тные не могли провалиться в эти смертельно опасные ямы и пропасти».
Элизабет, как всегда, была восхищена уникальным стилем изложения автора. Она перевернула две следующие страницы дневника, где Маршалл утомительно описывал заполнение двадцати двух отдельных шахт. И сразу перешла к последнему описанию:
«Наконец должны были закупорить самую большую шахту из всех – внушительный и масштабный Серебряный Коридор Риплингтона, вход в который находился в полутора милях от отеля. На самом деле, существует любопытная легенда о том, что петляющие, извилистые и запутанные туннели этой шахты проходят под «Зимним домом» и что фантастические секретные ходы, которые, по слухам, проходят даже внутри стен отеля, связаны с этой огромной серебряной шахтой.
Я сам, конечно, никогда в это не верил, но такие слухи упорно распространялись в нашей семье. Дело в том, что существовал коридор между комнатой Нестора и Кухней Сладостей – и я готов поручиться, что этот короткий ход действительно существовал. Такой коротенький туннель, совсем не секретный, позволял нашему знаменитому основателю заскакивать на кухню за двумя-тремя флюрчиками, когда ему особенно хотелось сладкого. К тому же, я сам бывал там три раза, но, кроме этого туннеля, никаких ходов здесь никогда не видел.
Хотя был ещё проход, что вёл из комнаты Нестора в библиотеку: так он мог, когда захочет, пройти туда незамеченным и избежать недовольства своей ворчливой супруги по поводу того, что слишком часто зарывается носом в книги. Его супруга требовала, чтобы двери библиотеки запирались в девять часов вечера, и если Нестор в полночь вдруг испытывал острое желание почитать что-нибудь о причёсках, популярных в древней Месопотамии, или узнать, почему китовый ус есть только у китов, то он мог спокойно прогуляться по секретному проходу из своей комнаты до библиотеки и найти в книгах всё, что ему было угодно. Конечно, этот ход был разрушен, когда библиотеку перестраивали в рамках работ по расширению «Зимнего дома», когда шла кампания в пользу того, чтобы «улучшить это место», «сделать его больше» и «принимать больше гостей».
Должен добавить, что был ещё один «неправильный ход», который вёл в ещё одну комнату и проходил из комнаты Нестора в Кухню Сладостей и в библиотеку. Но этот дурацкий туннель был скорее аварийным выходом, и я обрадовался, когда его замуровали сразу после вступления Натаниэля в должность руководителя отелем.
Хотя, как гласит легенда, все эти туннели Нестора неожиданно сошлись на отроге самой шахты. Они создали извилистые катакомбы, такой термитник в арктическом климате, подземный город в вечной мерзлоте, лабиринт в недрах гор! И мистер Риплингтон заливал в эти проходы тонны и тонны цемента, и он…»
Элизабет затаила дыхание, перелистывая на несколько страниц в поисках упоминаний о секретных туннелях. Однако Маршалл всё подробнее и подробнее рассказывал о шахтах, а закончил он эту главу, объясняя способ превращения гальки с берегов озера Луны в стеклянные кристаллы.
«В секретные туннели ведут четыре двери, – размышляла Элизабет. – Одна в комнате Нестора, одна на Кухне Сладостей, одна в библиотеке и ещё одна неизвестно где. Все они вливаются в главный туннель, который ведёт в лабиринты и катакомбы под самим отелем». Девочка закрыла журнал и уставилась на него.
«Где же четвёртая дверь?» – думала она.
– Здравствуй, моя дорогая! – входя в офис, произнесла Леона. Элизабет обернулась. Библиотекарь не выглядела огорчённой, но и привычного радостного выражения лица у неё не было. – Давай присядем. Хочу с тобой поговорить.
Леона заварила розовый чай и, после того как обе расположились возле маленького столика в углу офиса, она заговорила:
– Элизабет, ты знаешь, что я тебя очень люблю и нисколько не сомневаюсь в твоей способности руководить библиотекой – когда придёт время. Но у этой работы есть одна сторона – знание того, как вежливо и изящно взаимодействовать с гостями, которые к нам приходят.
Элизабет была готова к такому разговору, ей не нужно было заставлять себя извиняться перед Леоной, потому что она уже знала, как сильно была неправа.
– Я не справилась, – сказала Элизабет. – Это я во всём виновата! Прости меня!
– Ты не должна позволять людям выводить тебя из себя.
– Но она вела себя так грубо!
Девочка завелась, словно снова услышала голос этой женщины и увидела её лицо в тот момент, когда та с презрением отвергла её помощь.
– И что, это оправдывает такое же ответное поведение? – мягко спросила Леона. Она отпила глоток чаю. – Кто контролирует твои чувства, ты или эта женщина?
Элизабет оцепенела. Она никогда не рассматривала ситуацию с этой стороны!
Пока девочка сидела и пыталась придумать какие-то причины, которые могли бы оправдать её поведение, она всё время возвращалась к мысли, что это она сама потеряла хладнокровие – ведь женщина в клетчатой юбке не управляла ни её голосом, ни её губами.
– Ты права, – отметила Элизабет.
Девочка вспомнила дядю и тётю, которые всё время во всём обвиняли Элизабет. Даже если она не являлась причиной случившегося, они ругали её за какие угодно мелочи. Они бранились из-за всего, придирались по пустякам, словно девочка была виновата во всех их бедах и неудачах.
– Мои тётя и дядя были такими, они всегда обвиняли меня или говорили, что это я начала.
– Мы все любим так делать, – парировала Леона. – Делаем вид, что это другие виноваты, если мы в какой-то момент ведём себя дурно. Но нам нужно, чтобы ты была любезна с любым посетителем библиотеки. Если не научишься, то сама скоро начнёшь мысленно сокрушаться, как грубо и некрасиво ведут себя другие, и тогда ты станешь несчастной! Но при этом всегда найдёшь оправдание своей некорректности и невежливости, потому что будешь считать, что ведёшь себя так в ответ.
Леона взяла очки, но не надела их. Она медленно произнесла:
– Будь выше этого.
Элизабет кивнула, некоторое время помолчала и тихо ответила:
– Понимаю. Правда, понимаю.
Леона поставила чашку и тепло улыбнулась:
– Подойди сюда, моя дорогая. Пожалуйста.
Не понимая, чего хочет Леона, Элизабет встала и подошла к ней. Леона поманила девочку движением ладони и, не давая понять, в чём дело, крепко её обняла.
– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, – тепло заговорила она. – И не хочу, чтобы твои самые разные чувства брали верх над тобой, над твоей личностью.
Обнимая Леону, Элизабет почувствовала, как на глаза нахлынули слёзы.
– Знаю, – отвечала она, всхлипывая и думая о том, что больше всего на свете хочет никогда в жизни не огорчать Леону. – Знаю.
Леона крепче сжала Элизабет. И девочка почувствовала, что её старший друг и наставник не только правильно поняла её слова, но и поверила в неё.
Элизабет мягко отстранилась и вытерла глаза:
– Обещаю, что изо всех сил постараюсь быть терпимой ко всем, кто придёт в библиотеку.
– Лето здесь! – прокричал Миль, и девочка засмеялась. – Лето здесь!
– Кто дома? Здесь есть кто-нибудь? – раздался голос снаружи.
Леона и Элизабет выглянули и увидели Фредди, который стоял возле стойки регистрации читателей и махал им рукой.
– Я вас вижу! – весело кричал он.
– Фредди! – подпрыгнув, воскликнула Элизабет.
Леона жестом пригласила его войти.
– Заходите, мистер Нок!
Фредди вошёл, поправил очки и огляделся.
– Лето здесь! – снова заверещал Миль.
– Эй, ты, птичка! – повернулся к нему Фредди. – Они и тебя заставляют читать?
– Что ты здесь делаешь? – со смехом спросила Элизабет.
– Да, – присоединилась Леона, – вы так редко заходите в библиотеку, мистер Нок. Но я всегда рада вас видеть.
Она указала на чайник, предлагая ему чаю, но мальчик покачал головой.
– Как продвигается ваш проект? Я помню времена, когда камеру-обскуру демонстрировали интересующимся гостям два-три раза в день.
– Уже скоро, – отвечал Фредди. – Самым сложным было установить все леса и прикрепить канаты. Сейчас я тестирую управление и чищу экран, но мне пришлось прерваться, пока электрики занимаются проводкой.
Он посмотрел на Элизабет.
– Может, сходим к ледяному замку?
Элизабет повернулась к Леоне:
– Я же помогаю здесь до полудня!
Леона прищурилась:
– Думаю, сегодня так: ты бежишь прямо в комнату, хватаешь пальто и вместе с этим молодым человеком выбегаешь на улицу. Всё понятно?
– О, с этим я справлюсь, – рассмеялась Элизабет.
– Помнишь тот дневник Маршалла? – спросила Элизабет у Фредди, когда они вышли из библиотеки.
– Книгу монструозного размера с безумными историями?
Девочка кивнула.
– Я там нашла кое-что про секретные туннели. Маршалл пишет, что, помимо дверей в комнате Норбриджа, в библиотеке и в Кухне Сладостей, есть ещё одна где-то, но где – он не сообщает.
– Ты проводишь глубокое расследование!
– Я знала, что в дневнике об этом что-то написано.
Фредди остановился.
– Эй, я тут подумал. Помнишь табличку в Кухне Сладостей? Даже если три двери замуровали, таблички могли остаться на своих местах. Типа их забыли снять или оставили для антуража.
Элизабет почувствовала, как по спине побежали мурашки.
– Может, ты и прав. Хм, в этом случае должна быть табличка в комнате Норбриджа. Хотя я почти уверена, что в библиотеке её давно сняли.
– Может, это как раз то, что Родни и его родители искали в библиотеке! – предположил Фредди.
– Таблички проливают свет на что-то, что даёт информацию о спрятанном талисмане! – предположила девочка.
Фредди снова остановился и посмотрел на неё.
– Значит, нам нужно найти все четыре таблички.
Элизабет некоторое время смотрела в пол, потом подняла голову:
– Есть план.
– Знаешь ли, каждый раз, когда ты так говоришь, происходит что-то нехорошее, – съязвил Фредди.
Элизабет засмеялась.
– Давай я сбегаю за пальто, и мы встретимся на улице. Хочу посмотреть на ледяной замок!