Настраиваясь на бой, Коргулл пропускал по нервным волокнам живых и синтетических мышц слабые электрические разряды, рассчитывал экономные режимы сервомоторов, выдвигал, убирал и снова выдвигал устройства, связанные с наблюдением, реагированием, вооружением. Впрочем, беспокоиться об оружии ему не приходилось - он сам был оружием.
Адмиральский катер принца Ронга, сияющий рельефной эмблемой с алмазным крестом, прочертил над площадкой прямую инверсионную линию и совершил щегольскую рискованную посадку рядом со слайдером. Через минуту на ринге появился принц.
Его силовой скафандр выглядел бы устрашающе для любого, кроме Коргулла. Громадная машина, удесятеряющая мышечные усилия управляющего ей человека, развернула к чёрному небу многочисленные манипуляторы, оканчивающиеся лазерными резаками, встроенными бэнгерами, форсунками кислотных резервуаров, трёхпалыми клешнями. На правом плече светился алмазный крест в золотом круге, лица противника Коргулла не было видно за непроницаемым зеркальным забралом шлема. Человек внутри скафандра временно становился более киборгом, чем сам Коргулл - позолоченные иглы-электроды впились в рефлекторные центры принца Ронга, проникли в его мозг, и многорукая машина стала его продолжением. Говорить, что Ронг управляет силовым скафандром, можно было в том лишь смысле, в каком говорят, что сознание управляет телом. Принцу не требовалось нажимать кнопки и двигать рычаги.
Визионные станнеры зависли над атмосферным куполом. Особого сигнала к началу боя не предусматривалось, было согласовано время. Красные цифры менялись в информационной строке оптического преобразователя Коргулла, абсолютно синхронно с зелеными цифрами на микроэкране в скафандре Ронга.
00.00.05
00.00.04
00.00.03
00.00.02
00.00.01
00.00.00
Сервомоторы боевой машины принца протяжно взвыли, все манипуляторы угрожающе вытянулись в сторону противника. Сгусток обжигающей плазмы сорвался с антенны, пронёсся вплотную к голове мгновенно отклонившегося Коргулла и с грохотом взорвался на трибуне. Коргулл ответил залпом четырёх бэнгеров из предплечий и коленных суставов, один из манипуляторов Ронга сгорел как бумажный. Рубиновый лазерный луч, которым контратаковал принц, задел Коргулла, разорвал трубки пластиковых сосудов, и на ринг пролилась алая искусственная кровь. Почти в то же мгновение второй залп бэнгеров вырвал вооружённое лазером щупальце скафандра, отбросил к подножию трибун. Там оно извивалось, умирая в агонии механических рефлексов, пока не взорвалось. Взрыв на долю секунды ослепил Ронга, Коргулл воспользовался этим, чтобы подобраться поближе. Его левая рука выбросила телескопическую штангу, на конце которой бешено вращался усыпанный кристаллами тесселита режущий диск. Наотмашь Коргулл ударил по броне скафандра, и тесселитовая пила с визгом и снопами фиолетовых искр глубоко вгрызлась в металл, считающийся сверхпрочным, почти неразрушимым. Одновременно правой рукой Коргулл перехватил манипулятор, метнувшийся к его лицу, и сломал его, как сухую ветку.
Очевидно, тесселитовый диск повредил важные коммуникации в скафандре движения машины принца стали неуверенными, реакция ухудшилась. Мощными ударами в грудь и голову принцу удалось повергнуть Коргулла наземь, но завершающего удара он нанести не смог, что-то разладилось в механизме. Коргулл откатился на метр, и там, где он лежал только что, камень задымился под струями концентрированной кислоты, под высоким давлением хлестнувшими из резервуаров скафандра Ронга.
В ярости Коргулл вскочил на ноги и вогнал тесселитовую пилу в оболочку кислотного резервуара. Оболочка лопнула, кислота растекалась внутри скафандра принца, пожирая чувствительные электронные нервы. Полупарализованный монстр выпалил из бэнгера, но уже неприцельно, и камень закипел далеко от Коргулла.
Сильным толчком Коргулл опрокинул врага на спину. Повернув правую ладонь вверх, он вылил на неё расплавленный дестабилизирующим полем холодный металл, более тяжёлый, чем ртуть, сразу застывший тускло блестящей продолговатой булавой. Всей массой этого орудия он ударил в зеркальный пластик шлема Ронга и разнёс его вдребезги. Вместо сложившейся телескопической штанги из левой руки выполз длинный острый стилет и упёрся в артерию на горле принца.
- Ты проиграл, Ронг, - торжествующе прохрипел Коргулл.
Ненависть в глазах властителя Авадона постепенно гасла, уступая место смирению. Да, он проиграл. И надо уметь проигрывать с достоинством.
- Ты победил, Коргулл, - со стоном выдохнул он.
Стилет с лязгом вернулся под захлопнувшуюся створку. Весь залитый кровью, Коргулл выпрямился. Первобытная радость победы играла в нём. Он хотел военной музыки, ему виделась триумфальная арка на главной площади Авадона.
С неимоверным трудом координируя работу немногих уцелевших механизмов, принц поднялся. К нему бежали офицеры с адмиральского катера, а из слайдера выбрались лейтенант Келли, Дарт, генералы Дорман и Корн в сопровождении инженер-полковника Уигли. Осмотрев Коргулла, полковник заявил, что повреждения будут устранены на "Призраке" за пару часов.
Принц Ронг неожиданно рассмеялся.
- Ты победил, но у меня ещё остается столица, - сказал он. - Ты владеешь кордами и Архипелагом, но у тебя слишком мало людей, чтобы высадиться и захватить Авадон. У меня больше нет власти, но у меня есть моя планета.
- Посмотрим, надолго ли, - процедил Коргулл в ответ.
Опираясь на могучее плечо Дарта, он заковылял к слайдеру.
21.
Коргулл восстанавливался. Он не нуждался в лечении (в человеческом смысле слова), но реабилитирующие процедуры были необходимы. В медицинском центре "Призрака" он полулежал в изготовленном специально для него кресле, и укрепляющие составы вводились в его тело через иглы, присоединённые к трубкам капельниц. Эти составы не только улучшали состояние живых тканей, но и сращивали живое с синтетическим там, где связи были нарушены. Рядом работала установка дистанционной стимуляции мышц и нервных узлов. Три медицинских техника за пультами снимали показания датчиков, тихо переговариваясь на языке терминов, регулируя аппаратуру для достижения оптимального воздействия.
На визионном экране мелькали без звука кадры старого фильма о мифологическом герое Кригсвельта, завоевателе Уорте. Генерал Дорман стоял подле Коргулла, вполглаза поглядывая на экран.
- Это не победа, - сказал Коргулл с отвращением. - Это половина победы. Я не хочу править Архипелагом с борта "Призрака", я хочу править с Авадона. Я хочу выслать Ронга на Хомбург, начальником биологической станции. Пусть выращивает куэйды.
- Но как? - сокрушённо откликнулся генерал. - Это не в наших силах. Хорошо ещё, что мы уничтожили "Пульсар". Ронг мог бы достроить его.
- Если бы он попытался это сделать, "Фортер" с орбиты напомнил бы ему о существующем положении... Мне скорее жаль "Пульсар", но его нет, забудем о нём. Цель - Авадон.
- Недостижимая цель, - пробурчал Дорман.
- Да? А я думаю иначе. Какая армия вам нужна? Полмиллиона, миллион солдат? Они рядом, в двух световых годах отсюда.
Приподняв брови, генерал посмотрел на Коргулла.
- Где же?
- На Хэйтросе.
- О... Вы имеете в виду аборигенов Хэйтроса, Ваше Сиятельство? Но это дикари! Научить их дисциплине, обращению с современным оружием, создать из них боеспособную армию... Реально ли это?
- Реально. Всякое разумное существо поддаётся обучению. Через сто суток после захвата Хэйтроса у нас будет самая боеспособная армия в Галактике для планетарных операций. Оружие мы закажем на заводах Креона, там же конфискуем с помощью Сейбрса транспортные корабли для переброски солдат к Авадону.
Генерал как будто хотел что-то сказать, но колебался. Наконец он осторожно начал:
- Ваше Сиятельство, дикари Хэйтроса отличаются исключительным свободолюбием и силой духа. Они будут сопротивляться.
- Копьями и арбалетами? Несколько демонстрационных акций устрашения выбьют из них свободолюбие. А сила духа - это мне нравится. Мы развернём её в угодную нам сторону.
- Я опасаюсь, - продолжал Дорман уже твёрдо, - не их сопротивления на Хэйтросе, хотя и тут они способны доставить нам неприятности... Не всё решается техническим превосходством... Я опасаюсь бунта впоследствии, когда мы вооружим их.
- Работа для наших психологов, - произнёс Коргулл. - Пусть изучат дикарей хорошенько, подберут для них убедительные мотивации, и новобранцы станут служить не за страх, а за совесть. Но вас-то я убедил?
Дорман чуть улыбнулся.
- Ваше преимущество в том, что вам никто не смеет перечить.
- Рад, что вы это помните, Дорман. Отдайте приказ рассчитать курс на Хэйтрос... Я присоединюсь к вам позже.
Генерал поклонился и вышел. Некоторое время спустя Коргулл с удовлетворением ощутил отдалённую вибрацию, это запускали турбины охлаждения внешних контуров двигателей. "Призрак" готовился к рейду.
22.
Самому разобиженному на весь мир воображению нелегко было бы измыслить планету более мрачную и безрадостную, чем Хэйтрос. Расположенная не так далеко от основных корд-коммуникаций Кригсвельта, она всё же считалась безнадёжным захолустьем, и справедливо. Климат Хэйтроса, обращавшегося по сильно вытянутому эллипсу вокруг угасающей красной звезды, не знал золотой середины: то слишком жарко, то слишком холодно. Атмосферу сотрясали многодневные бури, жесткая солнечная радиация породила в джунглях и на равнинах чудовищную флору и фауну. Под вечно затянутым тучами небом царила красноватая полутьма, плодородных земель почти не было, полезных ископаемых тоже. Неудивительно, что охотников объявить Хэйтрос зоной своего влияния до сих пор не находилось. К системе злополучной планеты даже не вёл ни один корд, тратить энергию на его прокладку никто не стал. И если какая-то экспедиция с какими бы то ни было целями намеревалась посетить Хэйтрос, последний отрезок пути ей приходилось тащиться на пространственных двигателях, сжигая дорогой фойл и своё время.