Подойдя к кузнице, молодой человек заглянул в темный проем, привыкая к полумраку помещения, освещенного всего лишь пламенем раскаленных углей в кузнечном горне. Фрэнк Смитт, нахлобучив старую фетровую шляпу и прикрывшись длинным кожаным передником, поворачивал на наковальне кусок раскаленного добела железа. Рони Уолкотт с размаху бил по намечаемым Фрэнком местам. Мужчины изготавливали подкову из бесформенного куска раскаленного метала. Оливия стояла на рычагах мехов, нагнетая воздух в горячий горн. Мисс Сара и Роззи отдыхали, сидя на деревянных обрубках, расставленных в помещении вместо стульев.
Увидев Берни в дверном проеме, все замерли. Первой опомнилась Оливия. Она соскочила с рычагов и бросилась к парню:
— Берни, дорогой мой, ты пришел в себя?! Я так рада! — она подбежала к нему, приветливо улыбаясь.
Берни бережно обнял ее за плечи, заботливо заглянул в раскрасневшееся лицо, отвел со лба намокшие от пота кудряшки.
— Ливи, крошка моя, ты не устала? — потом обвел взглядом всю компанию и поинтересовался: — Скажите джентльмену, отставшему от жизни, какой сегодня день недели?
— Суббота! — послышался в ответ ему дружный хор.
— Может быть, мы немного раньше начнем новую неделю и объявим после обеда самый длинный в году первый день недели. Начнем воскресенье уже сегодня?!
— Повод вполне серьезный! — согласился Рони Уолкотт. — Босс вернулся с того света!
— Бросай молоток, папа! — Оливия подбежала к отцу, взяла у него из рук молоток и положила на наковальню. Несформированная подкова постепенно остывала, металл покрывался темной окалиной.
Рони Уолкотт отставил молот в сторону. Подошел к Берни, пожал ему руку:
— С возвращением, патрон!
— Спасибо, брат!
Компания выбралась на улицу из тесного полутемного помещения.
— Завтра воскресенье, Рони! — многозначительно глядя на индейца, сказал Берни Дуглас. — Ты понимаешь, о чем я говорю?!
— Все понял, босс! — Рони как всегда был спокоен, и его бесстрастное лицо не выражало никаких эмоций.
Утром в воскресенье Рони Уолкотт оседлал двух лошадей и отправился в Смоки-Хилл. Ничего не понимавшая Оливия с удивлением проводила его взглядом:
— Мисс Сара, вы не знаете, куда отправился Рони?
— Не знаю, мисс Оливия! — но при этом негритянка загадочно улыбнулась, сидя на табурете и сбивая свежее масло.
Спустя час после отъезда Рони мисс Сара закончив все дела на кухне, постучала в дверь комнаты Оливии:
— Мисс Оливия, можно войти?! — негритянка приоткрыла дверь и, осторожно заглянув, вновь поинтересовалась: — Можно войти, мисс Оливия? Я не помешаю?
— Входите, пожалуйста, мисс Сара, мисс Роззи! — Оливия сидела на стуле возле кровати и отбирала белье для починки.
— Мисс Оливия, оставьте это все! Прошу вас, давайте лучше пересмотрим все ваши платьица. Возможно, у вас есть что-нибудь подходящее к данному событию?!
— Что вы имеете в виду, мисс Томсон? — Оливия отложила вещи в сторону и в удивлении поднялась: — Какое событие вы имеете в виду?
— Мисс Оливия, не волнуйтесь! Рони Уолкотт скоро привезет священника, и тот вас обвенчает. Негоже вам оставаться незамужней, мисс Оливия!
— А Берни знает об этом?! — сердце Оливии застучало тревожно. Голова закружилась от волнения. — Надо найти Берни Дугласа. Может быть, он больше не хочет жениться на мне, мисс Сара?!
— Хочет, хочет! — в дверях появился сам Берни Дуглас в черном нарядном костюме, белой рубашке и черном галстуке с блестками. — Еще как хочет! — он обнял Оливию за плечи и нежно поцеловал в щеку. — Видишь, Оливия, я уже готов!
— А почему я о собственном венчании узнаю последней?! — Оливия обиженно посмотрела на Берни. Она не знала, что сказать! Девушка даже не знала — была ли она сейчас счастлива. Горло сжимало от подкативших слез. Не так она представляла свою свадьбу и свое венчание, но все-таки была тронута.
— Прости меня, любимая моя Ливи! Свадьбу мы отметим немного позднее, возможно — к Рождеству. Я понимаю, что для девушки это очень и очень важное событие! Не думай, что оно неважно для меня! Но я так люблю тебя, что не могу больше жить без тебя, а ты в последнее время сторонишься и не хочешь оставаться со мной наедине… Ты меня разлюбила, Ливи, дорогая?!
— Берни Дуглас, скажи — ты собираешься венчаться со мной только потому, что я жду от тебя ребенка?! — Оливия замерла, отведя взгляд в сторону и напряженно ожидая ответа.
— Ливи, девочка моя! Посмотри мне в глаза, дорогая моя, прошу тебя!
Берни крепко сжимал ее руки, и она чувствовала, что его пальцы вздрагивают от волнения… Медленно вздохнув, Оливия посмотрела ему в глаза. Взгляд его выражал нежность и обожание. Он отлично понимал, какого ответа она ожидает. Ожидали его ответа и мисс Сара с Роззи. И отец Оливии Фрэнк Смитт, который замер в дверном проеме, напряженно глядя на молодую пару.
— Да, я хочу венчаться поскорее, потому что ты ждешь ребенка! Но не это главная причина. Больше всего на свете я хочу просыпаться и каждое утро видеть тебя рядом, Оливия! Хочу видеть свою любимую и самую близкую мне женщину на всем белом свете!.. И еще я понял, что жены вернее тебя мне никогда и нигде не найти!.. Но я ухожу, потому что жених до венчания не должен видеть свою невесту в свадебном наряде!.. Пусть это условности, но давай все сделаем так, как принято! Ты согласна, Ливи, крошка моя?!
Оливия огляделась. На нее с напряжением уставились три пары любящих глаз. И тоже с нетерпением ожидали ее ответа.
— Согласна! Я согласна! — еле слышно прошептала Оливия.
— Громче, громче, нам совсем не слышно, мисс Оливия! — негритянка хлопнула в ладоши и весело закружилась по комнате.
— Я согласна! — глаза Оливии радостно засветились. — Согласна! Но ты же знаешь, Берни Дуглас, какая я глупая, скандальная, вздорная! И еще притворщица! Помнишь?! — она покраснела, вспомнив их прошлые стычки и баталии.
— Я все равно люблю тебя, Ливи! И рад, что мы, наконец, пришли к общему согласию! Мы с мистером Фрэнком Смиттом будем ожидать на крыльце.
Мужчины вышли, оставив женщин в комнате. Оливия дрожащими руками распахнула дверцы встроенного в стену шкафа. Там висели все платьица, которые отец подарил ей в предвкушении того дня, когда ей исполнится восемнадцать лет.
Они выбрали белое платье с отделкой из кремовых кружев. Оливия надела белье, в котором когда-то так неожиданно предстала перед сраженным ее видом Берни Дугласом, попутно рассказав об этом знаменательном событии Саре и Роззи. Они слушали ее и весело смеялись. Но Оливия помнила тот день, когда всем на ранчо было не до смеха, и понимала, насколько изменила ее жизнь за последние два месяца. Она теперь с трудом верила, что прошла этот тернистый путь рождения их отношений с Берни. И не знала, смогла бы когда-нибудь снова повторить это все!
На дворе послышались крики, топот подков, выстрелы. С гиканьем и ржанием к крыльцу мчались оседланные лошади.
— Мисс Сара, этот сумасшедший опять что-то натворил!
Оливия кинулась на улицу в подвенечном платье и белых туфельках, но Сара отстранила девушку от двери:
— Стойте, мисс Оливия! — и сама выбежала на крыльцо.
Оливия распахнула окно. Выглянуть ее подталкивало нестерпимое любопытство.
Рони Уолкотт, остановив коней, уже помогал спуститься с Джоли джентльмену в черном сюртуке со связанными впереди руками. Лицо приезжего было закрыто платком, только глаза сверкали негодованием и гневом:
— Что вы хотите от меня, молодой человек?! — заговорил он, как только Рони развязал платок и надел на голову этому мужчине его широкополую пасторскую шляпу. — Меня ждут прихожане! Зачем вы привезли меня сюда?! Немедленно верните назад!
— Обвенчаете молодых людей, и я доставлю вас на место в целости и сохранности, святой отец! И волоска не упадет с вашей драгоценной головы! — Рони Уолкотт по-прежнему хранил бесстрастное выражение лица, но Оливия видела давно знакомый ей лукавый блеск серо-зеленых индейских глаз.
— Я подам на вас в суд, негодяй! — пастор разгладил полы сюртука, поправил белый галстук под воротником черной рубашки. — Я не готов к совершению таинства, мистер охотник!
— Господь Милосердный, Рони Уолкотт, ты похитил пастора из церкви перед воскресной службой?! — мисс Томсон всплеснула своими пухлыми Руками и хлопнула в досаде себя по бокам.
— Не перед, а во время воскресной службы! — недовольно сообщил священнослужитель. — У меня полная церковь прихожан! А этот дикарь врывается в подсобное помещение и начинает уговаривать меня поехать на какое-то горное ранчо, милочка! Что я должен был подумать?! — продолжал негодовать мужчина. — Это возмутительно! Скоро сюда явится полиция! Я уверен, что за нами отправят погоню! Вас растерзает толпа возмущенных прихожан!.. — когда же Рони подошел к нему со склоненной головой, священник прекратил шуметь и поинтересовался слегка испуганно: — Что вы хотите от меня, сын мой?!
— Раскаяться в грехах и попросить благословения!
— Похвально, сын мой, что вы раскаялись!
Но священник уже не смотрел на индейца, замершего перед ним в покорной позе кающегося грешника. Он смотрел на крыльцо дома, откуда спускалась по ступенькам невеста с просительной и нежной улыбкой на юном лице. Рони Уолкотт проследил за взглядом священника и замер, также зачарованный.
— Добро пожаловать в наш дом, ваше преподобие, сэр Джон Калверт! Меня зовут Оливия Эстер Гибсон, сэр! Простите во имя Христа моего горячего и непредсказуемого брата, сэр! Вы ведь не хотите, чтобы будущие прихожане вашей церкви сожительствовали во грехе?! Вот он и сделал это только ради меня! А не из-за злого умысла! И прошу вас, ваше преподобие, благословите это непредсказуемое дитя Господне — Рони Уолкотта, а также благословите и освятите наш брак с мистером Берни Дугласом, — и Оливия с милой улыбкой повернулась к застывшему возле крыльца Берни.
Фрэнк Смитт смотрел на свою дочь с изумлением и гордостью. Его божья коровка, козявочка, так прекрасна и обходительна! Он никогда и не подозревал, что в н