– В особенности насчет клиента.
– Как бывший клиент, я тронута. – Зоя присела на край стола и скрестила ноги. – Если бы я знала, что буду у тебя под колпаком, обратилась бы в агентство «Раднор».
– И упустила бы шанс познать роскошный секс.
– Хм… А вот это верно.
После имени Бранча и номера его машины стояло обведенное жирным кружком слово фэбээровец.
– Понятно. Бранч представился Шелли Рассел тайным агентом, который, скорее всего, выполняет важное государственное задание. Обычно это сразу ставит точку на всех вопросах.
– А ты не боишься, что на тебя точит зубы ФБР? Что ты в самом центре какого-нибудь крупного расследования? Может, как раз, поэтому тебя и хотят устранить – пока не проговорился.
– Ерунда! Будь это так, мы бы уже завязли по шею. – Итан помолчал, пытаясь расшифровать последующие фразы. – Похоже, Бранч не сразу объяснил Шелли причины своего интереса к моей персоне. Сначала больше молол языком, прощупывал, подойдет ли она для его целей – в смысле, умеет ли держать рот на замке.
– Спасибо за информацию, Карл. С меня причитается, поэтому можешь забыть о том, что как-то раз я оказал тебе услугу. Мы в расчете.
Витая железная скамья не давала раскинуться с удобством, но Гарри было не привыкать. Он сидел вполоборота, положив локоть на спинку, чтобы наблюдать за тем, что происходит в магазине, не отрываясь при этом от дела.
Если бы полтора месяца назад, когда он собирался в городок под названием Уисперинг-Спрингз на подмогу Итану Труэксу, ему сказали, что здесь он найдет личное счастье, он бы хохотал как безумный. Однако в провинции случилось кое-что поважнее того, с чем приходилось иметь дело в Лос-Анджелесе.
За панорамным окном Аркадия улыбнулась покупательнице, и Гарри омыла теплая волна, к которой он все никак не мог привыкнуть.
Однако купаться в волнах счастья было рановато. Он заставил себя переключиться на окружающее – не столько на бурлившую вокруг нарядную толпу, сколько на тех, кто предпочитал уединенные уголки.
Взгляд наткнулся на человека в черном. Тот как раз приготовился шагнуть в темноватый проход между двумя магазинчиками, поэтому в глаза бросились крупные желтые буквы сзади на его форме – «Раднор секьюрити». Типичное кепи охранника было надвинуто по самые глаза.
Гарри отметил, что это уже третье путешествие в темный пассаж. Интересно, чем он там занимается?
Перед самим собой Гарри не скрывал неприязни к службе безопасности любого типа. Туда как будто специально набирались люди безликие, способные без труда затеряться в толпе. Мимо них просто промахивался взгляд – это первое. Второе – они имели доступ куда только заблагорассудится.
Убедившись, что Аркадия с помощницей находятся среди людей, Гарри поднялся и с видом человека, которому нечем заняться, прошелся вдоль магазина.
Справа, чуть его не оглушив, раздался пронзительный свисток.
– Дорогу! Дорогу! – закричал вагоновожатый, здоровенный мужик, которого, должно быть, пришлось заталкивать в миниатюрную кабинку (по лицу его при виде того, как Гарри отпрыгнул, прошло выражение злобного удовлетворения). – Дорогу скорому поезду «Фонтейн-сквер экспресс»!
Если бы не отличная реакция, Гарри непременно попал бы ногой под колесо. Мимо мелькнула злорадная физиономия, дети завизжали и захлопали в ладоши. Еще один свисток, особенно долгий и пронзительный, удалился влево, к фонтану.
Вагончики катились, дети визжали и махали Гарри руками. Когда, наконец, его миновал последний вагончик, охранник уже скрылся из виду, но в глубине пассажа можно было различить некую темную массу.
У Гарри встали дыбом волоски на шее. Кружным путем приблизившись к пассажу, он вытянул шею и попытался пронзить взглядом сумрак, однако переход от яркого света был таким резким, что зрение не сразу приспособилось, и когда охранник вскинул руку, Гарри не понял, что в ней зажато.
Телефон зазвонил. Аркадия повернулась и с удивлением сообразила, что звонят на ее личный стационарный телефон.
Оглядевшись, она отметила, что Молли, помощница, полностью погружена в беседу с клиенткой – что-то о преимуществах ручной работы перед серийным производством. Четыре других покупателя просматривали содержимое витрин и стеллажей.
Аркадия адресовала лучезарную улыбку женщине, купившей дорогой перстень, и протянула ей покупку в фирменном пакете магазина.
– Уверена, что вы не пожалеете!
Умолкший было телефон зазвонил снова.
– О, разумеется, не пожалею! – заверила покупательница. – Драгоценности от вас у меня всегда в ходу, и, вы знаете, все завидуют.
Телефон звонил и звонил, и уже было ясно, что он не уймется. Мало кто знал о существовании личного телефона Аркадии. Она решила, что это, должно быть, Зоя звонит из Финикса с такими важными новостями, что они жгут язык и нет сил дождаться встречи.
Однако новости не могли быть из таких, которые обсуждают при всех, поэтому, пользуясь передышкой, Аркадия скользнула за прилавок и направилась к своему кабинету.
Дверь отворилась… и рот зажала горячая ладонь. В шею под левым ухом уперлось пистолетное дуло.
Ладонь нажала на нижнюю челюсть так, что пришлось запрокинуть голову – неизвестный давал ей возможность себя рассмотреть. Почти без удивления Аркадия посмотрела в знакомое лицо.
Грант. Он все-таки до нее добрался.
После первого момента трезвого узнавания Аркадию захлестнул слепой страх. Она забилась.
– На твоем месте, дорогая женушка, я бы вел себя тихо, как мышь. Потому что я, не раздумывая, пристрелю каждого, кто прибежит на помощь.
У Аркадии не было никаких оснований в этом сомневаться. Она притихла.
– Умница, – одобрил Грант. – Видишь, как хорошо я тебя знаю. Ты у нас такая праведница, что не захочешь смерти ни в чем не повинного человека, даже ради собственного спасения. – Он заклеил ей рот изолентой и насмешливо хмыкнул. – Ну вот, можешь мычать… если, конечно, хочешь иметь на совести труп. Кстати, пистолет с глушителем.
Аркадия вспомнила про оружие, купленное как раз на такой случай. Оно находилось дома, под замком, то есть там, где от него не было и не могло быть никакой пользы.
Толчок в спину вынудил двигаться к задней двери. Вскоре они стояли на мощенной кирпичом дорожке, где обычно проходила разгрузка товара. В этот день никаких поступлений не ожидалось, поэтому тупичок был пустынным. Вел он к служебной стоянке, расположенной у самого тротуара, но отделенной от него густой зеленой изгородью.
Несмотря на это, Аркадия преисполнилась надежды. В зеленой нише у тротуара стояла пара скамей, туда то и дело выбегали покурить молодые продавцы, даже по ночам (особенно по ночам, учитывая ужесточение мер против курения), а подростки, что подрабатывали в окрестных заведениях фаст-фуда, встречались там порой с намерениями, которые ужаснули бы их родителей. В мусорных баках все время рылся какой-нибудь бомж, а порой целая компания незаконных иммигрантов, промышлявших кто чем, распивала здесь пакет дешевого вина.
Так и есть – со скамьи за непроходимой стеной олеандра доносились голоса, и тянуло марихуаной Интересно, каким образом Грант надеется умыкнуть ее так, чтобы никто не заметил?
И тут в глаза Аркадии бросилась массивная тележка мусорщика. Узкий высокий передок топорщился метлами, лопатами, валиками и тому подобным, на платформе стояла объемистая коробка из плотного картона.
– Сейчас, принцесса, ты без фокусов заберешься в карету и останешься там, пока я не подам сигнал. Не волнуйся, твой час еще не настал, так что я не буду стрелять, если ты меня к тому не вынудишь. Ты мне нужна живая, по крайней мере, пока. Однако не обольщайся – если придется, я нажму курок без малейшего сожаления.
Зная, что у нее нет выбора, Аркадия заставила себя шагнуть к тележке. Надо было срочно что-то предпринимать.
Когда они подошли вплотную, Грант снял с крючка ведро и поставил на землю дном вверх, вроде приступка.
– Вот. Да побыстрее, черт тебя побери!
Аркадия поднялась на ведро и волей-неволей заглянула в коробку. Слава Богу, там хоть было пусто – никакого мусора. Внутреннее пространство казалось достаточно большим, чтобы, съежившись и подтянув колени к животу, там можно было уместиться, по крайней мере, с ее габаритами.
Надежда сменилась отчаянием. Никто не замечает мусорщика с его тележкой – так уж заведено.
– Лезь! – приказал Грант.
Только тут Аркадия заметила за коробкой еще одну, много меньше, – видимо, осталась от подлинного мусорщика Она была открыта, внутри виднелись рулоны туалетной бумаги.
С неловкостью, лишь отчасти притворной, она начала забираться в свою тюрьму: поднялась на платформу и занесла ногу через край. При этом она ухитрилась сшибить каблуком коробку с бумагой. Рулоны вывалились и раскатились по кирпичу дорожки, причем несколько приземлилось под низко нависающие колючие ветки олеандра.
– Чертова корова! Залезай! Да будешь ты шевелиться, или тебя подтолкнуть?!
Грант был, оказывается, не так спокоен, как казалось. Это поразило Аркадию едва ли не больше самого нападения. Он был всегда такой хладнокровный, такой несокрушимо уверенный в себе! Однако на сей раз, в голосе прорезалась почти истерическая нотка.
Деваться было некуда. Аркадия забралась внутрь коробки, для чего пришлось съежиться в комок и обвить колени руками. Грант зашуршал брезентом, наступила тьма. Ее затошнило, отчасти от клаустрофобии, но больше от вони – коробка служила мусорщику для сбора всевозможных отбросов.
Тележка пришла в движение – практически без всякой паузы. Прежде Грант не был таким суетливым, действовал с чувством, с толком, с расстановкой. Надежда затеплилась снова. Он не подумал о том, чтобы собрать бумагу!
Как скоро Гарри ее хватится и пустится на розыски?
Со скамьи за живой изгородью послышались голоса.
– Слушай, хватит прохлаждаться, – сказал один, – не то останемся без работы. Знаешь ведь, этот сукин сын Ларри торчит у дверей и записывает каждую минуту опоздания.