— Раскомандовался, — тут же заворчал Марстен, но этим препирательства и ограничились…
Лично мне спать не хотелось, и я усиленно додумывала ту мысль, что обмозговывала, когда Дарвальду приспичило со мной пооткровенничать. Мне ужасно не хватало кое-каких сведений, а будить среди ночи магов не хотелось, так что мыслительный процесс пришлось прервать. «Ладно, — решила я, — утром все выспрошу, тогда ясно будет, что к чему…»
Но наутро, само собой, большая часть придуманного попросту вылетела из моей сонной головы, а восстанавливать это на ходу получалось плохо: поди, подумай, когда приходится продираться через колючий кустарник!
— Пришли! — неожиданно сказал Марстен, и я едва успела затормозить, чтобы не врезаться в него.
— Это… оно? — спросила я, с ужасом пялясь на возвышающееся впереди сооружение. Я представляла себе могильник как-то иначе, чем-то наподобие кургана, что ли… Перед нами же высилась громада, больше всего похожая на осиный улей размером с хороший олимпийский стадион, примерно на треть вкопанный в землю. А может, не вкопанный, может, он от времени так зарос: кое-где на поверхности этой махины виднелась трава и даже деревца. От могильника исходил ровный, всей кожей ощущаемый гул. У нас на глазах вершина «улья», явно расковырянная теми самыми незадачливыми учеными, вздрогнула и раскрылась, как цветок, выпуская целый рой «самолетов».
— Оно самое, — ответил Марстен, тоже заметно впечатленный зрелищем. — Валь, а Валь, как думаешь, чем лучше эту штуковину жахнуть? Что-то сдается мне, простой огонь ее не возьмет… А если я «огненный ветер» подниму такой силы, чтобы эту дрянь своротить, то, боюсь, нам тоже не поздоровится!
— Подожди, дай подумать… — Дарвальд уставился на «улей», закусив нижнюю губу. — Узнать бы получше, как оно устроено…
— Я туда не полезу и вас не пущу! — мгновенно отреагировала я. Мне вспомнилось давешнее мимолетное замечание Марстена о «всяких хитрых железяках», в которых я якобы смогу разобраться, и я убежденно добавила: — Ни за что в жизни!!
— Лезть туда, пожалуй, в самом деле не стоит, — кивнул Дарвальд. — Эти штучки с искривлением пространства… Мне даже на расстоянии от этой штуки нехорошо, и ближе, чем в прошлый раз, мне бы подходить не хотелось!
— Тогда думай, чем ее сковырнуть, — велел Марстен и уселся на траву.
Я примостилась рядом. В голове у меня зашевелилась некая ценная мысль.
— Слушайте, — сказала я. — Но ведь искривление пространства — это техника, так? Ты же сам сказал, Валь, мол, никакой магии, я точно помню! Тогда почему ты говоришь, что тебе от этой штуки нехорошо? А еще ты как-то говорил, что технические штучки на магов не действуют!
— А и правда, — сообразил Марстен. — Валь? В чем дело?
— Не знаю, — честно признался тот. — Я списывал это на общую аномальность мира и собственное, мягко говоря, плохое состояние. Марстен, а ты что-то ощущаешь?
— Да как сказать, — подумав, ответил Марстен. — Я тоже считал, что меня от мира этого воротит, но если подумать хорошенько…
— Да, ты уж подумай, — вставила я.
— Непонятно, — мотнул головой Марстен, оставив мою шпильку без внимания. — Может, и эта дрянь виновата, а может, и нет. Но если дело в ней, то ясно, что на Валя она сильнее влияет, он и так у нас ослаблен.
— Выходит, она все-таки магическая? — упорно гнула я свою линию.
— Я уже ничему не удивлюсь, — вздохнул Дарвальд и посмотрел на «улей» без всякого энтузиазма. — Если так, выходит, мы здорово просчитались…
— Хорошо, — удовлетворенно сказала я. Ночная мысль вдруг вспомнилась, что не могло не радовать. — А вот еще вопрос, чисто теоретический…
— Юль, давай попозже, — попросил Дарвальд. — Сейчас у нас есть более насущная проблема, чем твои теоретические вопросы.
— Мои теоретические вопросы как раз с нашей проблемой и связаны! — обиделась я. — Можешь ответить в двух словах?
— Ну хорошо… — согласился Дарвальд и тоже уселся на траву. — Спрашивай.
— Я вот не понимаю, — завела я, — почему этот мир вдруг начал тянуть жизненную силу из людей? Как вообще все это функционирует в обычных случаях?
— Давай, Валь, изложи ей курс введения в общую теорию магии в двух словах, — гоготнул Марстен.
Дарвальд его проигнорировал.
— В обычных случаях мир пребывает в равновесии, — сказал он коротко. — Грубо говоря, сердце мира — это Источник. Он может быть слабым, может быть сильным, но он всегда существует. Миров без Источника не бывает.
— Видимо, я была о-очень слабеньким Источником, — хмыкнула я.
— Что да, то да, — кивнул Дарвальд, и я трагически засопела, разглядывая землю под ногами. — Впрочем, в вашем мире и настоящих магов не было, насколько я могу судить. Это тоже закономерность: в мире со слабым Источником не бывает сильных магов. — Он перевел дыхание и продолжил, явно увлекшись: — Как очевидно из названия, Источник служит источником магической силы для всех магов данного мира. Рядом с ним легко удается любого вида волшебство, да и перемещение из мира в мир, если ты не магистр, возможно только вблизи Источника, это ты уже поняла, я думаю.
— Ага, — кивнула я. — Ты об этом говорил, я помню. Ты мне лучше скажи, как эта штука работает в принципе!
Дарвальд нахмурился и покосился на меня с сомнением, видимо, соображал, сумею я воспринять его слова или нет, но все-таки сказал:
— О принципе функционирования Источника написано огромное количество научных трудов, Юля. Боюсь, я не смогу даже вкратце обрисовать тебе все направления исследований в этой области…
Меня перекосило от одного звучания этой фразы, если честно, но я все-таки взяла себя в руки.
— Валь, ты просто скажи, откуда эта штука берет силу! — попросила я. — Сама, что ли, вырабатывает?
Если честно, думать так применительно к себе любимой — ведь я тоже, как ни крути, была Источником! — оказалось не очень приятно!
— Юль, повторяю, теорий на этот счет — безумное количество, — сказал Дарвальд утомленно. — Официально принятой считается такая: Источник аккумулирует излишки энергии, производимой его миром, а в случае необходимости — например, какого-то грандиозного катаклизма, — отдает ее, чтобы восстановить нарушенное равновесие. Что-то вроде стабилизирующего компонента, одним словом.
— А-а-а… — протянула я, глубоко задумавшись. — Валь, слушай, а Источник можно уничтожить?
— Нет, — ответил он. — Невозможно. Я же сказал, мир не может существовать без Источника. Разумеется, можно уничтожить объект, являющийся физическим воплощением Источника, например, убить тебя…
Я нервно икнула.
— Но, поскольку без Источника мир невозможен, то в тот же миг Источником станет что-то или кто-то другой, — завершил мысль Дарвальд. — Таким образом, когда мы забрали тебя из твоего мира, он не остался без Источника. В тот момент, когда ты перестала существовать в своем мире, Источником стало нечто иное.
— Спасибо, ты меня утешил, — пробормотала я.
— Кстати, — продолжал Дарвальд, — знаешь, почему чаще всего Источниками оказываются крупные неодушевленные объекты, к примеру, скалы, статуи, огромные деревья, и намного реже — объекты одушевленные?
— Догадываюсь, — хмыкнула я. — Тех, которые одушевленные, часто того… пришибают!..
— Грубо, но по сути верно, — кивнул Дарвальд. Вид у него был, как у ученого, читающего лекцию высокопоставленным коллегам. — В самом деле, жизнь одушевленного Источника достаточно коротка. Рано или поздно эта роль переходит к предмету неодушевленному, который намного более долговечен. Конечно, скалу может уничтожить землетрясение, дерево могут срубить, но, тем не менее…
— Ты забыл об одушевленных Источниках, которые тоже не так просто уничтожить, — вклинился в воодушевленную речь коллеги Марстен. — Вроде того дракона. Его тоже запросто не прикончишь!
— Да, верно, — отмахнулся Дарвальд. — Словом, в конце концов Источником становится нечто весьма трудноуничтожимое и долговечное, это закономерно.
— Так, значит, окончательно Источник уничтожить нельзя? — подвела я итог под этими разглагольствованиями.
— Нельзя, — кивнул Дарвальд и спохватился: — А почему ты так заинтересовалась?
— Да я подумала… — сконфузилась я. — Если, как ты сказал, Источник аккумулирует излишки энергии своего мира… ну, если бы его уничтожили, появилась бы такая дырка, и туда бы энергия стала утекать… вот… потому все и скопытились… Глупо, да?
Маги переглянулись, Марстен ухмыльнулся, Дарвальд скептически изогнул бровь, а потом вдруг переменился в лице.
— Валь, ты чего? — удивился Марстен. — Укусил кто?… Вот всегда он так, — обратился он ко мне, — сперва сядет, не глядя, а потом стонет, что муравейник подвернулся или еще что похуже. Привык, что у нас дома никаких особо кусачих насекомых не водится, а теперь… Валь, да что с тобой?!
Дарвальд, обеими руками вцепившись в волосы, раскачивался из стороны в сторону с совершенно безумным видом.
— Продолжай, продолжай! — отмахнулся он. — Я сейчас вспомню…
Марстен, нисколько не обеспокоившись столь странным поведением приятеля, продолжил свой треп, я слушала, время от времени вставляя вопросы и замечания, пока нас, наконец, не прервал вопль Дарвальда:
— Ну конечно!!
— Что такое? — вздрогнул Марстен, уже начисто забывший о Дарвальде.
— Я читал где-то, — лихорадочно блестя глазами, заговорил Дарвальд, — довольно давно и случайно, поэтому с таким трудом и вспомнил…
— Валь, короче! — воззвал Марстен. — Что ты там опять вычитал?
Дарвальд помотал головой, приводя растрепанные черные волосы в относительный порядок, и кратко изложил нам, до чего додумался благодаря моим (я просто просияла!) нелепым предположениям касательно уничтожения Источника.
— Источник нельзя уничтожить физически, — говорил Дарвальд, нервно прохаживаясь по поляне взад-вперед. — Но бывали случаи, когда маги пытались использовать его для удовлетворения собственных нужд, и были столь беспечны, что забирали больше энергии, чем мог поставить Источник в нормальных условиях…