— …И вы все равно остались подругами?
— Шшш-ш… — Анн-Софи приложила палец к губам и поморщилась. — Ненавижу это слово!
— Простите…
— Мы не подруги, но стараемся по возможности держать друг друга в поле зрения. А история с мужем — дело прошлое. Я не сержусь на нее, я не сердилась на нее даже тогда. Я понимала, почему он ушел к ней…
— Почему?
— Вэри дэнджорис. — Анн-Софи без всяких усилий перешла на свой опереточный ломаный английский. — В ней есть ощущение опасности… Опасной женщины, живущей не совсем обычной жизнью, и мужчины не могут этому противостоять.
— Все так просто?
— Все намного сложнее, но это первое, что приходит в голову. Кстати, Даша его бросила через три недели.
— Кого? Вашего первого мужа?
— Да. И, думаю, она бы пригласила его сюда, если бы он был жив. Ну так, повеселить меня. Ей нравится меня веселить.
— Он умер?
— Погиб на Филиппинах лет десять назад при невыясненных обстоятельствах. Вернее, это я не захотела их выяснять. Та же участь постигла еще нескольких любовников Даша…
— Филиппины?
— Гибель при невыясненных обстоятельствах. Если бы этого не случилось, наш сегодняшний маленький праздник оказался бы куда как масштабнее. И занимательнее.
— Вы считаете, что сюда приехали… не самые интересные экземпляры?
— К вашему боссу это не относится.
— Он и не получал особого приглашения.
— Я знаю. Приглашение получили вы.
— Да. Только я не могу понять, зачем ей это понадобилось.
— Ну уж точно не затем, чтобы насолить ему. Не только мне кажется, что вы похожи на Даша в молодости.
— Все так просто?
— Все намного сложнее, но это первое, что приходит в голову. Вы ей интересны. Как и я ей была интересна когда-то. Только знаете что? Будьте осторожны. И помните, — Анн-Софи подняла указательный палец, — вэри дэнджорис.
По спине Дарлинг пополз неприятный холодок.
— Я думала, это относится только к мужчинам.
— Это не имеет никакого отношения к сексу или к чему-то там еще… В этом духе. Я бы аплодировала вам стоя, если бы вы исчезли из этого дома в самый разгар вечеринки. Но вы ведь не сделаете этого…
— Я хотела.
— Что же помешало?
Магда! Увлекшись беседой с Анн-Софи, Дарлинг и думать забыла про несчастную пьянчужку и про свое обещание прислать к ней мужа. Она не должна простаивать здесь, теряя драгоценные минуты, — вдруг Магду опять атаковал белогорячечный кот?.. Она не должна, но и отлипнуть от Анн-Софи не так-то просто.
— Мои вещи. Они заперты в гардеробной.
— Даша всегда была предусмотрительной. И история запертых дверей мне знакома. Правда, тогда это не относилось к вещам…
— Вот как?
— Я многим обязана Даша. — Анн-Софи улыбнулась, и улыбка показалась Дарлинг горькой. — Вернее, я обязана ей кое-чем. И это кое-что — самое важное.
А ведь ты ее ненавидишь, неожиданно подумала Дарлинг. Ненавидишь, но в свободное от пустынь время постоянно держишь ее в поле зрения. Интересно, почему? И чем таким нужно быть обязанным, чтобы оставаться рядом с человеком, даже ненавидя?
— Когда-то она спасла мне жизнь.
Вот и ответ!
— До того, как увела у вас мужа?
— Позже. И я всегда помню об этом. Хотя иногда так и тянет забыть… Что-то я разболталась с вами.
— Это потому, что я похожа на Даша в молодости?
— О да! Когда-то она умела развязывать языки, не прилагая к этому никаких усилий.
— Она и сейчас… не потеряла навыков.
— Вэри дэнджорис! Не забывайте, моя дорогая.
— Мне-то бояться нечего. Я ведь не фигура, равная Черчиллю.
— Пара мастер-классов, и она слепила бы из вас такую фигуру. Или ей придется ждать, пока подрастет Лали. А это очень долго.
— Лали — чудесный ребенок.
— Да.
— И Исмаэль. Он очень милый. И очень привязан к семье.
— Даже слишком привязан. Амаку может спокойно умирать, его собачья преданность перейдет в надежные руки.
— Вы считаете преданность не слишком выдающимся качеством?
— Я считаю, что мальчику в пятнадцать лет нужно проявлять больше самостоятельности.
— И поэтому вы пригласили его отправиться в путешествие с вами и Зазу?
— Вам и это известно? — Анн-Софи удивленно приподняла бровь. — Положим, это не было приглашением. Пожеланием, так будет вернее. Пусть не мы, пусть другие… абстрактные Анн-Софи, Зазу и Гоби… Или Нью-Йорк, или ваша Москва… Но они ему необходимы. Иначе он никогда не отлепится от матери. Увы, я знаю финал.
— И каков финал?
— Он не отлепится. А ведь он необыкновенный мальчик. Другой бы никогда не заинтересовал Даша…
— Мне неловко спрашивать…
— Хотите узнать его историю?
— Просто интересно…
— Я тоже не знаю ее в подробностях. Или, скажем, знаю только то, о чем мне рассказала Даша. Исмаэль — конголезец, его настоящий отец был довольно влиятельным человеком у себя на родине. Его убили во время очередного военного переворота, то же случилось со всей семьей. Выжил один Исмаэль. Даша нашла его в одном из приютов, тогда он был года на два старше Лали…
— Значит, она его спасла.
— В каком-то смысле. Но нужно всегда помнить, что за спасение рано или поздно придется платить.
— Я не думаю, что это тот самый случай.
— Я и не утверждала, что это тот самый случай. При болезненной привязанности к матери, которую испытывает Исмаэль, любая плата будет для него смехотворной. А вообще, — тут Анн-Софи улыбнулась Дарлинг хорошо срежиссированной улыбкой, — он большая умница. Хороший математик, немного философ, и у него прирожденный дар к языкам.
— Саксофон, — не удержавшись, подсказала Дарлинг.
— Еще и саксофон!..
— Жаль, что они не ладят с Шоном. Он тоже показался мне милым.
— Исчерпывающая характеристика. И я бы не смогла сказать о Шоне большего, чем только что сказали вы.
— И почему только Даша выбрала именно его?
— А вы спросите!
— А вы спрашивали?
— Я никогда ни о чем не спрашиваю Даша, потому что боюсь получить правдивый ответ. А что касается того, что они не ладят… Это всего лишь банальная мужская ревность.
— Все так просто?
— Все намного сложнее, но это первое, что приходит в голову, — в который уже раз повторила Анн-Софи.
— А второе?
— Второе похоже на первое, разница лишь в нюансах. Возможно, когда-нибудь они просто убьют друг друга или убьют ее… Такое тоже случается.
В голосе Анн-Софи засквозила легкая мечтательность — или это только показалось Дарлинг? Скорее всего, показалось. При всей своей жесткости (побочный продукт жизнедеятельности пустынь) Анн-Софи не производит впечатления кровожадного человека.
— Или им придется ждать, пока она постареет и потеряет свою женскую привлекательность.
— Я думала, вы умнее. — Анн-Софи подмигнула Дарлинг и от души расхохоталась. — Старость — ничто, Даша справлялась с проблемами и пострашнее старости…
Вот ты и попалась, голубушка! Говоря о гипотетической старости Даша, ты подразумеваешь свою собственную старость, от которой не скрыться ни в одной пустыне. Но, взглянув на Анн-Софи пристальнее, Дарлинг тут же устыдилась своих жалких мыслей. Ни грамма косметики на лице, никаких ухищрений, чтобы замаскировать морщины, бесстрашные, молодо блестящие глаза. Если старость застигнет Анн-Софи где-нибудь между Гоби и Сахарой, она просто примет ее к сведению, выдаст спальник и всучит фотоаппарат с хорошей оптикой — для скрупулезного изучения морфологических и видовых особенностей пустынных обитателей. Или что там является основным профилем женщины-легенды? Что бы ни было — профиль Даша интересует Дарлинг гораздо больше.
— Должно быть, жизнь у Даша была довольно насыщенной.
— Более чем.
— Большой дом, коллекция артефактов, свободное перемещение по миру… Чем она занимается?
— А как вы думаете?
— Трудно даже предположить…
— Тогда не предполагайте. Лично я уже давно не строю никаких версий. Но даже если бы знала наверняка, все равно бы ничего не сказала…
Ливень, сопровождавший весь разговор Дарлинг и Анн-Софи, кончился. И почти сразу же из-за угла дома появились Тео и Даша.
— Легка на помине, — шепнула Анн-Софи Дарлинг. — Теперь все интересующие вас вопросы вы можете задать напрямую.
— Вот вы где! — улыбнулась Даша, приблизившись. — Уже успели подружиться?
— Я рассказывала нашей русской секси о пустынях, — не моргнув глазом соврала Анн-Софи. — Она заинтересовалась.
— Это было чрезвычайно любопытно. — Дарлинг решила подыграть француженке.
— Ты неисправима. Единственное, о чем я прошу: не агитируй в пользу пустынь хотя бы Лали.
— Подожду, пока она подрастет. А пока пойду покажу ей, как охотятся вараны. Я обещала. Они с Зазу еще в саду?
— Ждут обещанного варана.
Послав всем воздушный поцелуй, Анн-Софи упорхнула, а Дарлинг, некоторое время понаблюдав за ее удаляющейся прямой спиной, обратилась к греку:
— Магда неважно себя чувствует и просила вас подняться к ней наверх, Тео.
При упоминании о жене лицо Тео исказила гримаса раздражения, которую он даже не попытался скрыть:
— Скажите прямо — она напилась. И теперь устраивает пьяные истерики.
— Я сказала то, что сказала. — Дарлинг вдруг почувствовала к этому бородатому псевдо-Хемингуэю глухую неприязнь.
— Тебе стоит подняться, — поддержала Дарлинг Даша. — Твоей жене здесь не очень уютно, и это меня расстраивает.
— Она сама захотела приехать…
— Она твоя жена, и вполне логично, что она приехала сюда.
Логичнее было бы, если бы она умерла. Растворилась в пространстве, подорвалась на полпотовской мине, зарытой в саду; была загрызена насмерть Амаку, без следа исчезла в складках постели, как паук, подброшенный Лали, — именно это было написано на холеной физиономии Тео. Но вслух он сказал:
— Хорошо. Я оставлю вас ненадолго.
— Можешь не торопиться. —