— Смотрите, как стреляет…
Стволы завертелись, пулемет загрохотал. Не ожидавшего такой мощной стрельбы Амура завертело юлой. Мы с профессором дружно рухнули на пол, спасаясь от грандиозного обстрела. Пулемет пробил несколько тысяч сердцеобразных дырочек, прежде чем ошарашенный ангел любви сумел прекратить стрельбу.
И когда пулеметы перестали гудеть, в Преддверии наступила мертвая звенящая тишина, как перед землетрясением.
Амур схватился за голову.
И тут мы услышали, как хор душ и ангелов в едином порыве с апостолами выдохнул:
— Я люблю тебя, жизнь…
— Кажется, мне пора! — пробормотал Амур. — Встретимся как-нибудь при более благоприятных обстоятельствах.
— Где он? — услышали мы чей то возмущенный вопль. Не иначе, черти с гранатами антивлюбленности?
— Оп! — воскликнул Амур. — Мне действительно пора! Пока!
И исчез так быстро, что мы не заметили, куда. Ангел снял защиту и вытер пот со лба. Руки и крылья у него дрожали.
— Нервная работа! — произнес он уставшим голосом, имея в виду то ли Амура, то ли себя. Мне почему-то кажется, что себя. Ну, вот, кажется так.
— Плюну на эту работу! И стану обычным человеком! — мечтал ангел, пока мы шли в кабинет перемещений. — Как это здорово: никаких тебе сумасшедших душ, никто не пристает с расспросами о длине Вечности, а то последние две тысячи лет просто задолбали с вопросами о квадратуре круга и вечном двигателе. При их примитивной математике они еще пытаются что-то там решать!!! Нет, не буду человеком: сплошные проблемы!
Величественные картины Вселенной простирались перед нами: грандиозные звездные системы, метагалактики, кометы, летящие в неведомые дали, метеориты, одинокие квазары, ярко светящие в темноте и пустоте — все это пролетело мимо нас за доли секунды: ангел не собирался устраивать экскурсию.
— Ваша планета имеет внутренне название… хм-хм… Земля. Межпланетное название: Дор 7. Полное… — посмотрев на профессора, ангел кашлянул и сказал: — Это вам не нужно. Вот она!
Из пустоты вырос шарик размером с небольшой арбуз. Эх, было бы у меня в замке подобное телевидение: всю Вселенную осмотрел бы! Интересная окраска: темно-фиолетовая планета.
— Выбирайте, кто какое полушарие возьмет! — предложил ангел.
— Я возьму северное! — сказал я.
— Я возьму западное! — сказал профессор. Мы переглянулись. Ангел задумался.
— Пожалуй, я тогда возьму восточное! — передумал я.
— Тогда я возьму южное! — передумал профессор. Мы говорили одновременно, потому и произошла подобная путаница. Мы опять переглянулись. Крылья у ангела стали опускаться — не иначе, он начал впадать в депрессию. Деление планеты не клеилось — непривычно звучит, правда? Немного подумав, я решил так:
— Мы разделим планету наискосок! — и перерубил изображение по диагонали. Ангел ахнул и вытаращил глаза:
— Ты что натворил, изувер несчастный??? — Моя рука сильно обо что-то ударилась, планета смялась, лопнула и полетела в сторону, рассыпаясь на кусочки. — Это же не изображение!!! Это настоящая планета!!! Это же комната перемещений!!! — вопил ангел, впадая в прострацию. Он отчаянно смотрел вслед уплывающей планете, пока бескрайние просторы космоса не поглотили ее полностью. Рука ангела протянулась вслед за планетой, но бессильно опустилась.
— Почему мне сразу ничего об этом не сообщили? — возмутился я, испытывая одновременно стыд и гордость: кто из вас сумеет уничтожить целую планету одним ударом руки? Вы скажите спасибо, что сюда не заявился Возмутитель!
— Чует мое сердце, что добром это не кончится, — прошептал ангел, добавив громко: — Он не может сюда войти! Он будет уничтожен охранным полем комнаты!!! Я вас прошу: ничего больше руками не трогать, пока вы мне ничего не угробили!!!
Я пожал плечами.
— Придется искать другую планету! Еще раз прошу ничего не трогать, иначе Возмутитель останется без работы и жестоко тебе за это отомстит!
— Но ведь он не сможет сюда попасть!
— А ты не будешь здесь сидеть вечно, — обронил ангел. — Планета Кон 24. Она перед вами!
— Моя часть, — быстро проговорил я, — северо-западная.
— Договорились! — ответил профессор. — Я беру остальное.
— Ну, с Богом! — пожелал нам удачи ангел.
— Уже? — удивились мы.
— А чего ждать?
— Но мы же ничего про планету не знаем!
— Узнаете на местах! Не волнуйтесь, природа на ней похожа на природу вашей родной планеты. Итак…
Короткая всепоглощающая вспышка стремительно выросшей планеты… Ну, вот я и на Кон 24!
Ярко-зеленые поля, голубые реки, сверкающие бриллиантовыми искрами, сиреневые облака, коричневые горы, покрытые лесами снизу и снегом на вершинах. Плюс я посреди того самого снега.
— Великолепное начало! — поздравил я себя. — Хоть бы лыжи пристали, что ли?
Ближайший ко мне сугроб растаял, на земле материализовались лыжи. Я кое-как добрался до них, взял в руки и заметил нечто интересное, о чем не преминул прокричать во весь голос:
— Где крепления? Где палки? Где ботинки? Эй!!! Наверхуууу!!! Вы мне что подсунули?…
Спуск с горы — дело довольно интересное, но весьма опасное. Особенно в том случае, когда вы разгоняетесь, как следует, а в этот момент снег под лыжами заканчивается. Вместе с горой. Этакий затяжной прыжочек с километрового трамплина в трехкилометровую бездну.
— Й-й-й-й-й-й-я-я-я-я-а-а-аааааааааааааааааааааааааа!!! — закричал перепуганный я, хватаясь руками за воздух и безуспешно пытаясь взлететь. Лыжи отцепились и дематериализовались: связь с ангелом закончилась, теперь можно рассчитывать только на свои силы. Жаль, что он не захотел помочь мне приземлиться. Или это такая месть с его стороны за погибшую безвинно планету? Вот ведь варвар.
— К-кга! — это я врезался в стаю гусей, сбив вожака и спустившись с ним метров на сорок, прежде чем стая сообразила, что к чему. Вожак усиленно забил крыльями и закусался совсем не по-джентельменски, а стая, в свою очередь, вошла в пике и направилась в мою сторону, с твердым намерение доказать мне, что я был не прав. Прямо подо мной находилось широкое облако, я надеялся, что гуси в нем дезориентируются, но они вполне уверено шли на голос вожака. Зато я, вылетев из облака, увидел легкий, открытый, летящий недалеко от меня вертолет. А в нем кто-то дрался, перекатываясь из угла в угол. Кто-то кого-то чуть не выбросил из вертолета, но второй ударил первого, и они опять закатались по салону.
Я отбросил вожака как можно дальше, а сам попытался так направить траекторию падения, чтобы пролететь точно у вертолета, но так, чтобы не опасть под лопасти. Гусь летел за мной, ругаясь на своем непонятном языке, стая вылетела из облака в прежнем пикирующем положении, я (что странно) пролетел так, как и задумал, успев вовремя ухватиться за выступающую из-под вертолета лыжу. (У них такой обычай — вертолеты с лыжами? И они взлетают в небо точно так же, как и я? Представляю, что будет, если во время спуска они не сумеют завести мотор!). Вертолет резко накренился, лопасти разметали не успевшего остановиться вожака по планете, дравшиеся скатились на край и вывалились наружу. Драться они сразу же перестали. Схватившись друг за друга, они с паническим страхом смотрели на приближавшуюся землю зажмуренными со всех сил глазами.
Простите, кто бы вы ни были! Я не хотел, честное слово, это чистая случайность, что вы выпали из вертолета. Я против вас ничего не имел. Попадете в преддверие, скажите ангелу, что он с таким подходом к отправке агентов скоро лишится работы.
Стая налетела на вертолет, жаждя мщения за убитого вожака, и принялась биться о стекла и залетать в кабину. Вертолет задрожал и закачался, пилот приступил к экстренному приземлению. Я ухватился за поручень, при спуске буквально влетев в салон. Попытавшись сесть удобнее, насколько позволяли рассвирепевшие гуси, наткнулся на прикрепленные на стенке вертолета автоматы. Схватив оба, я направил дула на птиц и стал стрелять направо и налево. Рой лазерных лучиков вырвался наружу, зажаривая попадающих на пути птиц. Через минуту их осталось в живых не больше шести — семи. Возможно, их осталось всего трое, просто они так быстро метались. Громко крича, они совершили вокруг вертолета круг скорби по погибшим и взмыли в облака.
Я вытер пот со лба. Пилот тоже, но когда он обернулся посмотреть, кто из тех двоих остался в салоне, а увидел неизвестно как очутившегося здесь меня, то вспотел гораздо сильнее. Особенно из-за того, что на него смотрели дула автоматов. Он сглотнул и поднял руки. Вертолет накренился носом к земле, направившись туда же. Пилот ухватился за штурвал, выправил направление и снова поднял руки. Вертолет накренился во второй раз.
— Держи штурвал! — прокричал я сквозь рев двигателей. Таким чудом попасть внутрь, что бы вместе с вертолетом упасть на землю и разбиться? Нет уж, дудки! Не пройдет! — Давай спускайся! Только без глупостей!
— С глупостями далеко не улетишь! — пробормотал летчик.
— Высади меня рядом с городом! — продолжал я, припоминая, как говорили в фильмах в подобных случаях. Ничего умного, конечно, но молчать в данной ситуации — вовсе не выход. — И никому не слова! Я не хотел убивать тех двоих, они сами выпали из вертолета, я просто занял освободившееся место!
Летчик не поверил.
А кто поверит?
Летаешь себе в чистом небе, никого и ничего, как вдруг непонятно откуда появляется черте кто и выбрасывает спорящих пассажиров, занимая их место. Фантастика, одно слово.
— И много вас там таких летает? — съязвил пилот, — Ожидающих очередников на освободившееся место?
— В очереди не стоял, — честно признался я. Его лицо почему-то посветлело. Странный тип, нечего сказать.
— Так говоришь, на поляне выбросить?
— Можно и на поляне, только не выбросить, а аккуратно приземлиться и дать спокойно выйти.
— Разумеется! — согласился летчик. — По первому разряду!
Приземлившись на поляне, он обернулся ко мне и спросил:
— А откуда ты взялся в небе?
— На лыжах катался! — пояснил я.