— А тебе самой очень нужна настоящая правда, Мэган? Я сильно огорчена! — миссис Мартин поднялась, схватила корзинку и отправилась во двор, где стала развешивать на веревках чисто выстиранное белье. Мэган вышла следом и принялась помогать старушке.
— Я не знаю, зачем Оливия водит за нос Берни Дугласа. Пусть так будет, если ей этого хочется. Но Пабло давно положил на нее глаз! Говорят, что он любитель не только девочек, но и миловидных мальчиков тоже! В Райфле об этом знает каждая проститутка! И за так от своих желаний он не отступается. А если Пабло все-таки однажды обнаружит обман первым?! Что станется с вашей Оливией? Как вы думаете, что он с ней сделает, если где-нибудь застанет одну, без этого охранника-индейца?!
— Спасибо, Мэган! Ты — добрая душа, ведь и сама хлебнула в жизни немало! Я поговорю с Рони Уолкоттом, — миссис Лиззи с признательностью посмотрела на молодую женщину. — Думаю, что Рони не даст Пабло обидеть девочку! Ведь он ее двоюродный брат по отцу!
— Ах, да в ней еще течет и индейская кровь!.. Вот оно что! — не удивилась Мэган. — Между прочим, я знаю еще кое-что, миссис Мартин! Фрэнк Смитт, похоже — отец девчонки! Она так напугалась, когда шериф сообщил о появлении банды гангстеров! Оказывается, она просто спасала отца своей выдумкой про индейцев! Ведь в округе нет ни одного индейца сиу! Ни кронка, ни омаха, ни канза! Она могла сколько угодно врать и притворяться перед этим балбесом Берни Дугласом! Его, как любого мужчину, ничего не стоит обвести вокруг пальца!.. Может быть, и женитьба Берни Дугласа уже решенный факт?
— Об этом я ничего не знаю, Мэган! Знаю только, что мать ее, Эстер Гибсон, умерла давно! А пару недель назад упокоилась бабушка, и девочка осталась одна! И перед смертью бабушка назначила опекуном Берни!
— О, Боже!.. Получается, что Оливия практически ничего не видела в жизни! И теперь может попасться любому проходимцу на крючок?.. А нашему Берни Дугласу палец в рот не клади!.. Да еще она так влюблена, что никакой Рони Уолкотт не уследит, если она захочет потискаться с Берни Дугласом! — Мэган насмешливо выгнула губы. — Очень похоже, у старушки перед смертью помутился рассудок?! Пустила козла в стойло к козочке, а приставить сторожа с ружьем забыла! А впрочем, как знать! — она задумалась. — Возможно, ничего страшного! Похоже, Берни слеп, словно крот! Ничего не увидит, пока его не ткнешь носом!
— Я на тебя надеюсь, миссис Матайес, дорогая! Пока помолчи об этом, хорошо?! — миссис Лиззи Мартин умоляюще посмотрела в бесстрастные голубые глаза Мэган. Девица спокойно и равнодушно отвела глаза.
— Не стоит благодарности! — привычно вильнув бедрами, шлюха прошлась вдоль веревки, поправляя выстиранное белье. Задумчиво постояла возле повязок Оливии. — Миссис Мартин, перетягивать грудь очень вредно! Когда она, даст Господь, родит ребеночка, то с молоком будут проблемы! Так когда-то говорила моя бедная, умная мамочка!.. — она растерянно втянула голову в плечи и торопливо зашагала в дом. А миссис Мартин с жалостливым пониманием и грустью внимательно и долго смотрела ей вслед.
День занимался ясный, солнце взбиралось по небосводу все выше и выше, воздух согревался, становилось жарко и душно. Берни Дуглас давно обогнал Оливию. Кони недовольно поводили боками, дергали кожей, губами, встряхивали хвостами, отгоняя тучи назойливых мух, которые мчались вслед за всадниками, точно рассерженные пчелы за разорителями роев, и набивались лошадям в ноздри, лезли в глаза. Отставали они только тогда, когда наездники поднимались на отвесные скалы, где всегда дул ветер, относящий кровососов вниз, в долины или в душные и влажные каньоны. Поэтому Берни Дуглас часто направлял своего Презента на скалистые отроги и отвесные обрывы, нависающие над каньонами и ущельями.
Табуны и косяки, преследуемые охотниками во главе с Берни Дугласом, держались на открытых, подветренных местах. Насекомые досаждали не только укротителям, но и диким животным. Поэтому в такое жаркое время вожаки тоже выводили свои косяки на отвесные скалы и открытые, обдуваемые ветром, места.
Рони Уолкотт первым заметил мустангов. Это был косяк голов в тридцать, возглавляемый вороным жеребцом. Конь был мускулистый, сильный, статный. Его черная шерсть играла и сверкала, точно атлас под яркими лучами солнца. Голова на длинной шее казалась выточенной из черного блестящего камня. Сильный вожак находился немного в стороне от своих подопечных и, внимательно наблюдая за ними, настороженно ловил посторонние звуки и чуждые запахи чуткими подвижными ушами и широкими нервными ноздрями. Он был такой ладный и красивый, что невозможно было не залюбоваться его статью.
— Рассредоточьтесь! — приказ Берни прозвучал, как удар хлыста. — Возьмем их в кольцо! Окружим! Обойдем со стороны вон той скалы! Перекроем путь в расщелину, через которую они могут уйти в другой каньон! И там, в тупике, повернем весь косяк назад! Попробуем погнать сразу в один из новых загонов на ранчо! Может, все получится удачно!
Оливия залюбовалась своим опекуном. Он стал напряженным, точно натянутая струна, сосредоточенным и весь устремился вперед. Каждый его мускул заиграл, и, казалось, вот-вот почти что зазвенит. Ткань рубашки натянулась на широких плечах и напряженных руках. Чудилось — еще немного, и она лопнет, повиснув на вороте рваными ленточками. Его собранность заражала, приводила в волнение, наполняла кровь адреналином. Девушка подумала о том, что, находясь рядом с Берни, невозможно не думать о нем и не любоваться им!..
Господь Милосердный, дай ей сил совладать с собой! Пошли терпение и смирение! Ведь причина всех девичьих бед — нетерпение и желание поскорее ухватить счастье за ускользающий хвост!.. Сейчас Берни Дуглас казался ей воплощением мечты любой девушки. Он будет защищать и оберегать от несчастий ту, которую полюбит. Она не будет знать нужды ни в жилье, ни в пище, ни в детях. И дети у него в большинстве своем будут мальчики — красивые, сильные, напористые и целеустремленные, как их отец! Она ощущала сегодня такую любовь к Берни, что снова у нее горело лицо, а желание обладать этим мужчиной, нежиться в его сильных объятиях, ласкать его, ощущать под чуткими ладонями сильные мышцы его груди, плеч, ягодиц, парализовало рассудок!..
Наверное, если бы напарники более пристально наблюдали за ней, то им давно все стало бы понятно. Хотя и так кое-кого озадачивало поведение странного юноши — то он бранится с Берни и не пропускает мимо ушей ни одной колкости в свой адрес, то льнет к боссу, точно уличная девка к потенциальному состоятельному клиенту.
Резкий удар хлыстом привел Оливию в чувство!.. Похоже, досталось и Лили, потому что кобылка сделала резкий скачок и попыталась встать на дыбы!.. Пока девушка усмиряла свою испуганную лошадку и приходила в себя, Берни и Пабло умчались вперед, а Никлас и Эндрю неспешно направились к ущелью, которое заканчивалось тем тупиком, откуда Берни приказал завернуть косяк в сторону ранчо.
В бедре у Оливии пульсировала жгучая боль. Кажется ссадина, оставленная ударом хлыста, вспухала. Оливия оглянулась. Неужели ее ударил Рони? Ее любимый двоюродный брат?! Раньше он никогда не позволял себе подобного. Он был с ней нежен, шаловлив, но откровенных грубостей от него она не видела.
— Рони Уолкотт! Что ты натворил? — Оливия провела рукой по штанине, на ладони остался влажный след. Она показала брату окровавленную руку. — За что?! — в ярости она замахнулась на индейца хлыстом. Но ударить не посмела, так как Рони сверкнул хищными глазами. Этот взгляд не предвещал ей ничего хорошего.
— Разбираться, кто прав, а кто виноват, будем дома! Сестренка! Не смей терять головы! Ты ведешь себя точно уличная девка, готовая кинуться Берни на шею и на ходу расстегнуть ему брюки! — Рони бесстрастно смотрел на нее. — За мной! Шевелись! Не пялься слишком откровенно на патрона Берни Дугласа, Оливия! И так про тебя думают черт-те что! Ты давно не справляешься со своей ролью! Тобой играет и управляет созревшая женщина! Ты сама торопишь события! — он подхлестнул своего жеребца. Хэлпо мгновенно опередил кобылку Оливии на три корпуса.
— Черта с два! — Оливия плюнула вслед брату. — Ты мне только брат! Но не хозяин! Не жених! Не отец!
Но ее неуемные бешенство и ярость мгновенно улеглись, когда она вспомнила о Фрэнке Смитте. Вспомнила, что именно отец прислал Рони Уолкотта охранять ее. Ее честь и непорочность!.. Кровь ударила ей в лицо. Как стыдно! Ведь она так страшилась оказаться один на один с опекуном Берни Дугласом! Боялась! Что же случилось с ней, с ее сердцем, с ее телом за такое короткое время?! Рони Уолкотт вовремя остановил ее, не то бы она совсем потеряла голову.
— Вперед, Лили! Скачи быстрее! Скачи, словно ветер!
Наддав каблуками, Олив послала кобылку вперед, но еще долго не могла догнать индейца, спокойно сидящего на своем жеребчике. Перед ней все время маячил, удаляясь, круп Хэлпо с восседающим на нем Рони. Ее брат даже не оглядывался и не передергивал недовольно плечами, понимая, что Оливии все равно деваться некуда, и она бросится в погоню за братом. И догонит его.
— Рони, подожди меня! Прости! Слышишь?! Я виновата! Но отныне буду сдерживаться! Пожалуйста, Рони! Прошу тебя, остановись! — однако Рони Уолкотт еще долго не останавливал своего коня, будто не слышал сестринского раскаяния и не улавливал умоляющего тона.
Наконец, охотник обернулся и придержал своего жеребца Хэлпо. Оливия захлебывалась встречным ветром. Грудь от стесненного дыхания вздымалась так, что никакая повязка ничего не скрывала. Рони с сочувствием осмотрел кузину, озабоченно взглянул ей в лицо:
— Оливия, пора что-то предпринимать! Ты все больше и больше выдаешь себя, дорогая сестренка! Только рассеянный или слишком увлеченный одной идеей человек может не замечать в тебе женщину! — и он задумался, сурово сжав губы и нахмурившись.
Девушка тотчас же ссутулилась. Мысли перепутались. Она не нашлась, что ответить. Конечно, Оливия понимала, что рано или поздно придется завершить маскарад. Но что скажет Берни Дуглас, сообразив, что его дурачили столько времени?! Ведь это началось еще в Райфле, при жизни бабушки. А потом молодому человеку всучили так называемого «подопечного юношу»… Это невозможно даже представить! Он