Элизабет посмотрела на Фредди, который стоял с победоносным видом.
– Что это? – спросила она.
– Ты слышала когда-нибудь про камеру-обскуру?
– Камеру кого?
– Камера-обскура. Это означает «тёмная комната».
Мальчик взглянул на потолок.
– На крыше установлена маленькая коробочка, через крошечное отверстие в ней проходит свет, когда ты тянешь за верёвки и открываешь её. А зеркало направляет свет сюда.
Он указал на большую белую чашу.
– Если всё работает правильно и день солнечный, то ты увидишь здесь все окрестности «Зимнего дома». Это как видеокамера, которая переносит всё на экран – на этот белый диск на платформе.
Элизабет прищурилась.
– Всё равно не понимаю.
– Трудно объяснить, – сказал Фредди. – Я тебе потом покажу, как это работает, когда всё настрою. Будет потрясающе. Ты сможешь отсюда видеть всё, что происходит вокруг «Зимнего дома».
Элизабет была заинтригована, она удивилась, что раньше ни о чём таком не слышала.
– Камера-обскура, – произнесла она, словно пробуя это словосочетание на вкус.
– Ну да, – кивнул Фредди. – Это как бы основа фотографии. Леонардо да Винчи использовал её, чтобы зафиксировать проекции, а затем в деталях прорисовать города и пейзажи. Шкивы[4] барахлят, поэтому наладить всё это мне помогают Джексон и другие ребята. Пошли, я тебе покажу.
По наклонной рампе[5] они поднялись на платформу с перилами. Элизабет провела пальцем по краю огромной, но неглубокой чаши.
– Это и есть экран?
– Именно, – Фредди стоял на углу платформы и развязывал верёвки. – Сейчас здесь беспорядок, но если на следующей неделе заняться уборкой и ремонтом, то, думаю, к Новому году успею всё наладить, может, даже раньше.
– Удивительно, что я об этом даже не слышала, – вздохнула девочка.
Фредди посмотрел на неё с притворным изумлением.
– Что-что? Нашлось нечто такое, о чём Элизабет Летин никогда не читала в своих книгах?
Он засмеялся, и она вместе с ним.
– Я уже в процессе, – ответила девочка с улыбкой. – Исследую!
Элизабет вела список, озаглавленный «Вещи, О Которых Я Хочу Узнать Побольше», добавляя в него всё новые пункты. Недавно она добавила гипноз, каллиграфию, вязание крючком, йогу и как правильно выбрать собаку в качестве домашнего любимца.
– Серьёзно, это просто очень крутая штука! – увлечённо продолжал Фредди. – Эту камеру-обскуру построил Милтон Фоллс примерно 80 лет назад. В безоблачные дни гости отеля приходили сюда во второй половине дня, и для них делалась небольшая демонстрация. Норбридж говорит, что хочет это возродить.
Элизабет перешла поближе к Фредди, который стоял рядом с панелью управления, где располагались кнопки и рычаги. На металлической пластинке было выгравировано:
Это устройство позволяет
увидеть мир по ту сторону.
Милтон Фоллс, 1934
– Увидеть мир по ту сторону? – повторила девочка.
– Ещё один эксцентричный представитель семейства Фоллсов! – глаза Фредди сверкнули. – Твоего семейства!
Элизабет засмеялась, но затем ей пришла в голову мысль, впервые за это время: после Нового года она по-прежнему будет здесь, в то время как Фредди поедет домой. От этой мысли по спине у неё пробежала странная дрожь.
Девочка перечитала загадочные слова: «Это устройство позволяет увидеть мир по ту сторону».
Несколько минут Фредди показывал Элизабет, как управлять камерой-обскурой, объяснял назначение ручек и рассказывал об истории устройства.
– Вот так это всё работает, – произнёс он наконец.
– Норбридж выбрал для тебя очень интересный проект, – проговорила Элизабет, бросая взгляд на панель управления. – Скажи, ты ещё вспоминаешь прошлый год? Всё, что тогда случилось?
Они оба много раз обсуждали эту тему по почте, но в последние месяцы эти вопросы всплывали всё реже.
Фредди слегка нахмурился.
– Честно, Та Самая Книга, Грацелла и Химсы… всё это действительно страшно. Ужасно. Я стараюсь об этом не думать.
«Вполне объяснимо, что Фредди избегает этой темы», – подумала Элизабет. Ей и самой порой хотелось позабыть о событиях прошлого Рождества, слишком уж страшными они были. Но оставались детали, которые она никак не могла выбросить из головы.
– Ты знаешь, что Маркус К. Химс умер в ту же самую ночь, что и Грацелла? – спросила она.
Фредди посмотрел на неё округлившимися глазами.
– Никогда не слышал об этом!
– Мне рассказали Норбридж с Джексоном, пока мы ехали сюда.
– Помнишь, я писал тебе, что здесь было на следующий день после того, как ты уехала? Как я подслушал разговор Леоны и Норбриджа в библиотеке?
– Помню, – ответила Элизабет.
Она хотела обсудить эту информацию с Норбриджем. По словам Фредди, Норбридж сказал Леоне что-то вроде: «Должно быть, она его убила», и сразу после этого Леона и Норбридж заметили Фредди и сменили тему.
– Я всё время думал, о чём это он говорил тогда, – сказал Фредди. – Типа, кто этот «он» и кого убили?
– Я сегодня подслушала, как Норбридж разговаривал со своим другом в кафе в Хевенворте. Он сказал, что волнуется, как бы она не вернулась.
Фредди уставился на Элизабет:
– Она – это Грацелла? Ты думаешь, это её они имели в виду и в том, и в другом разговоре?
– Не знаю. Но всё это звучит очень странно.
– Знаешь, о чём я мечтаю? – очень определённо сказал Фредди и, не дав Элизабет и слова вымолвить, сам ответил на свой вопрос:
– О простых, спокойных, мирных, ничем не примечательных, без-за-бот-ных рождественских каникулах в «Зимнем доме».
Колокольчики позвонили к ужину, и Фредди наклонил голову, словно говоря: «Нам пора идти». Элизабет слушала пение далёких колокольчиков и размышляла над словами Фредди. А он стоял и ждал, что она скажет.
– Кстати, – сказал Фредди, – словосочетание «камера-обскура» можно преобразовать в «ура, мракобеска», если захочется составить анаграмму.
– Хороший ход, – засмеялась Элизабет и протянула ему руку для рукопожатия. – И я согласна с тобой, я тоже хочу простых, без-за-бот-ных, ничем не примечательных каникул в «Зимнем доме».
Она ещё раз стиснула ему руку.
– По крайней мере, я искренне думаю, что этого хочу.
Глава девятаяРазговор за обедомОбраз
Двадцать минут спустя, быстро переодевшись в платье изумрудного цвета, которое Джексон оставил для неё в комнате (как и в прошлый раз, в номере 213), Элизабет направилась в Зимний Зал с толпой других гостей. Генеалогическое древо Фоллсов красовалось высоко над входом, и Элизабет остановилась на минутку, чтобы на него посмотреть.
Выглядело оно так:
Надпись под изображением Грацеллы пополнилась датой смерти – раньше её не было. Девочка переводила взгляд от одного имени к другому. Вдруг она увидела своё имя и прочитала: «Элизабет Летин/2005/ Любительница Книг и Повелительница Головоломок».
– Хорошие дополнения, не так ли? – прозвучал за её спиной очень мелодичный голос, не похожий ни на какой другой. Там стояла помощница повара миссис Трамбл, как всегда, одетая в костюм в чёрно-белой гамме, такая же приветливая и пухлая, какой её помнила Элизабет.
– Миссис Трамбл! – воскликнула Элизабет, бросившись обнимать пожилую даму.
– Я слышала, что ты вернулась! И ещё я слышала, как мистер Фоллс говорил, что ты теперь будешь жить с нами довольно продолжительное время! – она подняла указательный палец чтобы подчеркнуть эти слова. – Это такая радостная новость!
– Дедушка только сегодня сообщил мне об этом, – пояснила Элизабет. – И я до сих пор не могу поверить!
Миссис Трамбл указала на генеалогическое дерево.
– Видишь? Здесь твоё имя!
Элизабет покачала головой в восхищении.
– Это что-то невероятное. Я знаю, что это моё имя, но мне кажется, что это всё ненастоящее.
Миссис Трамбл засмеялась.
– Настоящее! Настоящее!
Из Зимнего Зала зазвучали колокольчики.
– Но ты лучше иди в зал и найти себе место. Ужин сейчас начнётся.
Она быстро поцеловала Элизабет в лоб.
– Скоро увидимся.
Войдя в огромный светлый зал, где стояли накрытые столы и сверкали люстры, где окна простирались от пола до потолка, Элизабет сразу увидела Фредди. В этот зал она приходила ежедневно по несколько раз, но никогда не видела его таким красиво украшенным, похожим на картинку из мечты об идеальном празднике. Но таков был стандартный распорядок в «Зимнем доме», чтобы каждый день и каждый приём пищи проходили ярко и торжественно, чтобы люди приходили нарядными, блюда были изысканными, атмосфера – праздничной, а в камине уютно потрескивали еловые и пихтовые поленья.
Фредди вытягивал шею, высматривая Элизабет, и как только увидел – приветственно замахал рукой. Девочка подошла к столу, где её друг сидел в полном одиночестве.
– Почему ты один? – спросила Элизабет.
Она поискала глазами Родни – того мальчика из автобуса и его родителей и предсказуемо нашла их за отдельным столиком возле боковой двери.
Фредди прикрыл глаза, словно желая, чтобы Элизабет исчезла, потом открыл их и сказал:
– Один. Индо.
– Ладно, ладно…
Фредди продолжил:
– Ударился лбом, индо искры из глаз посыпались. Помнишь?
– Ты по-прежнему прекрасно составляешь анаграммы, – при этих словах Элизабет огляделась. – Но как тебе удалось всех распугать?
– Я занимаю места, – объяснил Фредди. – Любители паззлов хотели сесть с нами.
Как раз в этот момент появились мистер Веллингтон и мистер Рахпут с жёнами. Все расселись, готовые к ужину. Они разговаривали вшестером, и Элизабет отвечала на вопросы взрослых о своей жизни с тех пор, как те в последний раз её видели. И все восхищались, что им посчастливилось провести Рождество в «Зимнем доме».
Неожиданно к столу подошла Лана в сверкающем белом платье. За ней двигалась пожилая седовласая дама в чёрном платье, чёрная шаль укрывала ей плечи.