— А вы почему не спите юная леди?
— Меня надо называть «Ваше Высочество», — не менее строго ответила эта пигалица.
Вот фиг его знает, откуда взялась во мне эта весёлость, тут плакать впору, а меня смех разбирает, да так, что с трудом сдерживаюсь. Слегка поклонился в ответ на её замечание и ответил:
— Извините, конечно же, Ваше Высочество. И все же, не ответите ли мне на вопрос, почему вы не спите в столь поздний час?
Та как-то тяжело вздохнула и сказала:
— Не знаю, вот проснулась, и спать не хочется. А вы с кем играете в свою игру?
Вот же неугомонная, и как от неё отделаться, не спалившись? Сам между тем ответил, легкомысленно махнув рукой:
— С плохими взрослыми дядьками поспорил, которые меня вообще ни во что не ставят.
— Вот как? — каким-то задумчивым голосом спросила произнесла пигалица. — Плохие — это нехорошо. А хотите, я вам помогу выиграть у этих плохих дядек?
— Это каким же образом? Вы знаете тайный ход в покои императора? — спросил её, все шире улыбаясь.
— Нет, я провожу вас в кабинет папы, а потом просто приведу его туда. Вы с ним поговорите и выиграете свой спор, — задрав носик, посвятила меня в свой план малявка.
— Нет, не получится. С чего бы императору слушать маленькую девочку, тем более, если он узнает, что в кабинете его жду я, он точно не придёт, — ответил ей, рассуждая вслух о ее невыполнимом предложении.
— Сударь, вы совсем не знаете моего папеньку, если я скажу ему, что уронила его любимый глобус, в котором он хранит напитки, он примчится в кабинет быстрее ветра. Вот увидите.
С этими словами мелкое недоразумение взяло меня за руку и повело в одной ей известном направлении. Через несколько минут мы действительно оказались в чем-то вроде роскошного кабинета, и малышка со словами «ждите меня здесь» с важным видом удалилась.
Я был в полном ауте. Сами посудите, поговорил с дочерью императора и сейчас жду, пока она приведёт сюда папу. Расскажи кому, разве что пальцем у виска покрутят. Шиза, по-другому и не скажешь. Приготовил к бою револьвер, огляделся в кабинете и подошёл к окну. Без проблем смог его открыть и выглянул на улицу. Идеальное место для встречи, даже путь отступления как специально приготовлен. Под окном стояла небольшая пристройка с покатой крышей, поэтому добраться до земли отсюда проблем не составит. Окно закрывать не стал, просто чуть одёрнул тяжёлую штору, чтобы не бросалось в глаза, что оно открыто, и принялся ждать.
Буквально через несколько минут за дверью послышалось недовольное бормотание и оправдывающийся тоненький голосок.
До последнего не верил в подобную удачу, поэтому, когда порог кабинета переступил Николай Второй в сопровождении знакомой мне малявки, поначалу даже не нашёлся, что сказать. Зато император, увидев человека с револьвером в руке, среагировал на удивление здраво. Он сразу задвинул дочь себе за спину и открыл рот, чтобы что-то сказать. Не дал ему такой возможности, сумел взять себя в руки и успел заговорить раньше него.
— Не надо поднимать шум и переживать за ребёнка. Поговорим, и я уйду.
Он, хоть и недоверчиво на меня смотрел, смог строгим голосом отправить ребёнка спать. Пигалица удалилась с очень недовольным видом. Было видно, что ей жутко интересно, о чем здесь будут разговаривать, но ослушаться не посмела, ушла как миленькая. Мне показалось, что мы оба выдохнули с облегчением, когда за ней закрылась дверь.
— Присядь, Коля, и не переживай, надолго тебя не задержку, — произнес я, с интересом наблюдая, как перекосилось лицо этого человека от подобного обращения. Не привык он к такому. Я между тем продолжил говорить.
— Я могу тебя так называть, постарше тебя буду больше чем в два раза. Поэтому потерпишь, ничего с тобой не случится.
Было видно, что ему не по себе, тем не менее, держался он молодцом, во всяком случае к стоящему возле журнального столика креслу подошел с каким-то даже достоинством. Я между тем, дождавшись, пока он усядется, продолжил свой монолог.
— Вот ты мне, Коля, ответь на один вопрос, зачем ты затеял это моё преследование и ради чего? Почему тебе спокойно-то не живётся?
Тот как-то угрюмо на меня посмотрел и ответил:
— С тобой просто хотели поговорить. Никто староверам не поверил в сказки о страннике, пока у них не появились огромные средства и по всему миру не начали одновременно умирать важные люди. Только тогда предположили, что это все может быть правдой.
Воспользовавшись паузой в его рассказе, задал очередной вопрос.
— Хорошо, поверил. Так почему не стали расходиться мирно? Или денег зажали отдать? Так это же для вас мелочи, не понимаю я вас.
Император ответил мгновенно, даже не задумываясь.
— Неуместно нам отвечать согласием на шантаж. Никто не смеет… — начал он вещать, даже в кресле приняв величавую позу. Вот правда, не было никакого желания выслушивать его высокопарные речи, поэтому я перебил его и спокойно спросил:
— Коля, ты дурак? О каком шантаже ты ведешь речь? Ты правда ни хрена не понимаешь? Мне совершенно не интересны ваши деньги и ваши дела. Вообще. И эти десять миллионов, которые вы мне заплатите, я мог бы добыть в любое время и ничем не рискуя. Получить их — дело принципа. Я вам дал шанс на жизнь, а вы рассуждаете о каком-то шантаже. Мёртвых, Коля, не шантажируют, ни к чему это.
— Почему десять, вроде речь шла о пяти? — на автомате спросил император.
— Ты поторговаться что ли хочешь? Или думаешь, что моё время, потраченное на игры в вашей песочнице, ничего не стоит? Десять миллионов, Коля, и это последнее предупреждение. Через два дня не будет денег на счету, который ты завтра же разблокируешь и разрешишь управляющему банком переводить с него деньги на указанный мной адрес, и твои родные, Коля, начнут умирать. После первой смерти твоего родственника пути назад уже не будет, умрёте все и большинство из вас — страшной смертью. Да, и моя смерть, если эта война начнется, уже ничего не изменит. Или ты, Коля, думаешь, что я все это время только и делал, что скрывался от твоих ищеек? Нет, готовился сам и готовил тех, кто будет вас убивать. Поэтому последний раз говорю: подумай и прими правильное решение. В следующий раз сюда приду не я такой добрый, а полсотни головорезов, которые не будут разбираться, взрослые перед ними или дети.
Блефовал, понятное дело, но он-то об этом не знает. Пусть понервничает, думаю, ему пойдёт на пользу мозги прочистить.
Даже устал слегка втирать этому дятлу всякую пургу. Но по-другому нельзя. Правда, не хочется вырезать этих баранов, пусть живут, если хватит ума умерить амбиции.
— Ты правда из будущего? — спросил вдруг император.
— Фиг его знает. Наверное, правильнее будет сказать — из точной копии вашего мира, которая ушла далеко вперёд во времени и развитии. Точно не знаю.
— Расскажешь, как там оно в будущем?
— Коля, если тебе интересно, расспроси староверов, я им уже рассказывал. Тебе скажу только одно. Бросай ты это свое императорство, передай трон кому-нибудь из родственников, кто порешительнее, и живи спокойно. В противном случае сам погибнешь вместе со всей семьёй и людей погубишь миллионов двадцать. Оно тебе надо? А если всё-таки решишь остаться у руля, гони на фиг со всех значимых постов своих родственников. Я про великих князей говорю. Ни стыда ни совести у людей не осталось, пользы от них никакой, один вред.
После этого совета решил, что достаточно поговорили, подошёл к окну, посмотрел внимательно в глаза императору и сказал:
— Думай, Коля, хорошо думай. А я пока откланяюсь.
Ушёл чисто, никого не потревожив. Император тоже не стал поднимать шума, может, понял, что я ему пытался донести. Время покажет. В любом случае я сделал все от меня зависящее, чтобы обойтись без большой крови. А как оно все сложится на самом деле, будем посмотреть.
В этот раз в лесу надолго не задержался. Когда к нам в первый раз после моей вылазки приехал Павел Петрович, попросил его привезти газеты, которые выходили все время после моего возвращения. Думаю, найду там ответ, какое решение принял император. Павел Петрович понял мою просьбу и уже на следующий день привез приличную стопку газет, вышедших за последнюю неделю.
Что сказать, не совсем конченый придурок этот император. Практически во всех изданиях нашёл объявление об отмене вознаграждения за мою голову. Это могло означать только одно: я, как ни крути, победил в противостоянии между нами, смог убедительно объяснить текущий расклад. Думаю, деньги уже на моем счету, даже проверять не стану. Пора мне заняться действительно серьезными делами, и так времени потерял слишком много. Поэтому в тот же день завёл разговор с Геннадием Степановичем о поездке за границу и вообще о воплощении планов по нашему участию в войне.
Он лукавить не стал и честно признался, что очень ему хочется попробовать, но он боится, что не справится. Пришлось успокаивать, убеждать и уговаривать. В итоге на следующий день мы отправились в столицу. Нужно заехать к теперь уже моему компаньону домой, забрать его документы и можно отправляться за границу. Хотелось мне, честно сказать, не откладывая, отправиться в США и заказать строительство кораблей, но Геннадий Степанович смог меня переубедить. По его словам, лучше немцев сегодня никто нормальные крейсеры не построит. Доверился мнению специалиста, чего уж, наверное, он лучше знает ситуацию в кораблестроении, поэтому и согласился. Правда, возникнет проблема с вооружением корабля, но проблема решаемая. Дело в том, что корабельные орудия в Германии нам никто не продаст, поэтому придется приобретать их у америкосов, им по фиг, кому продавать, лишь бы деньги платили. И возникнет проблема при монтаже орудий, все-таки есть разница, делать это во время строительства или подгонять места установки по его окончании.
По пути в Германию много спорили, какие корабли будем строить. Когда-то читал, что броненосцы казне обходились чуть ли не по пятнадцать миллионов серебряных рублей за штуку. А вот про стоимость крейсеров вообще ничего не знал. Никогда этим не интересовался, вот сейчас и маялся, не зная, на что у меня хватит денег.