е интересно стало, это я разыграл аппетит у староверов с царём, или банкиры между собой разборки устроили.
Когда на улице потеплело, дождался, когда озеро освободится ото льда, и начал готовиться к посещению столицы. Всё свои вещи с собой таскать смысла не было, но и оставлять их в доме надолго не рискнул бы, поэтому решил устроить схрон. Место лучше, чем на другом берегу водоёма, придумать сложно, ведь добраться туда непросто. Вот и решил прятать свое добро именно там, но предварительно несколько дней посвятил оборудованию небольшой ямы с плетеными из веток стенами и массивной крышкой из довольно толстых жердей. Потрудиться пришлось немало, зато, когда всё перевез на лодке, сложил и тщательно замаскировал, даже на душе легче стало. Почему-то было у меня чувство, что поступаю правильно, вот и порадовался, когда закончил. Из вещей неспрятанными осталась только резиновая лодка, пару комплектов одежды и пистолет с револьвером. Совсем безоружным оставаться не хочу, пусть хоть что-то будет, вдруг пригодится. Лодку тоже оставлять в доме не стал, спрятал, даже не сдувая, в густой кустарник на краю озера, рядом с болотом. Не знаю, почему так поступил, захотелось, вот и организовал себе скрытое от лишних глаз средство эвакуации на случай, если придётся отрываться от погони. Хорошая, кстати, идея. Других лодок здесь нет, а по берегу озера пройти будет непросто, берега там болотистые.
Закончив подготовку, запланировал на следующий день отправляться в путь, как неожиданно, в неурочное, так сказать, время, ко мне на грянули гости.
Павел Петрович приехал вместе со своим бывшим капитаном. Тот решил в этом году пораньше приехать на природу, отдохнуть от городской суеты. Судя по всему, Павел Петрович рассказал обо мне своему командиру, поэтому тот не удивился, обнаружив в доме постояльца. Я поспешил уведомить его, что отдыху не помешаю и уже завтра покину это место. Тот только отмахнулся и ответил:
— Да ради Бога, живите сколько будет угодно, вы мне абсолютно ничем не помешаете.
Поблагодарил и помог с выгрузкой многочисленного скарба, который этот суровый мужик привез с собой для комфортного быта. В процессе работ и познакомились Ветров Геннадий Степанович, как выяснилось, капитан второго ранга в отставке. Уже вечером, после отъезда Павла Петровича, за рюмкой чая он рассказал свою историю, правда, в общих чертах, но уловить недосказанное я смог. Из военного флота его в свое время, можно сказать, вышвырнули чуть ли не с позором. Оболгали вышестоящие товарищи, вот и попал под раздачу. На гражданке несколько лет ходил командиром торгового судна, пока не случилось несчастье. Во время жуткого шторма ему раздробило ногу сорвавшейся реей, притом так, что сложить обратно как было не получилось. Только чудом ногу не потерял. Судовладелец, использовав сильную хромоту как предлог, разорвал контракт с капитаном, и уже седьмой год он находился не у дел. Как я понял, бывшие военные доброжелатели не оставили капитана без внимания и продолжают гадить. Из-за этого-то он и не может получить достойное место и вернуться в море, поэтому страдает и прячется здесь от людей, чтобы меньше нервничать от сочувствующих взглядов знакомых. О своих недоброжелателях он ничего говорить не стал, но нетрудно было догадаться, что те находятся в очень немалых чинах. Чтобы осложнить жизнь даже на гражданке, надо реальной властью обладать.
В целом человек мне понравился, не было в нем гнили. Чувствовался какой-то стержень, не позволяющий ему склонить голову перед невзгодами. Именно про таких, как он, говорил или скажет Маяковский в своих стихах, что из таких людей делают самые крепкие в мире гвозди.
Утром даже с сожалением расстался с новым знакомым, понравился он мне.
В столицу поехал в своей крестьянской одежде, которая уже стала слегка тесноватой, расту ещё, молодой совсем. До города добрался без приключений, как и до нужного дома. Внаглую поехал к особняку живущего в столице старовера из тех, с кем вёл когда-то переговоры. Подбежал прямо к парадному крыльцу и с независимым видом вошёл в дом. Дворецкого, который попытался меня остановить, отпугнул и заставил заткнуться при помощи револьвера и затем сказал вести к хозяину.
Испугал я этого купца знатно, лица не было на человеке, когда он увидел меня с револьвером в руке. Собственно, сейчас я не собирался в городе никого убивать или допрашивать, ни к чему мне это. Когда я говорил с отставным моряком, в голову мне пришла интересная мысль. Война на носу, и я хочу в ней участвовать. Изначально делать это собирался на суше, а тут вдруг подумал — сколько ещё таких бедолаг есть в России, которые без моря жить не могут, а их загнали в такие рамки. Собрать бы из них команду, приобрести кораблик пошустрее и погулять на коммуникациях японцев. Подзаработать маленько, да и камешек под ход истории метнуть, вдруг хоть как-то вильнет в сторону с проторенного пути.
Так думал, отправляясь из лесной избушки в столицу. По дороге развил мысль, ну и чего уж греха таить, сам себя изрядно накрутил. Ведь меня нагло кинули, по сути, отобрали причитающуюся мне долю, да ещё и под каток царской семьи засунули. Утереться и забыть? Как-то это слишком просто будет, не по-мужски. Вот и решил, наведу-ка я здесь шороху маленько, брошу в это болото камешек побольше, посмотрим, что из этого получится. Вот и начал действовать как отморозок, показывая, что просто так от меня теперь не отделаться. Притом решил сразу объяснить не только староверами, но и царской семье тоже, что все мы смертны. Поэтому сейчас, стоя перед этим трясущимся человеком, я подробно и внятно излагал свои мысли.
— Я вас до сих пор не понял. Вы себя бессмертными возомнили? Решили безнаказанно ограбить пацана? Так вот, друзья, номер моего счета вам известен. Положенные мне пять процентов от доходов со своих предприятий, да, ты не ослышался, со всех своих предприятий вы теперь исправно будете перечислять на этот счёт. В качестве штрафа за попытку меня ограбить с вас пять миллионов, которые должны появиться у меня на счету до конца этого месяца. Еще пять миллионов должны появиться там в качестве извинения от царской семьи. Если деньги не появятся, я начну отстрел всех важных купцов и промышленников из вашей среды и попутно уничтожу всех членов царской фамилии. Обещаю и даже клянусь, что именно так и поступлю. Один момент обозначу сразу. Моя внезапная смерть теперь вам ничего не даст, упустили вы свое время, и я успел подготовить людей по тому же принципу, что и ликвидаторов для вас до этого. Даже если я умру, вас уничтожат. И, поверьте, способов вас убить, которые вы даже вообразить не можете, уйма. Очень хорошо подумайте, нужен ли вам такой враг, как я, и царской семье это донесите. Хоть они вряд ли меня серьёзно воспримут, но совесть моя останется чиста и не будет меня терзать, когда они начнут умирать.
Высказав все это, просто развернулся и ушёл, а потом и уехал на своей телеге. Правда не особо далеко. У ближайшего трактира оставил свой транспорт, в тихом уголке двора переоделся в приличную одежду, которая тоже стала уже тесноватой и направился по магазинам. Прикупил добротный дорожный костюм, в который сразу переоделся, и, поймав извозчика, поехал искать жилье в доходных домах подальше от центра города.
Вечером, наблюдая из окон снятой комнаты за городской суетой, неожиданно для себя подумал: я вам тут быстро покажу цивильную жизнь, научу любить ближнего и шарахаться от каждой тени. Да и с рэкетом познакомлю, тоже ведь достижение цивилизации. Вот прям даже хочется, чтобы царское семейство взбрыкнуло и не стало платить денег.
На следующий день, когда я направлялся в ближайший трактир на завтрак, меня неожиданно остановил полицейский, появившийся из подворотни дома поблизости, но удивило меня не это. Рядом с этой подворотней, у небольшого ухоженного кустарника я увидел переливающийся всеми цветами радуги портал….
Глава 7
Честно сказать, ситуация даже как-то подняла настроение. Вот уж действительно вовремя нашёлся путь к отступлению. Кипишевать и дергаться не стал. Спокойно дождался окликнувшего меня полицейского, которого я, по сути, не интересовал. Он спросил о каком-то человеке, не знаю ли я такого. Я объяснил, что я здесь не местный, только вчера вселился, и на этом все, разошлись в разные стороны, как в море корабли.
После завтрака поймал извозчика и направился прямиком в банк, где открывал счет. Внаглую направился к управляющему и, что удивительно, прошёл к нему без проблем. Никто меня не остановил и даже не поинтересовался, кто я, к кому и зачем. Реально страна непуганых идиотов.
Разговор с управляющим получился странным, но — после того, как засветился имеющийся у меня револьвер, — достаточно продуктивным. Объяснил ему, что ожидаю довольно больших поступлений на мой счёт. Предупредил, что, возможно, его на некоторое время могут заблокировать и обсудил перевод средств в банк на счёт, который мне ещё предстоит открыть где-нибудь за границей. Самое главное, что название банка и номер счета я пришлю ему телеграфом. В сообщении, которое придёт на его имя, будет несколько кодовых слов, о которых мы тут же договорились. По получении этого сообщения он должен будет просто перевести по указанному адресу мои деньги. Объяснил ему, что он, конечно, может меня обмануть и не сделать того, о чем я его прошу, но тогда пусть не удивляется, когда начнут умирать родные и близкие ему люди. Предложил просто не играть с судьбой в рулетку. Собственно, после этого покинул банк и уехал на дожидающемся меня экипаже. Снова недалеко. Уже через квартал моя поездка закончилась. Просто решил сменить транспорт, вдруг управляющий окажется дураком и побежит в полицию. Да, что там, скорее всего, так и будет, поэтому я перестраховался. В свежеарендованную комнату возвращаться не стал. Снял я её на два месяца, но сейчас решил не рисковать. Не стоит дразнить гусей и оставаться практически в логове врагов, а по-другому назвать сейчас столицу нельзя. То, что меня здесь ещё не разыскивают с собаками, только дело случая или, может, безалаберности местных властей. Вернусь в лесную избушку и поживу месяц там. Все-таки сам назначил такой срок, вот и подожду, посмотрю на реакцию. Вдруг я ошибаюсь, и царская семья решит расстаться с деньгами.