— Вот и готово, а то вы ещё час возились бы, — Наташа повернулся к человеку. — Что с вами?!
Оборванец полными ужаса глазами смотрел на неё. Это был именно ужас. Не испуг, не страх. Девочка ещё никогда не видела, что бы так пугались. На всякий случай она посмотрела себе за спину, но там никого не было.
— Чего вы испугались?
— Пресвятая Богородица, Спаси и сохрани душу верного раба твоего, — вдруг зачастил тот. Ещё недостаточно освоившись с его произношением, Наташа не всё поняла, но основной смысл уловила.
— Да что с вами? — девочка попыталась подойти к нему поближе.
— Не подходи! Колдун! Сатана! Иззыди, иззыди! Из пальца огонь высекает! — Человек повернулся и кинулся бежать, крестясь на ходу. Вскоре он скрылся в лесу.
— Чокнутый какой-то, — однако, подобное объяснение Наташу не устроило. Она чувствовала, что всё гораздо сложнее. Но вот что?
Надежды от встречи не оправдались: вопросов возникло больше, чем ответов, и даже больше, чем их было раньше. В море тоже всё было без изменений, только отлив отнёс корабли дальше в океан. Ничего не оставалось делать. Необходимо было набраться терпения и ждать.
— Что же там происходит? — ожидание становилось невыносимым. — Мишка, как же ты мог оставить меня здесь?
Если бы Миша сейчас вернулся, то она простила бы ему всё. Однако их яхта по-прежнему находилась около борта одного из нефов, и возвращаться не собиралась. Тревога всё сильнее и сильнее стала охватывать девочку.
От тревог её отвлёк какой-то шум в лесу, привлёкший внимание. Вскоре на берег вышла толпа бедно одетых людей, вооружённых вилами и дубинками. В бежавшем впереди толпы человеке Наташа узнала своего недавнего собеседника. Он что-то кричал и размахивал руками.
— Хватай колдуна! На костёр его! — эти крики повторялись наиболее часто.
Догадываясь, что дело принимает скверный оборот, Наташа попыталась убежать, но опоздала. Толпа уже обошла её со всех сторон и медленно приближалась. Девочка с удивлением заметила, что эти здоровые, вооружённые мужчины боятся её больше, чем она их.
— Смерть колдуну! — подбадривали себя люди, медленно приближаясь к ней.
— Стойте! — неожиданно закричала какая-то старуха. — Его должна судить церковь. Или вы хотите, чтобы на вас пало вечное проклятье? Сатана защищает своих слуг. Только церковь способна лишить их этой защиты. Хватайте колдуна, отведём его на суд.
— Верно.
— Правильно говорит, Элма, — одобрительно зашумели вокруг.
— Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? — в отчаянии крикнула Наташа.
Вместо ответа несколько смельчаков кинулось к девочке, и попытались заломить ей руки. Наташа плавно ушла в сторону и поставила одному подножку. Перехватила руку другого, мягко повела по движению и резко подсекла ноги. Мужчина упал на подбегающего третьего увлекая того за собой. Но тут её схватили сзади. Наташа упала на колени и перебросила схватившего её человека через себя, но под тяжестью не удержалась и тоже упала. Сверху на неё навалились сразу трое. Через минуту ей связали за спиной руки и накинули верёвку на шею.
— Что я вам сделала? — чуть не плакала девочка.
— Молчи, колдун, нас твои слёзы не разжалобят. Скоро ты предстанешь перед своим господином, — сказал тот самый оборванец.
— Нет у меня никакого господина!
— Хватит разговоров, пошли к пастору!
Человек, державший верёвку, к которой была привязана Наташа, дёрнул, заставляя идти её за собой. Девочка попробовала освободить руки, но те были стянуты так туго, что малейшее движение причиняло боль. Но даже сейчас она заметила, как люди отодвигаются от неё, стараясь избежать малейших прикосновений. Затянувшаяся на шее петля напомнила ей, что сейчас не время для размышлений и останавливаться неблагоразумно. Девочка вынужденно пошла за своим конвоиром.
Этот поход превратился для неё в кошмар. Болели связанные руки, каждый камень или сучок на дороге норовили попасть ей под ноги, а малейшая попытка идти медленней затягивала верёвку на шее. Эта пытка продолжалась минут десять, показавшихся Наташе вечностью. Наконец подошли к деревне и девочку вывели на центральную площадь.
— Где отец Себастьян? — спросил один из конвоиров.
— Он уехал в соседнюю деревню, вернётся только завтра днём! — закричали в ответ.
— Что же нам с колдуном делать до завтра?
Этот вопрос вызвал оживлённую дискуссию минут на пять.
— Да ничего не делать, — в конце концов предложил кто-то. — Никуда он не денется. А завтра приедет священник и сам разберётся.
Эту мысль все одобрили и поволокли девочку к врытому в центре деревянному столбу с цепью. Ей подняли руки над головой, и холодный металл наручников защёлкнулся на запястьях. Цепь была закреплена высоко и Наташа вынуждена была стоять на цыпочках.
Вокруг неё, кажется, собралась вся деревня. Люди пересказывали друг другу историю пленения колдуна. Причём те, кто не принимал участия в пленении, знали больше остальных подробностей, которые добавлялись от слушателя к слушателю. В конце стали рассказывать, как разоблачённый колдун швырялся молниями и изо рта у него пахло серой. Один из участников захвата, показывая всем след лошадиного копыта на ноге, уверял, что это его лягнул колдун, когда он храбро пытался его схватить.
Подобные рассказы вызвали значительный интерес к пленнику, но его хватило на два часа. Дольше всех интерес держался у детей. Некоторые даже пробовали кидать камни, но бдительные родители быстро разогнали их по домам. Вскоре площадь опустела.
С приходом в деревню, Наташа впала в прострацию и уже не воспринимала окружающее, оставаясь ко всему равнодушной. В подобном состоянии она пробыла до вечера. Жажда и голод заставили её прийти в себя. Девочка застонала и посмотрела на заходящее солнце. Неожиданно ей пришла в голову мысль о Мише.
— Миша, — прошептала она. — Интересно, где сейчас он?
Глава 7
Отправляясь к кораблям, приближающимся к берегу, Миша безотчётно ощущал какую-ту смутную тревогу. Ещё ему не давала покоя совесть: оставлять Наташу одну в таких загадочных обстоятельствах было верхом безответственности. Да, она сама виновата, но он был капитаном, а значит, не имел права давать волю своим чувствам. И, вообще, всегда ли он был прав? Слабым утешением служило то, что он действительно не успевал забрать Наташу до прихода кораблей, а оставлять яхту без присмотра не хотелось. Однако он так же понимал, что не стоило психовать и разделяться с Наташей.
И откуда взялись эти доисторические корабли? Миша стал вспоминать, о том, что он знал об этих кораблях. Нефами называли высокобортные парусники получившие распространение в X–XIII веках, просуществовав до начала XV века. В XV веке их вытеснили более совершенные каравеллы.
— Это понятно, — задумчиво проговорил Миша, — непонятно только откуда они здесь? Может какое-то историческое общество, решило в натуре воспроизвести старинные корабли? А почему одинаковые? Или идёт съёмка фильма? Но не видно съёмочной группы. Странно.
От этих парусников веяло не поддельной, а самой настоящей стариной. Объяснить это чувство он не мог, однако оно заставило держаться настороже и приготовиться к любым неожиданностям.
— Может и лучше, что Наташка сейчас на берегу, в безопасности, — вздохнул Миша…
«Диана» уже достаточно приблизилась к нефам. Миша мог уже без бинокля рассмотреть палубу и реющие на мачте вымпелы, не принадлежащие ни одному государству. Узнать вымпелы, как ни странно, помогло знание истории. Они, вспомнил он, принадлежали правящему дому Плантагенетов. Вот это было необычным и вызывало серьёзные размышления. Но времени на раздумья не оставалось, корабли сблизились и на «Диану» полетели крючья, которые притянули её к борту нефа. На палубу яхты стали запрыгивать вооружённые мечами люди. Кажется, они очень удивились, что их никто не встретил. Солдаты, по крайней мере, Мише так казалось, стояли в боевой стойке и растерянно озирались по сторонам. Бывать на подобных кораблях им явно не доводилось.
Приняв на время версию, за неимением лучшей, об историческом клубе, Миша вышел на мостик и на английском языке спросил:
— Чем обязан таким вторжением, господа?
Его поняли, хотя с трудом. Этому Миша удивился: неужели его английский настолько плох? Хотя один знакомый отца — англичанин, очень хвалил его произношение. Неожиданно с нефа кто-то закричал:
— Ну, что встали, идиоты?
Солдаты растерянно переглянулись.
Миша однажды встретился с человеком, который выучил несколько древних языков, чтобы читать любимых им авторов в подлиннике. И тот объяснил ему отличия от современного звучания, поэтому Миша понял вопрос прекрасно, впервые у него появилась догадка по поводу происходящего. Эта мысль была настолько невероятна, что он её отбросил. Думать по поводу происходящего было некогда. Необходимо что-то срочно предпринять. И, пока солдаты решали, что им делать, Касатонов, бессознательно копируя произношение, прокричал стоявшему на нефе человеку:
— Капитан, вы мне позволите подняться к вам?
— Кто осмеливается так со мной разговаривать?
Грубость Миша не переваривал, тем более она не была ничем спровоцирована.
— А кто осмеливается задавать мне такой вопрос? — разговаривать так с взрослыми не полагалось, но уж очень хотелось ответить хорошенько этому грубияну.
Наверху некоторое время молчали, что очень удивило юного капитана. Он ожидал много «молний» на свою голову в частности и на всю современную молодёжь в целом. Наконец сверху более спокойно ответили:
— Я сэр Генри Чарльз Ллойд барон Веримора, командующий английским флотом в этой части Франции. А с кем говорю я?
Миша задохнулся от изумления. Он, конечно, знал, что в Великобритании сохранились титулы, но так же знал, что ни один английский аристократ не позволит себе такой грубости в разговоре. Либо назвавшийся бароном был самозванец, либо… либо происходит что-то непонятное.
— Так мне можно подняться к вам? — Миша решил потянуть время. — Кричать с корабля на корабль не очень удобно.