«Что же там произошло на самом деле?» – постоянно спрашивала она себя.
Элизабет пошла дальше. В конце зала висели детские портреты Норбриджа и Грацеллы. Картина представляла собой парный портрет, как рисуют близнецов. Каждый ребёнок был изображён на фоне озера Луны. Элизабет подумала, что уже тогда, в юном возрасте, у Норбриджа были добрые глаза. Ещё она отметила блуждающий взгляд Грацеллы, словно та мысленно строит какие-то жестокие планы.
Элизабет подошла к картине на несколько шагов – и остановилась. Она поняла, что не хочет смотреть на портрет Грацеллы, женщины, которая стала источником стольких несчастий. Однако она очень хотела посмотреть на Норбриджа, поэтому прошла вперёд ещё и встала перед портретом своего дедушки. Прошла минута, потом другая. Девочка пыталась сосредоточиться на тех чертах Норбриджа, которые художник сумел ухватить и которые сохранились, даже когда её дед состарился. Затем её взгляд всё-таки скользнул на портрет Грацеллы, и Элизабет удивилась, обнаружив, что та и вполовину не выглядит такой зловещей, какой девочка её помнила. На мгновение этот портрет заинтересовал её больше, чем портрет дедушки. И она снова спросила себя, в тысячный раз, почему в прошлом году Грацелле удавалось так искушать её?
Девочка огляделась. Она посмотрела на все четыре стены, завешанные портретами, с которых на неё глядели предки, и ей пришла в голову мысль о том, что когда-нибудь в этой самой комнате будет висеть и её портрет. Мысль оказалась ошеломляющей: её изображение будет создано художником, оформлено в раму и размещено в этой галерее, а будущие посетители станут рассматривать её портрет и думать, кто она такая и кем стала. И вдруг Элизабет ощутила то же самое, что и в Хевенворте, когда Норбридж показал ей новую школу: «Что, если я не впишусь?». Одно дело было приехать в «Зимний дом» и даже узнать о своих связях с ним, и совсем другое – поселиться в «Зимнем доме» по-настоящему и стать его частью. Сможет ли она подстроиться под жизнь в отеле и превратиться в настоящего члена семьи Фоллсов после стольких лет жизни в Дрире?
Девочка ещё раз взглянула на портрет Норбриджа и направилась в библиотеку повидать Леону Спринджер.
Библиотека «Зимнего дома» была намного больше, чем любая из тех, что Элизабет видела или могла себе представить – три этажа высотой, с огромным количеством комнат, книжных шкафов и десятками тысяч книг. Элизабет могла бы читать их всю жизнь и всё равно ознакомиться лишь с небольшой частью, поэтому она потеряла дар речи, впервые попав туда. После долгих часов, проведённых в библиотеке, Элизабет продолжала восхищаться её масштабами, красотой стен, отделанных тёмными панелями, её изящным атриумом[9] в центральной части, где через высокий стеклянный потолок в библиотеку проникал дневной свет. В библиотеке царил дух старины – и Элизабет это нравилось.
– Лето здесь! – прозвучал высокий резкий голос из комнаты за стойкой библиотекаря. – Лето здесь!
– Миль! – воскликнула Элизабет, направляясь в ту сторону, откуда донёсся голос.
Там, за столиком, заваленным книгами, сидела Леона Спринджер, а на плече у неё устроился зелёный попугай по имени Миль, который пророкотал:
– Лето здесь! Лето здесь!
Леона, которая просматривала пачку документов, подняла голову.
– Всё время говорю ему, что надо так: «Здесь зима! Здесь зима!»
Она подняла руку и оттопырила один палец. Птица перепрыгнула на него, так что теперь Леона могла поднести попугая к Элизабет.
– Помнишь, как ты в первый раз услышала его и подумала, что он произносит твоё имя? – сказала Леона и сняла очки, которые повисли на тонкой цепочке у неё на шее.
– Конечно, помню! – улыбнулась Элизабет и ласково провела пальцем по головке птицы. – Как здорово снова его увидеть! И библиотеку! И, конечно, тебя, Леона!
– Прекрасно, что ты вернулась! – тепло произнесла Леона. Она была невысокого роста – уже в прошлом году Элизабет её почти переросла, а теперь стала ещё выше. – Я с ума схожу от радости, должна признаться тебе.
– Я тоже.
Миль расправил крылья и перелетел на насест в углу.
– Пора чай пить! – провозгласил он. – Пора чай пить!
Элизабет и Леона засмеялись. Библиотекарь поставила чайник, и обе уселись поговорить. Более получаса девочка подробно описывала, как провела год, и расспрашивала Леону о «Зимнем доме», о Норбридже и о том, что произошло в отеле. Они даже прошлись по лучшим книгам прошлого года, и Элизабет с удивлением и радостью узнала, что Леона читала «Название книги – Секрет», одну из её любимых.
– Леона, – наконец заговорила Элизабет, – вчера за ужином люди говорили о секретных туннелях в «Зимнем доме». Они говорили, что есть двери, которые ведут в потайные проходы внутри стен. Это правда?
Леона засмеялась – не от недоброжелательности, а от неожиданности.
– Кто тебе это рассказал?
– Миссис Веллингтон.
– Очень милая дама, которая так много знает об этом отеле. Но, должно быть, она раздула из мухи слона.
– Ну, не то чтобы она сказала, что там на самом деле есть туннели. Она скорее утверждала, что это какая-то легенда.
– Правда в том, что когда-то такой проход был, он связывал комнату Нестора и Кухню Сладостей. Говорят, Нестор хотел иметь возможность в любое время взять себе конфетку. Но много лет назад этот проход заблокировали со стороны кухни, и дверь запечатали. Ещё у Нестора был ход в библиотеку. Но когда отель перестраивали, тот коридор сломали.
Леона сдержанно улыбнулась в знак того, что теперь тема исчерпана, и спросила:
– Почему они вообще об этом заговорили?
– Вопрос подняла одна дама за столом. Миссис Виспер.
Лицо Леоны потемнело.
– Миссис Виспер. Она дважды была здесь с внучкой. Девочка у неё милая, но сама старая дама какая-то странная. Она интересовалась читальным залом и оставалась там некоторое время после того, как я провела для неё экскурсию.
Читальный зал был той самой комнатой, где Грацелла боролась с Норбриджем, где она едва не победила Элизабет. В этом читальном зале девочка обнаружила в прошлом году Ту Самую Книгу и позже, победив Грацеллу, спрятала её.
– Читальный зал?! Где я нашла…
– Ту Самую Книгу, – подтвердила Леона, завершив фразу за неё.
Элизабет отхлебнула чай, обдумывая полученную информацию.
– Как ты думаешь, Леона, могут в «Зимнем доме» находиться ещё какие-нибудь похожие на Ту Самую Книгу объекты? Я подумала, может быть, игры Райли Грейнджера с Нестором Фоллсом включали другие… магические предметы?
– Точно сказать не могу, но я бы не удивилась этому. Легенда о Той Самой Книге общеизвестна, но за долгие годы я иногда слышала некоторые легенды о других таких вещах.
– Например?
– Интересно, что ты спрашиваешь меня о секретных туннелях, потому что не так давно прошёл слух, что в этих туннелях спрятан один магический объект, – Леона помолчала. – Я бы не удивилась, узнав, что у Райли Грейнджера припасены и другие трюки в рукаве.
Элизабет рассчитывала на продолжение, но снаружи послышались голоса.
– Пожалуй, нам надо пойти посмотреть, не требуется ли наша помощь, – вставая, сказала Леона. – Ты в деле?
– Конечно! – было не так много занятий, которые привлекали девочку больше, чем помощь библиотекарю. – На самом деле, я думала, что смогу время от времени помогать тебе здесь.
Леона тронула очки, висевшие на цепочке.
– Буду очень рада, если ты сможешь. Научу тебя всему, что знаю об этом прекрасном месте.
– Лето здесь! – прокричал Миль, и Леона с Элизабет вышли в зал.
– Извините, пожалуйста, – произнесла женщина, стоявшая перед стойкой выдачи книг. – У вас здесь есть раздел по древней истории? Греция и Рим.
– Безусловно, у нас он есть, – кивнула Леона. – И моя помощница, мисс Летин, покажет вам, где именно он расположен.
Элизабет бросила на Леону испуганный взгляд. Она действительно хотела помогать, но не ожидала, что ей немедленно дадут ответственное поручение.
– Л-16 на втором этаже, – шепнула Леона и громко добавила:
– Моя помощница прекрасно осведомлена об ассортименте библиотеки.
Элизабет не чувствовала себя осведомлённой, когда двадцать минут спустя, в поисках книги сперва про путешествие в Новую Зеландию, затем про волейбол, затем про язык эсперанто[10] перепробовала несколько маршрутов – и все оказались неверными. Она окончательно растерялась, так и не сумев помочь той женщине.
– Я думала, вы эксперт! – воскликнула та разочарованно.
– Ну, я ещё не всё знаю, – оправдывалась Элизабет. – Я, можно сказать, только начала.
Она пыталась всячески смягчить раздражение заказчицы. Но оно только усилилось.
– У меня сегодня мало времени, – чеканила слова дама. – И я рассчитывала, что персонал библиотеки окажет мне максимально возможное содействие.
Она стала озираться по сторонам в поисках того, кто мог бы лучше выполнить работу по удовлетворению её запросов.
Элизабет и представить себе не могла, что женщина окажется такой невежливой. Однако она сказала себе, что должна быть безупречно милой при любых выпадах гостей: «Я ведь живу здесь, – рассуждала она, – и я часть семьи Фоллс!».
– Я очень хочу вам помочь, – сказала Элизабет, – если бы вы были так добры…
– Была так добра! – дама повысила голос. – Я всего лишь хочу выяснить, где находятся некоторые книги!
Тут Элизабет сказала себе, что, хотя ей всего лишь двенадцать лет и она официальный помощник библиотекаря, ей не следует позволять кому-либо говорить с ней в таком тоне.
– На самом деле, книги здесь повсюду, – сказала Элизабет и огляделась. – Там, там, там, и ещё вон там есть полки…
Женщина застыла с открытым ртом, прежде чем ответить:
– Ну, я ещё никогда…
– Может быть, я могу помочь?
Элизабет и женщина, стоящие на верхней ступеньке лестницы, посмотрели к подножью. Ярусом ниже с выражением совершенной доброты на лице на них глядела Леона.