1
Солнечный луч, как несмелый мальчик, осторожно и ласково скользил по обнажённому плечу спящей девушки, по её тонкой шее, неспешно передвинулся выше, остановился на мгновение в ямочке на подбородке, но тут же пополз дальше, заставил вспыхнуть розовым цветом пухлые губы, позолотил щёки, нос и наконец добрался до глаз. Закрытые веки от этого нежного и горячего прикосновения слегка задёргались, затрепетали и… глаза распахнулись.
Марина непонимающим взглядом обвела комнату.
Постепенно сознание её прояснилось, она вспомнила события прошедшей ночи, сердито сжала губы, нахмурилась, и в этот момент почувствовала, как чьё-то жаркое дыхание опаляет её справа. Она повернула голову и тут же резко отпрянула назад.
Ужас!!!
В нескольких сантиметрах от неё находилась распахнутая, полная острых белых зубов пасть с высунутым красным языком.
Когда прошёл первый испуг, Марина разглядела над страшной пастью пару выразительных, дружелюбно смотрящих на неё карих глаз и с облегчением выдохнула.
Около кровати сидел Чарли, они познакомились вчера, и она его не боялась.
2
Марина выпростала руку из-под одеяла, протянула к собаке. Чарли тут же откликнулся на этот жест, щекотно облизал ей ладонь. Марина улыбнулась, подвинулась поближе, стала гладить ему голову.
Чарли заворчал, он не любил, когда это делал кто-то, кроме Хозяина. Изначально, ещё, когда он был маленьким щеночком, Чарли на всю жизнь запомнил, как Хозяин взял его на руки и погладил по голове. Чарли прижал тогда уши, отдаваясь ласке, и таким образом между ними раз и навсегда было установлено настоящее взаимопонимание. Хозяйские прикосновения были их актом любви, и когда кто-то другой пытался делать с ним то же самое, Чарли воспринимал это как посягательство на их с Хозяином особые отношения.
Поэтому сейчас, вместо того, чтобы прижать уши, как он это делал обычно, когда его гладил Хозяин, Чарли нарастающим в груди рычанием дал понять этой Гостье, что ей не следует так поступать.
Но Марина не могла услышать это предостережение. Она продолжала гладить Чарли, не понимая, почему его взгляд изменился, перестал излучать дружелюбие.
3
Чарли всё больше раздражало, как вела себя эта странная Гостья. Она даже не пыталась поговорить с ним, возможно звуки её голоса, привычные ласковые слова изменили бы его настроение. Но она упорно молчала, от чего её неуместные ласки становились совсем неприятными. Всё это было странно и неправильно.
Чарли рычал всё громче. Он искренно не понимал, почему Гостья не реагирует на его столь явное неприятие её неуклюжих попыток подольститься к нему. Любой другой на её месте уже давно бы убрал руку.
Чарли встал и открыл пасть. Рычание вырвалось наружу. Он сначала негромко, а потом уже во весь голос рявкнул несколько раз подряд. Он, конечно, не агрессивен по своей натуре, он старался быть вежливым. Он дал понять Гостье, что ему не нравится то, что она делает. Но она это проигнорировала. Она упряма, ей наплевать на него, а самое главное, на Хозяина, которого она унижает таким образом. Что ж, это последнее предупреждение! Если и оно не возымеет действия, тогда придётся перейти к крайним мерам. Пусть тогда эта невежа пеняет сама на себя!
Марина не услышала, но увидела, что Чарли залаял. Она совсем смешалась, не понимала, что происходит. Решила, что надо попробовать приласкать его ещё больше.
Чарли окаменел. Неужели и вправду придётся укусить её? Он ещё ни разу в жизни не кусал человека. Это против его природы. Уйти? Нет, это невозможно, он же не трус какой-нибудь, и в данном случае его уход или скорее бегство можно будет расценить как определённое предательство по отношению к Хозяину…
И тут Чарли вспомнил. Однажды на прогулке они с Хозяином встретили необычную пару. Женщина вела за руку большого парня со странным лицом. Парень, завидев Чарли, стал тянуть к нему руки, хватать его, Чарли, разумеется, увернулся и дал понять, что с ним так поступать нельзя. Но парень продолжал улыбаться своей странной пугающей улыбкой и тянуться к нему. Когда они отошли подальше, Хозяин объяснил Чарли, что обижаться на парня не следует, он больной. При этом несколько раз произнёс ранее не знакомое Чарли слово – дебил.
Теперь всё стало ясно. Эта Гостья такая же больная, тоже дебил. И вести себя с ней надо соответственно. Обижаться нельзя.
Чарли лёгким движением головы сбросил до смерти надоевшую руку, улёгся на пол и завилял хвостом, всячески демонстрируя, что конфликт исчерпан.
4
Марина с облегчением вздохнула. Она победила. Контакт с этим непростым псом был установлен. Она откинула одеяло и села, спустив ноги на пол. Потом дотянулась до своей сумки, лежавшей тут же, около кровати, порылась там, вынула телефон.
Чарли лежал спокойно, полуприкрыв веки. На самом деле зорко следил за всеми действиями дебила. Дебилы, судя по особой интонации, с которой произносил это слово Хозяин, непредсказуемы, поэтому ждать от них можно чего угодно. Пока Гостья в их доме, нужно быть всё время наготове, держать уши востро.
В телефоне оказалась эсэмэска от Тани. Таня писала:
«ТЫ ГДЕ? МЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВСТРЕЧАЕМСЯ В 8?»
Марина улыбнулась. Быстро отстучала ответ:
«КОНЕЧНО. Я ТЕБЕ ТАКОЕ РАСССКАЖУ! ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ! ДО ВСТРЕЧИ!»
В конце концов, тот факт, что ночью между ними ничего не произошло, можно расценить скорей положительно. Он – необычный человек, художник. И ведёт себя поэтому необычно. Любой другой, конечно, стал бы тут же примитивно приставать. А Андрей – нет. Для него гораздо важнее работа, искусство. Какой же он… Она поискала слово.
Интересный! Вот какой.
Да, интересный. Даже очень. Влюбиться можно. Или она уже влюбилась? А почему бы и нет, кстати? Её роман с Артёмом, её партнёром по театру, закончился.
Почти закончился.
Ну да, просто Артём ещё об этом не знает. Впрочем, о чём она сейчас думает? Надо срочно привести себя в порядок, Андрей, наверное, уже давно ждёт.
Марина вскочила с места и в прекрасном настроении отправилась в ванную.
Чарли искоса проследил за ней, а когда дверь в ванную закрылась, спокойно переместился так, чтобы она была под постоянным наблюдением.
Минут через двадцать дверь ванной распахнулась. Появилась готовая к творческим подвигам Марина – свежая, причёсанная, благоухающая. Косметики положила самый минимум, только необходимое.
Мало ли что ему придёт в голову?!..
Она испытывала странное чувство. Так, наверное, чувствовал бы себя чистый холст перед тем, как великий художник начнёт наносить на него свои первые мазки.
Интересно, а можно изобразить чувства холста?
Она тут же и попробовала. Тело изогнулось, приняло какую-то причудливую форму, руки растопырились, глаза широко распахнулись, рот приоткрылся. Вся она застыла в некоем трепетном ожидании.
Чарли наблюдал за ней с тревогой. Дебил лишний раз подтвердила свою полную невменяемость. Можно было в любую секунду ждать неизвестно чего.
Чарли встал. Уши торчком, весь напряжён, готовый ко всему.
Но Марина уже ожила. Как ни в чём не бывало, вышла из спальни. Чарли чуть-чуть расслабился, тут же затрусил за ней.
5
Марина направилась в студию. Ей казалось, что Андрей ждёт её там. Но она ошиблась, там никого не оказалось. Зато её ждал сюрприз. На специальных, свешивающихся с потолка прищепках чуть покачивались развешенные по всей комнате чёрно-белые фотографии – плоды ночной работы.
Марина изумлённо переходила от одной к другой, с трудом узнавая себя на этих удивительных снимках. Собственно это и не была она, это были какие-то линии, контуры, образы, выхваченные из темноты, изысканно подчёркнутые светом и тенью.
Он, конечно, настоящий волшебник!
Ей просто невероятно повезло, что они встретились.
Она на секунду задержала взгляд на окне. Там, за окном, шла обычная жизнь. Ездили машины, гуляли люди, не подозревающие, что здесь, совсем рядом с ними, существует совсем другой мир. Мир, который своими руками, своим неудержимым талантом создаёт фотограф Андрей.
Но где же он?
Его надо срочно найти!
Марина повернулась и, чуть не наткнувшись на Чарли, который ловко отскочил в сторону, выбежала в коридор. Чарли тут же пристроился за ней.
6
Они переходили из комнаты в комнату, но Андрея нигде не оказалось. Дом был пуст. Пуста его спальня, пуст кабинет, пуста гостиная с поразившим Марину огромным камином и большим плоским телевизором вполстены. И на первом этаже тоже пусто, в кухне – никого.
Неожиданно Чарли, неотступно следовавший за ней повсюду, остановился, навострил уши. В пустом дом звонил телефон. Он висел тут же в кухне, на стенке. Чарли залаял, привлекая внимание дебила к звонку, но и эта попытка оказалось напрасной. Никакой реакции не последовало.
Марина, не слышавшая телефонных звонков, восприняла лай собаки по-своему. Она решила, что Чарли хочет пить и есть. Где хранится еда, она не знала. Но с питьём было проще. Она взяла большую миску, наполнила водой и поставила перед Чарли.
Тот удивлённо посмотрел на неё. Дебил и есть дебил, что с неё взять. Разве будет уважающий себя пёс пить из миски, стоящей на полу, нагибаться, рискуя потерять осанку, когда во дворе на уровне его головы стоит прекрасная поилка?!.
В это время откуда-то издалека до его тонкого слуха донёсся еле слышный мерный стрекочущий звук. Чарли мгновенно напрягся, навострил уши. Он не ошибся. Этот звук Чарли узнавал мгновенно, выделял его из массы подобных. Так звучал мотор машины его Хозяина. Чарли радостно залаял, и бросился вон из кухни.
7
Марина через окно с некоторым удивлением наблюдала, как пёс понёсся к воротам и несколько минут нетерпеливо прыгал вокруг. Наконец ворота открылись, и в них въехал уже хорошо знакомый ей серебристый «мерседес». Ещё через пару минут Андрей уже входил на кухню, держа в руках подносик из «Кофе Хауза».
– Доброе утро, – приветливо улыбнулся он. – Привёз капучино и свежие круассаны. Как ты к этому относишься?
Марина улыбнулась в ответ. Она хорошо относилась и к тому и к другому.
– Вот и славно, – тараторил Андрей, одновременно ловко сервируя стол для завтрака. – Я заметил, что тогда в кафе ты пила капучино. Так что решил, не ошибусь. Как тебе спалось? – лукаво покосился он на неё.
Марина состроила сердитую гримасу, выразительно погрозила ему пальчиком.
– Так я всё же разбудил тебя? Ты не спала? Виноват, прости, виноват, – рассмеялся Андрей. – Больше так не буду. Правда. Прости, пожалуйста.
Он вдруг стал похож на провинившегося мальчишку. Марина не смогла сдержаться, глядя на его виноватый вид. Сердитая гримаска исчезла сама собой, опять засияла улыбка.
– Но согласись, это того стоило? Ты видела фотографии?
Она энергично закивала, подняла два больших пальца вверх – здорово!
– Значит, я прощён?
Снова кивок, на этот раз весьма изящный и неспешный – вы прощены, сударь!
– Ну что ж, раз так, тогда прошу вас, сударыня. Завтрак подан.
8
Завтрак затянулся. Андрей поймал себя на том, что разговор с этой молчаливой собеседницей доставляет ему немалое удовольствие. Его впервые никто не перебивал, никто не возражал. О чём бы ни шла речь, он чувствовал на себе постоянный внимательный, чуть напряжённый взгляд, в котором явственно сквозило восхищение.
И он охотно делился со своей гостьей всем подряд – творческими планами, воспоминаниями детства, кулинарными пристрастиями.
Кофе был выпит давным-давно, и уже опять захотелось пить, и потому было единодушно решено (энергичные утвердительные кивки Марины) завершить утреннюю трапезу чаепитием (конечно же на японский манер) в саду, на крытой веранде, выходящей к бассейну.
9
Андрей поднялся наверх, зашёл в гостевую спальню, направляясь к застеклённому шкафчику. По дороге бросил взгляд на постель, где спала Марина. Слегка примятая подушка ещё хранила очертания её головы. Он помедлил секунду, потом подошёл поближе, взял подушку в руки, прислонил к лицу, понюхал.
Так и есть!
Подушка до сих пор хранила лёгкий аромат её духов, смешавшийся с запахом её волос. Андрей глубоко вдохнул пару раз, потом вернул подушку на место, достал из шкафчика всё необходимое для чайной церемонии и покинул комнату.
10
Марина сидела за столиком около бассейна, наслаждалась покоем, который исходил от этой голубой воды. Оценила всё принесённое – вежливо поклонилась, прижала руку к сердцу, демонстрируя, как ей нравятся эти чашечки, чайник, все эти специальные палочки для накладывания, размешивания, смакования.
Пока Андрей заваривал и разливал чай, достала свой айфон, быстро написала что-то. Показала ему.
«МНЕ КАЖЕТСЯ, Я НАЧИНАЮ ВАС ПОНИМАТЬ.»
– Ну вот и отлично, – улыбнулся он. – Только не вас, а тебя, хорошо?
Она слегка пожала плечами – мне это сложно, я так не привыкла.
– Я тебя прошу, – настаивал он.
Марина неуверенно кивнула – хорошо, я попробую.
Потом написала:
«Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛА О СВОЁМ ТЕЛЕ КАК О ПРЕДМЕТЕ ИСКУССТВА.»
Андрей просиял:
– Ты попала в точку. Конечно, твоё тело – предмет искусства. Я рад, что ты это почувствовала. Понимаешь, женщины – это прекрасные создания, изумительной красоты цветы. И я, как художник, разумеется, не могу не откликаться на эту манящую красоту. Но если смотреть на них с обыкновенной, человеческой точки зрения, то… как бы тебе это объяснить… это – хищницы, да-да, настоящие хищницы, которые высасывают всю энергию из мужчин. Ты понимаешь, о чём я говорю?
На этот раз никакого кивка со стороны Марины не последовало. Она посмотрела на часы и снова стала что-то писать на своём телефоне.
Но Андрей в запале не обратил никакого внимания на то, что она уже не может «услышать» его. Ему важно было довести свою мысль до конца.
– Ты, конечно, сразу подумала о себе. Какая я, мол, хищница? Но ты – особый случай. Ты – исключение. Ты ведь понимаешь, о чём я говорю? Каждый мужчина подсознательно жаждет убить мамонта, и каждая женщина хочет найти мужчину, который убьёт мамонта ради неё…
Марина оторвалась от телефона, протянула его Андрею.
Он прочёл:
«АНДРЕЙ, БОЛЬШОЕ СПАСИБО ЗА ВСЁ. ТЫ ЧУДЕСНЫЙ. НО, МОЖЕТ, МЫ НАЧНЁМ? Я ОБЕЩАЛА ПОДРУГЕ ВСТРЕТИТЬСЯ С НЕЙ СЕГОДНЯ».
– О, да, конечно, – спохватился он. – Извини, я заговорился. А знаешь что?.. – Он оценивающе оглядел её с головы до ног. – А почему бы нам не начать прямо здесь? Свет отличный. Я бы даже сказал, идеальный. То, что надо. Ну-ка, сядь туда, поближе к воде.
Она спрятала телефон в сумку, послушно встала, изящно пождав ноги, уселась на траву почти на краю бассейна.
– Perfecto! – оценил Андрей.
Он довольно улыбнулся. Вода, на которой играли блики солнца, давала дополнительное мерцающее освещение.
– Подожди меня здесь. Только не двигайся, хорошо?
11
Он быстро сбегал за камерой. Пока заряжал плёнку, не отрывал от Марины глаз, определял ракурс, крупность. Взгляд его изменился, стал сосредоточен, серьёзен.
– Марина, можно я тебе личный вопрос задам? Не захочешь, не будешь отвечать, ладно?
Она выпятила нижнюю губку, чуть наклонила голову, повела плечиком – не знаю, это зависит от вопроса.
КЛИК! КЛИК!
Он тут же поймал этот выражение, зафиксировал его.
– Я хотел спросить, как ты лишилась слуха?
Взгляд Марины затуманился, но только на секунду. Она легко встала, сделала пару шагов за сумкой, висевшей на стуле, на котором она сидела ранее. Вернулась назад, приняв в точности прежнюю позу. Достала из сумки телефон и мгновение спустя уже склонилась над ним, писала ответ. Он снял и это.
На дисплее появилось:
«ГОЛОС И СЛУХ БЫЛИ У МЕНЯ ОЧЕНЬ СЛАБЫЕ С САМОГО РОЖДЕНИЯ. ПОЛНОСТЬЮ ИСЧЕЗЛИ, КОГДА МНЕ БЫЛО 4 ГОДА.»
Андрей прочёл написанное, кивнул, как будто именно этого и ожидал, внимательно посмотрел в глаза Марине. В её взгляде читалось доверие и… что-то ещё. Что-то неуловимое.
Что же это?
Скорее всего, надежда.
Но на что?
КЛИК! КЛИК! КЛИК!
Андрей снова защёлкал аппаратом, пытался уловить это ускользающее выражение.
Марина спрятала телефон в сумку, встряхнула головой, растрепала волосы, переменила позу.
Андрей снова кивнул, поразился, как она почувствовала то, что надо было сделать, именно этого он и хотел сейчас. Он снимал беспрерывно, сновал вокруг неё, то приседая, то вставая, словно исполнял какой-то причудливый ритуальный танец. Попутно успевал перекладывать её руки, снимал их отдельно, очень крупно, ему нравилось, как светятся голубые прожилки сквозь почти прозрачную кожу, нравились её тонкие, чувственные, выразительные пальцы.
– Теперь выгни спину! – попросил он. – Вот так! Отлично!
Андрей отступил на пару шагов назад, подыскивая наиболее удачный ракурс. Что-то попало ему под ногу, мешало. Он, не переставая снимать, досадливо тряхнул ногой, услышал всплеск, выпрямился. Маринина сумка упала в бассейн, шла ко дну.
О, господи!
Тут же подскочил, неодобрительно залаял Чарли. Андрей мгновенно положил камеру, растянулся во весь рост, попробовал ухватить сумку. Но уже было поздно, он не успел.
– Чарли, хватит! Замолчи!
Андрей сел, виновато взглянул на Марину. Та в свою очередь, неотрывно смотрела за плавно оседавшей на дно сумкой. На вытянутой шее задвигался кадык – она невольно глотнула. Повернулась к нему, огорчённо чуть повела плечиками.
Её любимый жест!
– Прости меня, – бросился извиняться Андрей. – Я неуклюжий, как медведь. Извини. Сейчас я её достану.
Он сбегал за сачком и выудил со дна сумку. Марина первым делом схватила телефон, вытерла его, потрясла. Всё было бесполезно. Телефон умер, оживить его никак не получалось.
Андрей мягко повернул её лицо к себе, чтобы она увидела его губы.
– Пусть полежит на солнце, может быть, высохнет, заработает. В крайнем случае, я куплю тебе другой, такой же, я обещаю. Ты меня простила?
Марина кивнула – конечно, я простила.
– Тогда давай продолжим, хорошо?
Она показала две буквы глухонемого алфавита – ОК.
Он понял.
– Вот и отлично. Я буду теперь очень осторожен, обещаю. Собственно здесь мы закончили. Пойдём к дому.
Они разложили сумку и всё, что в ней находилось, на солнце, и сессия продолжилась.
12
Андрей экспериментировал на полную катушку. Фотографировал её в разных уголках своих владений – то на фоне стены, то у сарая, то у ствола раскидистой берёзы. Заставлял её принимать самые разнообразные позы. Затем поменял камеру, теперь он снимал на цвет. Сбегал в дом, притащил ворох разнообразной одежды. Чего только не оказалось в его гардеробе – от клоунского яркого костюма до генеральского мундира.
Марина с удовольствием подчинялась любым его прихотям, быстро напяливала на себя выбранный им предмет одежды, меняла причёски. Она чувствовала, что происходит что-то необычное. По сравнению со вчерашней эта сессия была куда более экстравагантной и оригинальной.
Они перешли в дом, в студию, и всё началось заново. Андрей попросил её полностью раздеться, и Марина, после недолгих колебаний, подчинилась. Она стояла обнажённая в лучах солнца, ждала от него указаний, что теперь делать.
Андрей внимательно смотрел на неё, недовольно хмурился.
Чего-то не хватает!
Тут же догадался, просиял:
– Стой! Не двигайся! Сейчас вернусь!
Вернулся с куском угля, вымазал ей ладони.
Это уже лучше!
Нагое тело. Белая кожа. Чёрные ладони.
КЛИК! КЛИК! КЛИК!
13
Чарли лежал у окна, следил за работой. Ни на секунду не выпускал дебила из поля зрения.
Марина начала уставать. Сессия длилась уже несколько часов.
Андрей опустил камеру, присмотрелся.
– А теперь говори со мной! – неожиданно крикнул он.
Она удивлённо посмотрела на него.
Что он теперь хочет?
– Говори, говори со мной! Прочти мне стихи!
Она хотела было отказаться, но его глаза горели, он ждал.
И она подчинилась, начала читать, пользуясь азбукой жестов. Вымазанные углём руки летали в воздухе, складывая буквы в слова, а слова в строки.
Perfecto!
Он тут же снова поднял камеру, быстро защёлкал, пытаясь поймать, зафиксировать эту выразительную необычную пластику.
Стихотворение закончилось. Она остановилась.
– Что это было? – спросил Андрей. – Что за стихи?
Марина подбежала к стоявшему в углу студии столу, нашла лист бумаги, написала:
«ДУША САМА ВЫБИРАЕТ СЕБЕ ОБЩЕСТВО. ЭМИЛИ ДИКИНСОН, АМЕРИКАНСКАЯ ПОЭТЕССА».
– Вот как? – удивился Андрей. – Любопытно. Надо будет почитать.
Он с новым интересом взглянул на девушку. Она вызывала у него всё большее восхищение. Сколько же ещё сюрпризов кроется в блестящей глубине этих зеленоватых глаз?…
Вслух же сказал:
– Собственно, мы закончили. Спасибо тебе. Мойся, одевайся. Я схожу, принесу что-нибудь выпить, хорошо?
И, не дожидаясь её кивка, вышел из комнаты.
Марина переглянулась с Чарли, который не сдвинулся с места, пожала плечиками и отправилась в ванную.
14
Марина сидела на полу около стенки, в углу, отдыхала. Только сейчас почувствовала, как сильно устала после этой непривычной работы. Вошёл Андрей, нёс на серебряном подносе два бокала с коктейлем.
– Это мохито, тебе понравится. У меня свой собственный рецепт.
Уселся рядом, сунул в коктейли по трубочке, протянул один бокал Марине. Некоторое время они сидели в полной тишине, умиротворённо посасывая вкусную, чуть пряную жидкость. Потом он пересел к другой стенке, чтобы она могла видеть его лицо:
– Скажи, Марина, а ты не могла бы остаться подольше, а? Я бы хотел показать тебе один из моих самых любимых фильмов. Называется «Мужчина и женщина». Ты не видела?
Она покачала головой – нет, не видела.
– Это старый французский фильм. Первый фильм знаменитого режиссёра Клода Лелюша. В главных ролях Жан-Луи Трентиньян и Анук Эме.
Она чуть пожала плечиками. Эти имена ничего ей не говорили.
– В шестидесятых это был безумно популярный фильм. Там совершенно потрясающая музыка! Тебе очень понравится!
Какая музыка! О чём ты?! Болван!
– Прости меня! – спохватился он. – Я забыл…
Она остановила его излияния решительным жестом, потянулась всё за тем же листом бумаги, на котором писала раньше, схватила карандаш. На бумаге появилось:
«НЕ НАДО ИЗВИНЯТЬСЯ. Я УМЕЮ ВООБРАЖАТЬ МУЗЫКУ».
– Серьёзно? Ты можешь воображать музыку? – поразился Андрей. – А голоса? Можешь воображать голоса?
Она закивала – могу!
– И как, по-твоему, звучит мой голос?
Марина на секунду задумалась, потом опять взялась за карандаш, быстро написала: «ПОХОЖ НА ГОЛОС МОЕГО ПАПЫ. Я ЕГО ПОМНЮ».
Андрей растерялся, не знал, что сказать на это. Вдруг увидел, какая она ещё юная, совсем другое поколение.
Некоторое время они опять сидели молча, тянули свои коктейли через трубочки. Марина посмотрела на часы, нахмурилась. Отставила бокал, вскочила на ноги, жестом объяснила Андрею, что сейчас вернётся. Чарли было ринулся за ней, но Андрей его удержал.
– А ты куда? Она же сказала, что сейчас вернётся. Сиди.
Чарли со вздохом подчинился. Главный закон жизни – ни при каких обстоятельствах нельзя ослушаться Хозяина.
15
Во дворе уже протянулись длинные синие тени. Солнце лукаво пряталось за деревьями, а на улице почему-то горел стоящий недалеко от ворот одинокий фонарь, уныло свесивший большую голову на змеиной шее.
Марина подбежала к телефону, схватила его, попыталась включить. Всё было бесполезно. Телефон хоть и высох, но работать не собирался. Она огорчённо посмотрела вверх. Там, на втором этаже, у окна стоял Андрей, наблюдал за ней.
Марина покачала головой, развела руками – ни черта не работает! Потом собрала вещи и побрела обратно в дом.
– Могу только ещё раз сказать, что мне очень жаль, что так случилось! – заявил Андрей, когда она вернулась в студию. – Новый телефон за мной, как обещал. Так что ты решила?
Марина улыбнулась, приложила руку к груди, поклонилась, потом выразительно показала на часы, пожала плечиками – я бы хотела остаться, но не могу, надо идти! Большое спасибо!
Андрей не обратил ни малейшего внимания на эту жестикуляцию. Обаятельно улыбнувшись, он сделал ей знак подождать, выбежал в коридор и вскоре вернулся, держа в руках диск с «Мужчиной и женщиной» в красочной обложке.
– Фильм на французском языке, – невинно объяснил он. – Но есть субтитры по-русски. Можно читать. Понимаешь? Предлагаю – сначала вкусно обедаем, потом смотрим роскошное кино. Не пожалеешь, клянусь.
Марина всё прекрасно поняла ещё до того, как он открыл рот. Этому мужчине очень трудно было возражать. Он всегда добивался всего, что задумывал. В конце концов, с Таней можно встретиться и завтра. А тут предстоит удивительный и, судя по всему, незабываемый вечер.
Она снова схватилась за карандаш. Легко касаясь бумаги, написала несколько слов:
«ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИТЕ МОЕЙ ПОДРУГЕ ТАНЕ – 8 (926) 324-00-98. СКАЖИТЕ, ЧТО Я НЕ СМОГУ С НЕЙ СЕГОДНЯ ВСТРЕТИТЬСЯ И ЧТО МОЙ ТЕЛЕФОН НЕ РАБОТАЕТ. СПАСИБО.»
– ¡No es problema! – оживился Андрей. – Сейчас сделаем. Только не «позвоните», а «позвони», мы же договорились.
Он отошёл в сторону, снял трубку с настенного телефона, набрал номер:
– Алло, это Таня? Здравствуйте.
Разговаривая, он расхаживал по комнате с трубкой в руках и, к огорчению Марины, оказался повёрнут к ней спиной, так что дальнейшая часть разговора так и осталась для неё неизвестной, неуслышанной.
Когда он опять повернулся к ней лицом, она прочла по его губам только: «ХОРОШО, ТАНЯ. ВСЕГО ДОБРОГО».
Андрей водворил трубку на место и довольно хлопнул в ладоши:
– Ну вот и всё! Я дал твоей Тане мой номер телефона на случай, если ей что-то надо будет тебе сообщить.
Марина смотрела на него с нескрываемым восторгом. Этот человек поражал её всё больше. Он обо всём заботился, всё предусматривал. И никаких поползновений в её сторону. Всё, чем он всерьёз увлечён, – творчество, всё подчинено ему. Именно о таком мужчине она мечтала. Просто до сих пор ей казалось, что это несбыточная мечта, что таких не бывает.
– Ну что, будем обедать? – улыбнулся Андрей.
Только тут она почувствовала, как проголодалась. Подняла вверх два больших пальца – классная идея!
16
После обеда они сидели в гостиной, смотрели кино на огромном плоском телевизоре, она таких раньше даже не видела. Чарли, как всегда, лежал рядом, периодически поглядывал на экран, хотя особого интереса не проявлял. Он предпочитал спортивные передачи, например футбол. Там он живо следил за мячом, переживал, даже порой не выдерживал, лаял.
В камине потрескивали настоящие дрова. Тепло и запах, шедшие от него, создавали удивительный уют, напоминали Марине её детство, которое прошло у деда с бабкой, в пермской деревне Гольцы. Голова немного кружилась, то ли от выпитого шампанского, то ли просто от переизбытка эмоций, охватив ших её.
Вытянув тонкую шею, чуть приоткрыв рот, она напряжённо следила за драматическими перипетиями фильма. Когда в кульминационный момент, после того как Трентиньян и Анук Эме наконец-то оказались вместе в постели, что-то пошло не так, и они расстались, Марина не выдержала, судорожно глотнула, всхлипнула беззвучно. На глазах показались слёзы.
Андрей покосился на неё, в очередной раз поразился, как чувственна эта девушка, как, несмотря на полную глухоту, то есть определённую изоляцию, глубоко воспринимает всё, что видит.
Анук Эме уехала. Трентиньян печально побрёл к своей машине. Марина нервно заламывала пальцы, кусала губы.
Неужели это всё? Но ведь они же любят друг друга?!
Однако, что-то вдруг изменилось на экране. Жан-Луи Трентиньян явно что-то задумал, опять помчался куда-то на своей гоночной машине. Марина вся подалась вперёд, затаила дыхание.
Он её вернёт!
Она оказалась права. Трентиньян обогнал поезд, увозивший от него любимую, и встретил Анук Эме на вокзале. Слёзы просохли, глаза засияли.
Марина хлопала в ладоши от радости, походила сейчас на маленькую девочку, получившую желанный подарок.
– Ну что, тебе понравилось? – спросил Андрей.
Тут же подумал, что вопрос риторический, можно не спрашивать.
Марина энергично кивнула несколько раз, посмотрела на него с благодарностью.
– Я так и думал, – улыбнулся он. – Я же тебе говорил.
Он разлил остатки шампанского, поставил бутылку на пол.
– Как ты скажешь на своём языке «останься»?
Она чуть сдвинула бровки – то есть?
– Ну, покажи мне это слово – «останься»! По буквам. Можешь?
Теперь уже она улыбнулась. Руки вспорхнули, быстро сделали несколько изящных жестов и вернулись обратно.
– А можно ещё разок? – попросил он. – Только медленно, чтобы я попробовал тоже.
О, С, Т, А, Н, МЯГКИЙ ЗНАК, С, Я. Пожалуйста.
Маринины руки, как в замедленном кино, поплыли в воздухе.
Андрей старательно, хоть и неумело, повторял за ней каждый жест. В результате оба расхохотались.
– Нет, в самом деле, останься, – сказал он, посерьёзнев. – Уже поздно, и ты устала.
Она колебалась, не знала, что ответить.
По привычке склонила голову, повела плечиком – спасибо, конечно, но…
– Хочешь ванну принять? – не обращая никакого внимания на эту жестикуляцию, предложил Андрей. – Не просто ванну, я тебе сделаю особую, ванильную. С пузырями. У меня есть такие специальные бомбочки для ванной. Ну и со свечами, конечно. Будет красиво.
Она не сомневалась, что так и будет. И всё-таки не решалась. Вторую ночь подряд? Не злоупотребляет ли она его гостеприимством?..
Как-то всё происходит быстро и странно…
Или он опять задумал ещё одну ночную фотосессию?
Андрей будто прочёл её мысли.
– Больше никаких сюрпризов посреди ночи! – клятвенно пообещал он. – Ну что, согласна?
Конечно, она была согласна.
Ещё бы!
17
Десятки ароматных свечей разной конфигурации горели вокруг ванной. Марине казалось, что она плывёт среди трепещущих огоньков в белой лодке, наполненной пузырями со сладким ванильным запахом. Зеркала по стенам комнаты раздвигали пространство, удваивали, утраивали его, делали это её плавание таинственным и бесконечным. Увидев своё отражение, она слегка поправила волосы, потом снова, и ещё раз, попыталась сделать причёску более артистичной, воздушной, соответствующей антуражу. Но то, что ей хотелось, никак не получалось, намокшие волосы не слушались, и она, недовольно мотнув головой, оставила эти попытки.
Неужели он не придёт?
Дверь в ванную была чуть-чуть приоткрыта. Собственно, так получилось случайно, она просто недостаточно сильно её захлопнула, когда заходила, но поправлять не стала – то ли не захотела, то ли не обратила внимания. Она старалась не смотреть в сторону двери и всё же время от времени с интересом поглядывала туда: тёмная щель притягивала её.
Нет, похоже, что не придёт.
Полуприкрытая дверь – разве ж это не вечный знак, придуманный влюблёнными испокон веков?!.. Почему же он не реагирует на него?
Марина вздохнула, расслабилась. Поднимающиеся со дна пузырьки от ванильной «бомбочки» делали её тело лёгким и невесомым. Она вытянула ноги, раскинула руки и прикрыла глаза.
КЛИК! КЛИК! КЛИК!
Андрей прислонил объектив камеры к дверной щели и начал работать. Он был спокоен – в узкой щели, в темноте, она не могла его увидеть и уж тем более она не сможет услышать щёлканья камеры.
КЛИК! КЛИК! КЛИК!
Он приподнялся на цыпочки, чтобы взять верхний ракурс, но высоты оказалось недостаточно, он сбегал за стулом, встал на него.
КЛИК! КЛИК! КЛИК!
Теперь всё получилось. Он укрупнил кадр, чуть присел, потом опять выпрямился.
Марина, разумеется, ничего не слышала. Но что-то она всё же почувствовала. Открыла глаза, повернула голову, с беспокойством посмотрела в тёмную щель, прямо в самый объектив, в глаза Андрею.
КЛИК! КЛИК! КЛИК!
Это было именно то, что надо. То самое выражение.
Ура!
Андрей опустил камеру и перевёл дух. Марина уже опять отвернулась, лежала с закрытыми глазами, чуть согнув левую ногу. Поза её сейчас была невероятно соблазнительна.