросил рахидианский боцман, когда он ступил на борт «Вейрина».
— Сейк Аммар, сэр, — ответил он. — Кочегар.
Боцман перевел взгляд с судового журнала на него, потом снова уткнулся в журнал.
— Откуда родом?
— Из Фунвы, сэр. Э-э… парень, назначенный на эту должность, его зовут Лейюнун, заболел. Вышло так, что я остановился в том же самом постоялом дворе. Я пошел в Якорный зал и меня назначили на эту должность.
По правде говоря, все устроил Касиру. Он дал взятку поставщику угля — подкуп все еще процветал среди определенных членов Гильдии.
— Да, здесь есть запись об этом. — Боцман еще раз посмотрел на Джоссерека. Тот мог бы снять серьги, подстричь волосы, отрастить короткую бороду, выпустить нараспашку, до самых колен, как это было принято среди рахидианцев, рубашку из грубой ткани, повесить через плечо матросскую сумку. Но он не мог изменить ни своего акцента, ни признаков смешения рас на лице.
— Фунва, правильно? А ведь они, кажется, редко когда покидают домашний очаг?
— Вы вообще-то правы, сэр. Я сбежал оттуда еще будучи совсем мальчишкой. — Было удобнее всего утверждать, что он родился в северо-западной провинции Империи — местные горцы были мало известны на берегах залива Дельфинов.
Боцман пожал плечами. Его внимания требовали другие члены команды. Это была пестрая публика — в Империи в нынешнее время не хватало своих моряков.
— Понимаю. А ты ведь не умеешь ни читать, ни писать, верно? Ничего, тебе объяснят наши правила. И помни — мы живем сейчас по законам военного времени. Макни большой палец в чернила и поставь отпечаток вот здесь. Спустись вниз на вторую палубу и доложись помощнику инженера.
Джоссерек больше отдавал предпочтение не пароходам, а парусникам, и даже на борту моторных судов работал наверху. Эта черная дыра оказалась еще жарче, зловоннее, грязнее и шумнее, а работа — более тупой и изматывающей, чем он предполагал. Но на борту собственного корабля Сидира никто из начальства не станет присматриваться к ко